Маргарет Уэйс - Рука Хаоса
Эпло повел корабль прочь от берега. Он обернулся посмотреть на Самаха. Чем шире становилась полоса разделявшей их черной воды, тем меньше казался Самах.
«Что ты теперь будешь делать, Самах? Сам пройдешь сквозь Врата Смерти, разыскивая свой народ? Вряд ли. Ведь ты напуган, сартан, верно? Ты понимаешь, что совершил ужасную ошибку, которая может привести к разрушению всего, что ты сумел построить. Веришь ли ты в то, что змеи есть воплощение высшей, злой мощи или нет, они – сила для тебя непостижимая и тебе неподвластная.
Ты открыл Врата для Смерти».
Глава 3. НЕКСУС
Ксар, владыка Нексуса, шел по улицам своего спокойного сумеречного города, построенного его врагами. Нексус был прекрасным краем пологих холмов, лугов и зеленых лесов. У домов здесь были мягкие линии и скругленные углы, но их обитатели были сродни холодной отточенной стали. Солнечный свет здесь был приглушенным и рассеянным, словно он проходил сквозь тонкую ткань. В Нексусе не было ни дня, ни настоящей ночи. Трудно было понять, где предмет, а где его тень, трудно сказать, где кончается одно и начинается другое. Нексус казался страной теней.
Ксар устал. Он только что вышел из Лабиринта. Вернулся с победой из битвы со злобными магическими тварями, населявшими это ужасное место. На сей раз Лабиринт выслал против него полчища хаодинов. Разумные насекомообразные бестии ростом с человека, в жестком черном хитиновом панцире. Убить хаодина раз и навсегда можно было только прямым ударом в сердце. Если же хаодин успеет прожить еще несколько секунд, из каждой капли его крови возникнет подобие убитой твари.
Ксар столкнулся с целым полчищем этих чудовищ, их было сотни две, но что значит количество, если их становится больше, как только ранишь одного из них! Он был один, и у него в запасе было всего несколько мгновений до того, как волна насекомых с глазами-шарами обрушится на него.
Ксар произнес заклятье, и внезапно стена пламени поднялась между ним и наступающими рядами хаодинов. Это защитило его от первой атаки и дало время расширить огненную стену.
Хаодины пытались опередить язычки разбегавшегося по траве Лабиринта магического пламени, которое Ксар раздувал волшебными ветрами. Немногих хаодинов, прорвавшихся сквозь пламя, Ксар убил рунным клинком, стараясь бить под щиток, чтобы попасть в сердце. Все это время дул ветер и трещало пламя, пожирая бронированные тела убитых тварей. Огонь перепрыгивал с одной жертвы на другую, опустошая их ряды. Хаодины, оказавшиеся позади, увидели надвигающуюся смерть, дрогнули и обратились в бегство. Под защитой пламени. Ксар сумел спасти нескольких близких к смерти патринов. Хаодины держали их в заложниках, используя как приманку, чтобы вызвать владыку Нексуса на битву. Теперь их выхаживали другие патрины, которые тоже были обязаны жизнью Ксару.
Патрины были угрюмым и суровым народом, непреклонным, несгибаемым и ничего не прощающим. Они были скупы в выражениях благодарности своему повелителю, который постоянно рисковал ради них своей жизнью. Они не говорили о своей верности и преданности, – они доказывали это на деле. Какую бы задачу он перед ними ни ставил, они старательно и без жалоб выполняли ее. Они беспрекословно подчинялись каждому его приказу. И каждый раз, когда Ксар отправлялся в Лабиринт, перед Последними Вратами собиралась толпа патринов и молча, без отдыха и сна, ждала его возвращения.
И всегда, особенно среди молодых, находились такие, которые пытались войти в Лабиринт вместе с ним. Это были патрины, которые уже достаточно долго прожили в Нексусе, и ужас проведенных в Лабиринте лет успел потускнеть в их памяти.
– Я снова войду в Лабиринт, – говорили они. – Вместе с тобой, мой повелитель, я смогу сделать это.
Ксар никогда им этого не запрещал. И никогда не говорил ни слова упрека, когда они вдруг сталкивались с могуществом сартанской магии. Сартаны построили Врата и Стену, чтобы окружить Лабиринт, этот мир-застенок. Патрины, не особенно доверяя врагу, ввергнувшему их в темницу, усилили Стену и Врата своей собственной магией. Нет. Невозможно, чтобы что-нибудь проникло сюда. Со стороны других миров, сартанских и меншских, Нексус был защищен Вратами Смерти. Покуда они были закрыты, никто не мог в них войти или выйти, если только не владел мощной магией, необходимой для такого путешествия. Ксар овладел секретом Врат, но только после бесконечно долгого и трудного изучения сартанских рукописей. Он овладел тайной и передал свои знания Эпло, который отправился в рискованное путешествие по вселенной.
