Как вляпаться в детектив (СИ) - Канарейкин Андрей
У меня вдруг засосало под ложечкой, и я прикрыла глаза:
— Нет. Потому что они же не его ищут. Это я выпрыгнула с третьего этажа, демонстрируя удивительные акробатические способности, и я была с убитым в момент его смерти. Так что, если кого эти парни на кого и охотятся, так это на меня.
***
— Отто, чего мы здесь торчим? — Живчик недовольно подул на руки и попрыгал на месте. Зима приближалась и ночи стали холоднее, — Давай просто вытащим девку и допросим с пристрастием.
За спиной парня фыркнули. Высокая девушка с заострёнными ушами и длинными прямыми волосами, ниспадавшими на кожаную куртку презрительно покачала головой. Если бы не пересекавший её лицо рваный шрам, её можно было бы счесть настоящей красавицей.
— Тебе надо, ты и лезь, балбес, — голос её был мелодичным и звонким, под стать яркой внешности, — Я лучше тут постою.
— Что, поджилки трясу… — закончить он не успел, поскольку к у горла оказался кончик с невероятной скоростью извлечённого кинжала.
— Я смотрю, тебе язык укоротить стоит, — заметила хозяйка оружия, не меняя презрительного выражения.
— Оставь его, Терис, — негромко произнёс Отто, — Дурость неизлечима.
— Поняла, — кинжал исчез также быстро, как и появился, — Какие планы, босс?
Мужчина задумчиво потёр подбородок, изучая раскинувшееся на набережной многоногое здание “Театра”. От переулка, в котором они притаились, бордель отделяла освещённая площадь.
— Будем ждать, — вздохнул Отто, почёсывая за ухом верного пса.
— Ждать? Чего ждать-то? Стефан…
— Ещё слово, и я сам тебя прикончу, — Отто произнёс это ровно и не повышая голос, но Живчик тут же со стуком захлопнул пасть. Удовлетворившись произведённым эффектом, вислоусый продолжил, — Это Театр Желаний, самый дорогой бордель для благородных в городе. Ты действительно думаешь, что мы можем в него просто зайти и выйти? Там постоянно пасётся два десятка Гижодовых ребят. Помнишь Гижода Камнекрушителя? Помнишь, как он развесил три десятка ночных парикмахеров по заборам, когда кто-то из них срезал кошелёк одного из его людей? Таких как мы ещё у входа успокоят, ведь вся колоритная биография у нас на шкуре написана, — он оттянул высокий воротник, демонстрируя в тусклом свете фонаря грубую татуировку в виде пронзённого кинжалом листа осины, — А уж от тебя-то вообще пользы в бою никакой. Только и можешь перо исподтишка сунуть.
— Но что-то же надо делать!
— Терис? — вместо ответа Отто повернулся к эльфийке.
— Подождём. Шлюха не будет торчать там вечно, к утру ведь придут жандармы, и там уж Рудольф её не прикроет. Убийство благородного - не шутки. Толстозадые захотят крови. Будь я на её месте, то взяла бы сколько есть, и попробовала свалить из города под покровом ночи. А все выходы - как на ладони.
— Вот что значит - голова на плечах, Живчик. Так что смотри в оба и следи, чтобы девка мимо нас не прошмыгнула. Великая мать тебя не просто так орлиным взором наградила. А вот когда шлюха окажется за пределами своего бардака…
Мужчина ощерился не хуже своего пса.
Глава 4
Я споткнулась и чуть не полетела носом в пол. К счастью, в последний момент успела схватиться за косяк.
«Отлично, Саша, просто прекрасное начало» — подумала я, потирая отбитую лодыжку. Вздохнула и прошла сени, аккуратно прикрыв за собой дверь. Надеюсь, с момента моего последнего пребывания в доме Верецкого, количество обслуги не выросло. Хотя вампирское чутьё не ощущало живых в пределах помещения, но я уже успела убедиться, что само по себе это ничего не значит: скажем, какого-нибудь магического фамильяра или голема (а аристократы любили заводить себе големов) мои сверхъестественные способности обнаружить не смогут.
Из “Театра” я сбежала примерно через час после полуночи, когда Тина отпустила меня из-под своего чрезмерно опекающего ока, чтобы обслужить каких-то разряженных в шелка южан. Я решила не ждать, когда шанс выпадет снова, и в форме тумана выскользнула наружу, под прикрытием каменной набережной оделась в заранее подготовленные штаны, куртку и рубашку тёмных тонов и вызвала Деймоса. Не знаю, могла ли Тина почувствовать призыв демонического коня, но варианты «ехать на место преступления в наёмной повозке или угонять лошадь» нравились мне ещё меньше, так что я решилась на риск. Когда я остановила и отозвала фамильяра рядом с домом покойного барона, то уже немного успокоилась. Если честно, Тина настолько окружила меня заботой, что через час сидения в комнате под её внимательным присмотром, я готова была сама сдаться жандармам. Конечно же, оглядываясь назад, можно с уверенностью сказать, что моё поведение было ребяческим и незрелым. Но покачиваясь в седле и провожая взглядом тёмные громады тянущихся вдоль улицы домов, я рационализировала своё поведение тем, что просто хочу сама разобраться с своими проблемами. К тому же, уж лучше что-то делать, чем не делать ничего и ждать у моря погоды. «В конце концов, если я найду что-то полезное, то у Тины не будет повода злиться на меня, так ведь?» — придумала я решающий аргумент.
