Медведев - Дневник Аделины Блейз. Часть 2

— Приехали! — весело сказал Гриша, обернув­шись к нам. — На сегодня все!

— Это Тапурукуара? — спросил я и сам уди­вился тому, что смог не только запомнить, но и вы­говорить это название.

— Она, родимая, — кивнул он. — Точнее, ее окраина. Скоро начнет темнеть, остановимся здесь на ночь. А утром Энрике доставит нас вверх по реке, там есть еще пара селений. Разузнаем все о нашем профессоре, а дальше уже на лодках...

Судя по всему, Григорий был полон оптимиз­ма. Как оказалось, он бывал и здесь, правда, года два назад. Нужно было искать ночлег: сказав, что сейчас придет, Гриша улыбнулся и исчез. Вернул­ся он минут через десять.

— Все за мной, идем в лодж! — сказал наш про­водник и первым подхватил свои вещи.

Я уже знал, что лоджами здесь называли сель­ские гостиницы. Весь путь занял минуты две: мы прошли по тропинке через довольно густые за­росли, сразу за которыми нашим взорам открыл­ся большой дом. Он был установлен на сваях — это защищало как от изменения уровня воды, так и от разной докучливой живности. Дом выглядел весь­ма обветшалым и явно нуждался в ремонте. Тем не менее, Гриша нас успокоил:

— Это удобное место, — заявил он, уверенно шагая впереди нас к дому. — И к самолету близ­ко, и мешать нам здесь никто не будет.

— Ой, бананы! — воскликнула Вика. — Никог­да не видела, как они растут!

И точно, бананы здесь росли прямо во дворе.

— Они еще маленькие, — пояснил Гриша.—Им еще расти не меньше месяца. Потом их срежут и оставят дозревать.

— Зачем? — не поняла Вика.

— Так положено, — пожал плечами он. — Бели оставить их зреть на дереве, то они будут очень не­вкусными. Сгодятся только на корм скоту. Чтобы были вкусными и сладкими, их надо срезать еще зелеными и оставлять дозревать. Хотя сейчас во­обще уже не сезон. И выращивают бананы и дру­гие сельскохозяйственные культуры в основном там, на юге. Здесь для земледелия не совсем хо­рошие почвы.

— А я в фильмах видела, как бананы рвут пря­мо с дерева! — вставила Ольга.

— То в фильмах, — широко улыбнулся Гри­ша. — И вообще, банан — это не дерево, а трава. У него даже ствола нету — это просто свернутые вместе основания листьев.

— Я как-то пыталась найти в банане семена, чтобы посадить, — сказала Вика. — Размяла весь банан в кашу, но семечек так и не нашла.

— А у него и нету семечек, — засмеялся наш всезнающий гид. — Это же культурные бананы, не дикие. Их размножают не семечками, а кусками кор­невища. Если сажать куски корня в разное время, то можно получать урожай несколько раз в году...

Определенно, Гриша обладал познаниями во всех областях жизни. Он мог говорить о чем угод­но, но если чего-то не знал — что случалось край­не редко — не стеснялся говорить «не знаю». Мне он начинал нравиться — наш мужик. Хоть и с бра­зильским паспортом.

Нас разместили в трех двухместных комна­тах. В одной поселились девушки, в другой — мы с Сергеем, третья досталась Грише и Знрике. На­сколько мы поняли, этот дом не был гостиницей, но хозяева охотно селили у себя туристов. Кто- то, как и мы, прилетал сюда на самолете: Гриша объяснил, что здесь была полоса и для обычных самолетов, правда, небольших. Можно было до­браться и на машине, но это отнимало слишком много времени. Дорогу, по словам Гриши, проло­жили через всю Амазонию, от самой Атлантики до западной границы, в целях освоения местных природных ресурсов.

— Если бы химики не изобрели искусствен­ный каучук, — закончил свою очередную лекцию Гриша, — Амазония бы процветала. А так теперь только лес валят да полезные ископаемые добы­вают.

На ужин была рыба, причем очень вкусная, с какими-то специями. Угостили нас и местным ви­ном, которое мне, прямо скажем, не понравилось.

Над кроватями в комнатах были натянуты мар­левые пологи, защищавшие от комаров. Правда, комаров в доме я пока не увидел. Весь вечер мы просидели у крупномасштабной карты интересу­ющего нас района, гадая, где нам искать профес­сора. Говоря откровенно, от сети притоков просто рябило в глазах, проверить их все было совершен­но нереально. Оставалось надеяться, что завтра мы доберемся до места и Гриша сумеет что-нибудь разузнать у местных жителей.

После совещания девушки и Гриша ушли в свои комнаты, мы с Сергеем остались одни. Я заметил, что Сергей как-то уж слишком задумчив. И, раз­умеется, не преминул спросить, в чем дело.

— Да так, думаю... Правильно ли мы делаем, что тащим наших девчонок в сельву. И так плохо, и эдак нехорошо.

— В смысле? — я озадаченно посмотрел на Сергея.

