Абиссин - Последний. Дети вампира
Чиан устремился к старику. Кричать: «Стой!» было поздно. Острые как колья корни дерева вдруг оголились и нацелились прямо в грудь приближающейся жертве.
– Нулевое время! – Голос Роя чуть дрогнул от волнения, но это не сказалось на силе заклятия.
Без этого Чиан умер бы мгновенно, даже не узнав причины. На секунду Чиан смог рассмотреть смертоносные ветви дерева, и Роя который оттолкнул его.
– Назад! За пределами поляны дерево тебя не тронет! – Крикнул Ко, и дернул нить, встроенную в часах на запястье. Время снова двинулось.
Нить порезала пальцы, но именно в таком сочетании – пропитанная кровью владельца и мощью заколдованной веками назад серебряной нити, она могла разрушить любую преграду на своем пути.
Насмерть перепуганный Чиан бросился к краю поляны, и лишь, оказавшись в безопасности, мог, переведя дух, наблюдать за жестокой схваткой охотника с невидимым врагом. Перекат, прыжок, взмах руки с серебряной нитью… Капли крови на одежде… Нет, не похоже, что охотник был сильно ранен.
«Откуда у дерева кровь?» – Рой искал причину, и не нашел ни одной, кроме той, что дерево… питалось чужой кровью. «Так вот откуда золотые листочки! Выпитая чужая жизнь! Да еще и жертв себе выбирала подходящих. Всех подряд не звало!»
Он хорошо защищался и уклонялся от ударов, но скорость, с которой дерево атаковало его, была тоже высока. Одна хлесткая ветка стеганула ему по лицу, и Рой сплюнул, почувствовав солоноватый вкус крови на языке.
«Маус позаботиться обо мне потом, и никаких шрамов не останется», – мысленно успокаивал он себя, заканчивая кружить вокруг кошмарного дерева. Приблизившись к старику, он попытался схватить его за плечи и приподнять, но тот уклонился и взглянул на охотника полным ненависти взглядом:
– Убери руки! Кто тебя просил вмешиваться? Что ты сделал с моим прекрасным деревом?
Вместо ответа Рой прочитал единственное огненное заклинание, которое знал: сложил ладони, направляя энергию в поток воздуха, и дерево с порезанными сучьями, из которых хлестала кровь, вспыхнуло.
* * *Они видели, как из дерева уходит жизнь. Рой схватил художника в охапку и потащил прочь от дерева, не позволяя ему приблизиться к огню.
Золотистые листья обуглились и почернели. И даже трава вокруг дерева истлела, превратившись в золу. Над поляной повисло облако едкого серого дыма.
– Этот огонь уничтожает только темную магию. – Рой попытался успокоить потерявшего рассудок художника. – И огонь бы не тронул дерево, если бы оно не было опасным для живых существ. Но посмотрите теперь. Посмотрите новыми глазами на то, что так долго боготворили!
Чиан вышел из своего укрытия. Теперь, после очистительного огня, и он видел истинную картину, не прикрытую магическим мороком. Сухое дерево с закрученным кольцами стволом и выпирающими из земли корнями не имело ни одного листочка. Его ствол покрывали черви, а у подножия… У подножия дерева лежала целая груда человеческих черепов.
– Мастер… Это… – В ужасе прошептал Чиан, не в силах унять дрожь в руках.
Но Грин его не слушал. С полными слез глазами он вплотную приблизился к толстому стволу, невзирая на все предостережения Роя.
– Впервые, – шептал старик, по лицу которого катились слезы, – впервые ты подпустило меня к себе так близко. Я вижу твою природу, и я не испуган, я не хочу сбежать. Любовь не всегда бывает простой, она может вылиться в страшные формы. Но я вижу тебя и не боюсь, я люблю тебя! Как и прежде. – С этими словами мастер Грин обнял сухой ствол. Слезы, бегущие по его щекам, впитались в кору.
Слишком поздно Рой понял, что дерево все еще живет. Чужая боль питает его. Сухие ветви обвили тело старика, притягивая ближе, и почти мгновенно иссушили его. На землю упал только прах.
Беззвучно выругавшись, Рой снова произнес заклинание, дождавшись, пока огонь поглотит все, и на этот раз навсегда.
Не желая больше смотреть, он отвернулся. Чиан сидел на земле, закрыв лицо руками.
– Мне очень жаль. Случается, что мы приходим слишком поздно, – тихо сказал Рой.
Чиан ответил глухо:
– Он выбрал свой путь с самого начала. Видно, со своей единственной тропы, даже если она ведет в пропасть, нельзя свернуть на окольную. Но все же я на что – то надеялся, глупец… А вы спасли мне жизнь. Как я могу вас отблагодарить?