В виде тумана я просочилась через решетку ворот и замочную скважину главного входа, материализовалась на пушистом ковре погружённого во тьму коридора, и оставила позади всю ментальную гимнастика и самооправдания. Медленно опустилась на колено и внимательно прислушалась. В доме царила тишина, даже мой весьма чуткий вампирский слух не различал посторонних звуков. На всякий случай, я всё же применила вампирские способности для обнаружения жизни, но, как и сказала выше, никого не обнаружила. Ободрённая этим фактом, я включила “зрение хищника”, настроив его на ночное видение и начала медленно продвигаться вперёд. Тогда-то и встретилась лодыжкой с половой щёткой, прислонённой к стене в тени высокого шкафа.
Выпрямившись, внимательно осмотрела комнату, в которой находилась. В прошлый раз, при включенных тусклых светильниках, осмотреть я бы ничего не смогла, даже если бы попыталась: источники света слепят глаза в режиме ночного зрения. Сейчас же мне ничего не мешало. Я стояла в высокой зале, в дальнем конце которой начиналась та самая лестница на верхние этажи. Вся мебель носила то, что вежливо можно назвать «печатью времени». Шкафы, например, явно помнили ещё дедушку Августина, судя по много раз обновлённому и ещё больше раз облупившемуся лаку, из-под которого виднелось рассохшееся дерево. Но некоторые предметы, вроде вон того хрустального столика, были куплены совсем недавно. Обилие пыли намекало, что убирались здесь нечасто. Я подошла к лестнице и осторожно поставила ногу на ступеньку. Та не скрипела, но вроде как подалась вниз. Блин, хрен знает, будет ли скрипеть другая перекладина. Я вроде как одна, но лучше не рисковать. Рассудив таким образом, я обратилась в туман и вознеслась к перилам третьего этажа. В форме тумана моё зрение было довольно ограничено, но даже им я видела, что ничего полезного на втором этаже нет, только длинный коридор, заканчивавшийся тёмным провалом окна и годами не открывавшиеся, судя по слою пыли, двери то ли кладовок, то ли ещё чего такого.
Оказавшись на вершине лестницы, я бесшумно извлекла клинок, перехватила за острие и рукоятью толкнула дверь от себя. К счастью, петли были смазаны и не скрипели. Перехватив меч за рукоять, я шагнула за порог, держа оружие в вытянутой руке, но тут же опустила. Пусто. Комната выглядела также, как и сегодняшним утром, разве что труп из шкафа пропал, вместе с некоторыми предметами одежды, судя по всему, теми, которые запачкались от такого соседства.
“Хорошо, что до нормальной следственной работы жители Велта ещё не доросли. Если верить сериалам, будь на месте Стразвацкой жандармерии современные земные полицейские, ловить мне тут было бы нечего,” — подумала я, окидывая взглядом помещение.
Единственное бросившееся в глаза изменение заключалось в том, что окно, через которое я выпрыгнула утром, было закрыто и захлопнуто решётчатыми ставнями. В остальном даже разобранная постель осталась в том же виде, в котором я её покинула. Я медленно пошла вдоль стены, мягко ступая по ковру и внимательно изучая обстановку. Узкий стол в углу комнаты сразу привлёк внимание, но он был девственно-чист, письменные принадлежности, обнаруженные в одном из вертикальных ящиков, не открывали минимум пару дней. Сами перья были не из самопишущего кристалла, какие использовал, например Яген, и не свинцовыми карандашами, которые предпочитала я сама, а именно что старомодными перьями в бронзовой подставке. Чернильница была пуста, но оно и понятно: это не выпедрёжники из моего институтского кружка по каллиграфии, скорее всего писал Верецкий раствором сажи или чем-то вроде, а хранить такое смысла не имеет. В других ящиках обнаружились исписанные листы. Я пробежала по ним взглядом, стараясь запомнить столбики непонятных символов. Кодом здесь не пахло, скорее просто автор записывал вещи так, как ему удобно. Прочитав, я стала возвращать бумаги на место и тут вдруг обнаружила, что один ящиков как-то подозрительно отстоит от следующего. Пробежавшись пальцами по дну, я хмыкнула: точь-в-точь как в особняке Друджи, словно один мастер делал. Значит и открывается также. Я чуть модифицировала старую стратегию: исследовала замок в туманной форме, запомнила расположение рычажков и вернувшись на стол, изменила палец так, чтобы служащий отмычкой ноготь можно было повернуть в скважине не совершая кульбиты вокруг столешницы. Это сработало, и вскоре я, положив фальшивое дно на пол, уже держала в руках добычу: толстую прошитую тетрадь альбомного формата в потрёпанном кожаном переплёте. Открыла и…