— Все-таки прогулки по джунглям — не для них. Я бы предпочел оставить девчонок здесь или даже отправить их обратно в Манаус. Но, с их ха­рактерами, они и там запросто вляпаются в какие- нибудь неприятности. Здесь хоть они у нас под при­смотром... — Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— Но пока вроде бы все идет неплохо, — по­жал я плечами.

— Именно это меня и беспокоит, — отозвался Сергей. — Уж слишком хорошо все идет. Черес­чур гладко. Мы на гребне волны удачи, но с гребня есть только один путь — вниз... Ладно, не принимай близко к сердцу. Это я так, брюзжу. Давай спать.

— Давай, — согласился я.

Спал я этой ночью плохо — было слишком душ­но и жарко. Хотелось откинуть марлевый полог, но Гриша предупредил нас о том, чтобы мы этого не делали.

— Здесь очень легко заразиться малярией, желтой лихорадкой или еще какой-нибудь гадос­тью, — пояснил он. — Так что старайтесь защи­щаться от москитов.

Москитами, как я уже понял, здесь называли комаров.

Проснулся я около семи утра, совершенно оду­ревший от духоты. Могли бы хоть кондиционеры, поставить, что ли... Но, умывшись, я почувствовал себя значительно лучше.

Завтракали быстро — пора было лететь. Энри- ке к этому времени уже ушел к своему самолету. Ольга хмурилась и почти ничего не ела, мы ее хо­рошо понимали.

— Ничего, Оля, — успокоил ее Гриша. — Здесь уже недалеко, часа два.

— Мне хватит и этого... — мрачно ответила де­вушка.

Когда мы наконец-то подошли к причалу, Эн- рике уже успел заправить самолет и ждал только нас. Пять минут спустя мы уже снова летели над казавшейся бескрайней сельвой.

На этот раз Ольга перенесла полет довольно хо­рошо — даже смотрела вниз, улыбалась. Несколь­ко раз на нашем пути попадались небольшие дере­вушки, однако они исчезали быстрее, чем я мог их как следует рассмотреть. Все, что я успевал заме­тить, — это крытые пальмовыми листьями крыши да лодки у берега.

Мы летели уже часа полтора, когда Сергей, от­слеживавший наш маршрут с помощью карты и своего GPS-навигатора, взглянул на нас и улыб­нулся.

— Могу вас поздравить: мы над экватором!

Это объявление заставило нас немного ожи­виться. Вика тут же сделала своей «мыльницей» пару снимков, затем протянула мне фотоаппарат и попросила меня сфотографировать ее вместе с Сергеем, что я с удовольствием и сделал.

— Так и подпишу их потом: «Пересекаем эква­тор»! — гордо заявила Вика, забирая у меня фото­аппарат.

Впрочем, наши восторги вскоре поутихли, и даль­ше мы летели молча.

Во время этого полета я снова подумал о том, что бы мы делали без Гриши. Именно он указал нам конечную цель путешествия — маленькую де­ревеньку, отмеченную даже не на всех картах. По его словам, наш профессор в качестве отправной точки своего маршрута наверняка выбрал имен­но ее.

— Просто это самое удобное место, — пояснил он. — Ниже по течению уже не найдешь ни лодок, ни проводника.

На фоне вчерашнего многочасового полета ны­нешний показался мне совсем коротким. Когда впе­реди появились приземистые строения, крытые пальмовыми листьями, Энрике плавно сбросил вы- соту и с ходу, без лишних кругов и виражей, по­садил машину.

Мостков для самолета здесь не было, пилоту пришлось подвести его к берегу. Нас уже встречали местные ребятишки, их глаза горели от восторга — очевидно, самолеты прилетали сюда не так часто. Именно они помогли подтянуть гидроплан, совер­шенно бесстрашно войдя в воду. На фоне историй о пираньях и крокодилах такое поведение показа­лось мне очень смелым. Первым на берег соскочил я, следом за мной спустился Сергей. Энрике бросил нам веревку, мы тут же зачалили самолет, привя­зав его к вбитым в землю кольям.

Именно здесь я впервые смог разглядеть лод­ки местных жителей: очень длинные и узкие, вы­долбленные из целых стволов деревьев, они .пока­зались мне довольно неустойчивыми. Так ли это было на самом деле, мне, очевидно, предстояло вскоре узнать.

Это селение находилось вдали от всех туристи­ческих маршрутов. Люди здесь жили для себя: ло­вили рыбу, что-то выращивали, охотились. В основ­ном, это были представители местных индейских племен, большинство из них не знали не то что ан­глийского языка, но даже португальского. Но нам повезло: вскоре пришла улыбчивая девушка лет двадцати, сносно владевшая и английским, и пор­тугальским. Девушку звали Ирмой: выяснилось, что она училась в какой-то миссионерской школе, имя ей дали в честь немецкой докторши, спасшей девочку от смерти еще в детстве. Ирма тоже хо­тела стать врачом, но не получилось — родители выдали ее замуж. Здесь она жила уже третий год вместе со своим мужем и двумя детьми.