Взгляд Ксара метался из стороны в сторону, пытаясь пронзить ранее такую успокаивающую, а теперь такую зловещую темноту.
«Но предположим, – сказал он про себя, – что Врата Смерти были открыты. Я ведь, выходя из Лабиринта, почувствовал, что что-то не так – словно по давным-давно закрытому дому с запечатанными дверьми пробежал сквозняк… Странно…»
– Не стоит удивляться, Ксар, повелитель патринов, – раздался из мрака голос. – Твой разум скор, твои рассуждения безупречны. Ты не ошибся в своих предположениях. Врата Смерти были открыты. И открыли их твои враги.
Ксар остановился. Говоривший прятался в тени, но Ксар видел его глаза, вспыхивавшие странным красным светом, как будто в них отражался отблеск далекого пожара. Тело предупреждало патрина о том, что его собеседник могуч и может оказаться опасным, но Ксар не улавливал в шипящем голосе ни угрозы, ни злобы.
Ксар все равно держался настороженно. Если бы он верил всяким искушающим голосам, он не дожил бы в Лабиринте до зрелых лет. А этот его собеседник уже совершил грубую ошибку. Он каким-то образом проник в мысли повелителя патринов и описал их. Ксар ведь говорил про себя, и никто, находящийся от него на таком расстоянии, не мог бы подслушать его.
– У тебя есть преимущество передо мной, сударь мой, – спокойно сказал Ксар. – Подойди поближе, а то мои старые глаза не видят тебя в этих обманчивых сумерках.
Зрение у него было острым, куда острее, чем в юности, поскольку сейчас он знал, куда смотреть. У него был великолепный слух. Однако собеседнику незачем об этом знать. Пусть думает, что перед ним немощный старец.
Однако собеседника не удалось одурачить.
– Готов поспорить, что твои старые глаза куда острее, чем у многих, повелитель. Но даже тебя может ослепить любовь, заменившая доверие.
Незнакомец вышел из леса на тропинку. Он подошел к владыке Нексуса и встал прямо перед ним, раскинув руки в знак того, что он безоружен. В руке незнакомца вспыхнул возникший из ниоткуда факел. Он стоял на свету, спокойно и доверчиво улыбаясь.
Ксар, прищурившись, рассматривал его.
– Ты похож на патрина. На одного из моих людей, – сказал он, изучающе глядя на незнакомца. – И все же я не знаю тебя. Что это за шутки?! – Голос его стал жестче. – Говори. Быстро. Иначе твой дух не надолго задержится в теле.
– Воистину, владыка, твоя слава не преувеличена. Неудивительно, что Эпло восхищается тобой, даже когда предает тебя. Как ты уже догадался, я не патрин. Я явился в твой мир в этом обличье, чтобы сохранить свое посещение в тайне. Я могу принять свой истинный облик, если ты этого пожелаешь, господин мой Ксар, но он немного страшноват. Я счел, что так будет лучше, если вдруг ты решишь открыть мое присутствие своему народу.
– И каков же твой истинный облик? – спросил Ксар, пропустив на сей раз мимо ушей обвинения в адрес Эпло.
– Менши называют нас драконами, господин мой.
Глаза Ксара сузились.
– Мне приходилось прежде иметь дело с вашим родом, и я не вижу причин, почему я должен позволить тебе прожить дольше, чем прочим. Тем более здесь, в моей земле.
Лжепатрин улыбнулся и покачал головой:
– Те, кого ты так зовешь, не являются истинными драконами. Они нам всего лишь дальние родичи note 8. Более дальние, чем обезьяна человеку. Мы гораздо разумнее, гораздо сильнее в магии.
– Тем более вы должны умереть…
– Тем более мы должны остаться в живых, особенно потому, что мы живем лишь для того, чтобы служить тебе, владыка патринов, владыка Нексуса, будущий Повелитель Четырех Миров.
– Вы хотите мне служить? Ты говоришь – «мы»? И сколько же вас здесь?
– Несть нам числа. Никто никогда не считал нас.
– Кто создал вас?
– Вы, патрины. Это было очень давно, – тихонько прошипел змей.
– Понимаю. И где же вы были все это время?
– Я поведаю тебе нашу историю, повелитель, – невозмутимо ответил змей, не замечая саркастического тона патрина. – Сартаны боялись нас. Боялись нашей мощи так же, как они боялись вас, патринов. Сартаны ввергли ваш народ в темницу, но нас они решили истребить, поскольку мы были другой породы. Сартаны убаюкали нас лживыми речами о мире, и мы решили, что нам ничего не грозит. И Разделение обрушилось на нас, беззащитных, совершенно внезапно. Мы едва успели спастись. К нашей скорби, мы оказались бессильны спасти твой народ, который всегда был нашим другом и союзником. Мы бежали на один из вновь созданных миров и укрылись там, зализывая раны и восстанавливая силы.