– Не нужно. Оставьте деньги себе, они вам пригодятся. Я не выполнил задание до конца, не смог спасти вашего мастера…
– То оружие, что вы использовали… Никогда такого не видел. И… Вы можете останавливать время?
– Что – то вроде того, – Рой предпочел ответить только на последний вопрос. – Но за эту способность мне приходится дорого платить. Надеюсь, мы еще встретимся, мастер Чиан! – Ко повернулся и медленно пошел по тропинке назад, в город.
Чиан следил за ним взглядом, пока тот не исчез за деревьями.
– Непременно, охотник. И, если повезет, и вы останетесь живы, я нарисую ваш портрет. – Хмыкнул ему вслед заказчик, размышляя о собственном будущем, и пути, с которого уже не свернуть.
Глава 3. Деревня, живущая в страхе
Это была обычная сельская гостиница с потертой деревянной стойкой и маленьким холлом, который мог вместить не больше семи посетителей. И, разумеется, никаких статуй, зеркал в золоченых рамах, лимонных и розовых деревцев в кадках, и всего, что привычно для постояльца роскошного отеля где-нибудь в центре Веталии, например, в ее сердце – столице Касль.
Пыль на полках, странные пятна на полу, едва прикрытом ковром, облупившаяся краска на деревянной доске, на которой закреплялись ключи от комнат (ее даже не пытался прикрыть хозяин гостиницы) были явным признаком, что здесь совершенно не заботятся о впечатлении, которое гостиница производит на приезжих. Да и зачем? Все равно в деревне нет другого пристанища.
Пусть Данель видела внутреннее убранство отелей столицы лишь сквозь магическое зеркало, но она точно знала – та роскошь была настоящей, и не шла, ни в какое сравнение с тем захолустным сараем, в котором ей пришлось остановиться.
Несмотря на то, что Данель была далеко не капризной, проведя большую часть своей жизни взаперти, ей совсем не хотелось останавливаться в подобной гостинице даже на одну ночь.
«Уж если заходишь и с порога видишь такое, чего ждать от комнат? Но не ночевать же на улице в такой дождь!»
Данель окинула поднявшегося ей навстречу хозяина внимательным взглядом. Тот оказался под стать своему заведению – толстый, лысый, не слишком опрятный – и тоже не выразил ни малейшей радости при ее появлении.
– Свободных номеров нет! – Устало сообщил он, прежде чем Данель успела вставить хоть слово.
Девушка повернулась к окну, за которым бушевал настоящий ливень, и нахмурилась:
– Где ваше уважение к постояльцам?! У вас одна – единственная гостиница на всю деревню, и просто обязаны быть места! – Данель махнула рукой в сторону доски с ключами. – Я специально приехала из столицы, чтобы встретиться с мастером Грином. Я слышала, что он здесь останавливался!
– Художник был здесь проездом три месяца назад, порисовал свои пейзажики, и был таков! А разве я виноват, что свободных комнат нет? Часть номеров пришлось закрыть на ремонт. Я не могу предложить их благородной даме. Есть трехместные… но боюсь, для вас это будет слишком дорого, – ехидно добавил хозяин, рассматривая простой дорожный плащ Данель, и небольшую сумку, что она держала в руках.
Данель покраснела от негодования. Их разговор явно зашел в тупик. Но прежде, чем она успела высказать все, что думает и о владельце гостиницы, и о его «любезном» отношении к гостям, звякнул колокольчик, и дверь снова распахнулась:
– Мне послышалось, или вы ищете мастера Грина?
Данель повернулась на звук голоса и, оглядев вошедших, подавила желание присвистнуть. Что ж, с тех пор как она выбралась на волю, словно птица из клетки, ей довелось встретиться с самыми разными представителями рода полукровок. Среди них были молодые и старые, умные и не очень, красивые и откровенно уродливые. Но таких, как эти двое, она видела впервые.
Тот, кто задал ей вопрос, оказался высоким парнем, на вид чуть старше ее. Его темные волосы, торчавшие на голове ежиком, подчеркивали смешливые ярко – синие глаза, в которых таился живой ум.
Парень был одет в дорожный плащ, рубашку с коротким рукавом и брюки из плотной, но запачканной грязью, ткани. Широкий, расшитый серебряной нитью пояс, приобретенный явно в столичной лавке, подтверждал, что деньги в кармане этого господина иногда водятся.
Его сопровождающий был даже более колоритен. Он возвышался над синеглазым парнем настоящей горой мускулов. Кошачьи уши, которые то и дело двигались, прислушиваясь к каждому шороху, сразу привлекли внимание Данель. Заполучить подобный экземпляр к себе в модели – мечта каждого начинающего художника.
