Ольга Зима - О чем поет вереск (СИ)

— Да, мой король?

— Переставь все часы дома Волка на два часа назад. Прикажи всем ши, а особенно — болтливым феечкам и ворчливым гномам, не обсуждать время ни друг с другом, ни, особенно, с моей гостьей!

— Будет исполнено, мой король, — излишне вежливо ответил Джаред.

— Ни с кем! Не то я лично разорю все их гнезда и выкурю их из гор!

Песчаный берег озерка ловил биение прибоя, словно трепет водного сердца. Ельник за спиной шумел приветливо и знакомо. Этайн вздрогнула, и Мидир мгновенно сотворил небольшой костер. Пламя жадно лизало ровные деревяшки, бросая вокруг красноватые отблески.

— Вы напугали меня, — недовольно произнес волчий король.

Этайн вздохнула, дотронулась до янтарного ожерелья и улыбнулась мягко.

— Я всегда говорю, что думаю. Простите меня за это. Эохайд говорит: мои слова как птицы.

Мидир поморщился, и она прошептала:

— Вы тоже думаете, я не гожусь в королевы…

— В королевы? — усмехнулся он. — Не мне судить, какой должна быть земная королева. Могу судить лишь о женщине… Столь ясного и переливчатого характера я не встречал.

Этайн отвела взгляд. Посмотрела на желто-зеленый камыш и свечки кувшинок, источающие неяркий свет.

— Если бы не они, я бы решила: мы дома. Что же там произошло, на поле?

— Вереск не растет в подземном мире. Я создал его для вас. Вот только…

— Продержался он недолго! Я не хотела бы вас утруждать… — вздохнула Этайн. — Разве вы не должны управлять своей страной? Пересчитывать летучих коней или рисовать радугу на небосклоне?

— Все работает как часы.

— …в которые попала песчинка, — раздался сухой голос Джареда.

— Советник, ты закончил с воронкой?

— Да, мой король.

— Со временем?

— Да, мой король.

— Не докучай мне больше. Все готово к празднику?

— Все, кроме королевы.

— Она найдена.

— Мой король, земная?!

— Она. Найдена.

— Вас… что-то тревожит? — прошептала Этайн, и Мидир прервал мыслеслов.

Слышать разговор она не могла. Заметила его на миг застывшее лицо?

— Сегодняшний день пошел не так, как я предполагал.

— Я испортила вам праздник…

Потянулась к нему со вздохом, но, не донеся руку до его плеча, сжала пальцы и отдернула испуганно.

— Что с вами? — не удержался Мидир. — Я столь неприятен вам?

— Нет-нет! Я знаю, ши не любят людских прикосновений.

— Не всех и не всегда, — усмехнулся Мидир. — Тревожит меня иное.

— Может быть, я могу помочь вам?

— Можете! Я привожу королеву на вечер Лугнасада. И хотел бы просить вас…

— Стать королевой? — лукаво улыбнулась Этайн. — Вы шутите!

— Ничуть! Вы хотели узнать, достойны ли? Нижний мир сразу даст ответ.

— Но… что входит в ее обязанности?

— Танцевать с королем, принимать поздравления… Ничего больше! Кроме одного…

— Что, Мидир?

— Сиять. Но у вас это прекрасно выходит и так.

— Вы смеетесь надо мной?

— Хлопните в ладоши.

Мидир затемнил небо до васильковой синевы.

— Давайте же!

Этайн глянула недоверчиво и свела ладони. От легкого хлопка бело-розовые кувшинки засветились ярче и открыли чашечки. Розовые и голубые феи вылетели и затрепетали в танце.

Со скрипом от ближайшего дерева наклонилась ветка, и мелкий вудвуз, разумный, в отличие от своих недавно павших собратьев, дотронулся до волос вздрогнувшей Этайн. Заурчал, словно камышовый кот, и принялся пропускать рыжие пряди через длинные зеленые пальцы.

— Любят расчесывать, — пояснил Мидир. — Я бы тоже не отказался!

Затрещали кусты, и на поляну вышел ослепительно-белый единорог. Этайн ахнула. Мидир раскрыл ладонь с белым яблоком.

Этайн взяла его и осторожно протянула таинственному даже для ши зверю.

Единорог тряхнул шелковистой гривой, подхватил подарок мягкими губами, захрустел им, поглядывая на Этайн темно-синими глазами. Та, не выдержав, коснулась острого витого рога.

Единорог фыркнул, стукнул серебряным копытом и ушел обратно в лес, унеся на себе пару пиликающих феечек. Остальные покружились над водой, пощебетали и спрятались обратно в сомкнувшиеся кувшинки; вудвуз, повинуясь щелчку пальцев Мидира, затрещал недовольно и уполз обратно в трещину на коре вяза.

— Мелкий народец не доверяет людям и редко показывается им. Галаты могут попасть к нам случайно и даже не заметить. А вы понравились!

Глаза Этайн горели.

— Это было… — она прижала руки к покрасневшим щекам.

— Невероятно? Прекрасно? Волшебно?

— Все вместе!

— Вы в стране магии. Так как насчет ее королевы?

Этайн пристально вгляделась в его лицо.

— Мне не придется делить ложе с королем Светлых земель?

— Нет, Этайн. Только если королева того пожелает сама.

— Не пожелает!

Мидир прищурился.

— Лугнасад время свободы. Тогда почему нет? Это лишь вопрос. Друг ведь может спросить у друга?

— Может… — шепнула Этайн еле слышно.

— Как вы относитесь ко мне?

— Не буду скрывать, меня тянет к вам, Мидир, — вскинула голову Этайн.

— Но?..

— Близость для меня неотъемлема от любви. А любовь…

— Что же это?

Этайн внимательно оглядела его, словно ожидая подвоха, но Мидиру и правда было интересно. Слишком откровенно эта женщина говорила обо всем!

— Она должна быть здесь и здесь, — она мягким движением прикоснулась ко лбу Мидира и к его груди тыльной стороной ладони. — А не только… — хмыкнула, скользнув взглядом по его бедрам.

— Разве ваш царственный муж отказывает себе в праве первой ночи? — спросил Мидир и осекся — Этайн словно окаменела.

— Он король галатов, и это его право! Он ограничивался выкупом весь наш совместный год. Насколько мне известно…

Она отвела взгляд.

— Но? — уловил Мидир недоговоренность.

— Не отказывал, когда просил муж о бесплодной супруге. Божественная сила короля…

Этайн сжала складки платья, напряженно глядя в потухающий костер.

Ревность, нескрываемая ревность!

Мидир порадовался. Все же Этайн была существом из плоти и крови.

— У вас вересковый брак, легкомысленный и необязательный. Что вам мешает попробовать с кем-то еще?

— Я уже ответила вам! — вскинула она голову. — Я люблю Эохайда! И буду верна ему!

— Хватит того, что делает супруг? А что же вы? Бережете ваш брак за двоих? — спросил Мидир, уже зная ответ.

— Я… — Этайн прикусила губу.

— Что за гейс вы на себя наложили?

— Откуда вы знаете? — ахнула она.

— Все-таки я маг. Ши. Король Благого Двора, — дождался ее несмелой улыбки. — Вы не выдадите тайну даже владыке Светлых земель. Но, может, расскажете другу?

— Я… не знаю, зачем говорю это вам… Я могу быть близка лишь с тем, кого люблю, — опустила длинные ресницы Этайн.

— Весьма неразумно.

Женщина сама озвучила свой гейс, и Мидир коснулся ее магией без боязни повредить: защита хризолитового цвета была оплетена черными нитями, словно змеями.

— Зачем?! Зачем этот гибельный, проклятый гейс? — вскипел волчий король. — Чтобы Эохайд знал, что вы его любите? Но это же очевидно! Что же толкнуло вас на столь опрометчивый шаг?

— Я наложила его еще до брака! — не менее яростно, чем он, ответила женщина.

— Что же напугало вас больше, чем смерть?

Этайн прикусила губу и протянула к костру дрожащие руки.

***

— Простите, мой король, но я слышал это, — вновь прошелестел голос Джареда.

— Не слишком ли много на себя берешь, волчонок? Решил поучить меня манерам?!

— Сначала черные вудвузы. Они сражались за цветок желания так, словно вы забирали их сердце. Поголовье сократилось на четверть.

— Можно подумать, ты ведешь им учет!

— Можно подумать, веду. Хорошо. Ладно. Но потом, потом воронка! Этайн вы еле спасли, а ведь потянули за все стихии.

— Меня сейчас интересует лишь одна.

— Любовь — худшая из стихий, а желание — это еще не любовь. Если вы хотите Этайн столь же сильно…

— Сильнее, чем кого-либо.

— Но она погибнет! Гейс хранит ее, но гейс ее и погубит! Это нарушение…

— Я не собираюсь терять ее столь быстро.

— О нет!

— О да! Джаред, уймись. Если для того, чтобы овладеть Этайн, нужно, чтобы она полюбила меня — она меня полюбит.

— А вы не думали, что может являться альгейсом[4] Этайн? Уж не может ли она вызывать любовь?

— Советник, не смеши меня. Желание тела — возможно. Пройдет семь дней — и я верну ее земле Верхнего.