Владимир Кусакин - Все равно!

– Ну если полицай, тогда конечно. А что бабуся, куры у вас несутся?

– Так куды же им? Нехай несутся. А где же вы, господин унтерофицер научились так по-нашему говорить? Прямо настоящий москаль!- разговаривая она доставала из мешка две луковицы, хлеб, сало и початую бутыль самогону.

– А куда вы едете, бабуся?

– Та в больничку, старый совсем рассохся, двинуться не может.

– А я видел, он только сейчас бегал.

– Ой и вправду! Адам, твоя хворь прошла уже, нет ли?

– Село ваше недалеко?

– Та недалёко, тильки вокруг этого клятого аэродрому ехать надо. Раньше всё покою от еропланов не було, а как его прикрыли, так мы напрямки стали ездить. А теперь опять строгости, шпиёнов пымали аккурат на Новый год. Они хотели на самолёте убежать, а как вошли внутря, так те там и ждали.

– Кто же их ждал, бабушка?

– Есть тут у нас важный чоловик, имя вот только запамятовала.

– Не Горбань?

– Це верно! Вин гутарят аэродром купил теперь. Большие деньги дал.

Вот где мои денежки пригодились, значит рано я на покой собрался. Не сбылось.

– И где он теперь?

– Та хде ж ему? Там такой домина. И пленники его там же. Главного шпиёна ждут, а как поймают, так он их к Ющенке в Киев отвезёт.

– Откуда ты бабуся такие истории знаешь?

– Не глухая, да и наши сельские работают там в охране. Бегают соколики за самогоном, да рассказывают, потому знают что никому не передам.- она осеклась.

– Ой, да что же я? Господин унтер, вы ведь никому не скажете?

– Святой истинный крест!- поклялся я, перекрестившись зажатой в руке луковицей.

– Значит в больницу не поедете?

– Так что там делать? Адамчик совсем воспрял, сейчас домой приедем, я ему кирпич нагрею, да к спине и приложу.

– А постояльца возьмёшь? На одну ночь?- я достал деньги, оставшиеся после покупки шашлыков. Восемьсот долларов. Дал ей половину.

– Согласна?

– Да что же я, дура какая, от таких деньжищь отказываться?

– Тогда давай мешок, мне тоже кое-что захватить с собой надо.

Я загнал танк подальше в деревья, забрал бабкин мешок, в который положил автомат и оставшиеся четыре комбинезона, хотя и не был уверен что они пригодятся. По дороге в село содрал с себя все нашивки, и сразу стал похож на колхозного тракториста.

Дом у Кибитки был действительно мал, даже печь во дворе. Одна кровать, стол и два стула - всё что вмещалось в эту собачью будку, в которой она прожила всю свою жизнь.

– А что у нас с чердаком?- спросил я, разглядывая щелястый потолок.

– Не была я там никогда, красавец. Иди сам посмотри.

Отогнул большой гвоздь, забитый в чердачную дверь ещё во времена Наполеона и влез. Здесь действительно никто не бывал. Солома на крыше вся прогнила и начала проваливаться. Чердак образовывал собой треугольник, полтора метра высотой в середине и плотная, на четыре пальца пыль покрывала его. Стараясь не потревожить, я улёгся на брюхо, один глаз в щель.

– Бабка!

– Что кричишь, готов ли?

– Зови гостей!

– Иду уже!- Кибитка поехала к работникам аэродрома предупредить, что сегодня она продаёт самогон в пол-цены, зато завтра за двойную. Я представил рожи мужиков при таком известии, и меня затрясло от смеха. Они ведь и завтра придут посмотреть, не сошла ли с ума бабка, и купят ещё. Потому как доверия они ни к кому не испытывают и захотят убедиться, может за двойную цену лучше.

Через час они подтянулись, вся смена. Как сказала старуха, они работают сутками.

Значит стесняться не будут, упьются дешёвым пойлом, а Кибитка направит их разговоры в нужную мне сторону. Я лежал и думал что бабка - отъявленная авантюристка, самой высшей пробы. Ей бы образования побольше, акцент дурацкий убрать, и блистала бы она в Лондонах и Парижах, собирая бесценную информацию для Генштаба Красной Армии.

Через час я уже узнал всё что хотел: где сидят, когда кормят, а особенно как охраняют, и сколько человек. Гриша Горбань оказался действительно умным и хитрым. Каким-то образом, он пришёл к выводу что самолёт приземлился неспроста, его заправили, а значит улетать будут на нём же. Ворвавшись в Новогоднюю ночь на аэродром и допросив охрану, он уже примерно представлял дальнейшее. Посадив своих людей в засаду, он убивал одним выстрелом сразу несколько зайцев. Единственное что меня смущало, так это способности гадалки Марии-Марыси, на которую оба; бандит и КГБшник запали ещё с тех пор, когда все они жили на одной улице, и ходили в одну школу. Что же она, проспала что-ли?

Зимние ночи на Украине мало отличаются от наших Северных, разве что теплее и снега нет пока, врать не буду. Луна светила ярко, не полная, но мне и того не надо. Значит Гриша Горбань ждёт меня. Ещё один на мою голову. Я уже начал всерьёз подумывать о том чтобы обратиться за помощью к какой-нибудь конкурируещей организации, но поборол себя. Они же не бесплатно станут стараться, к тому же им наплевать на моих друзей. Подумаешь одного-двух убьют в перестрелке. Может деньгами его обсыпать, Гриню нашего?

А вот физиономия у него не такая. Нет конечно, денежки он любит, только здесь что-то ещё... Может потом выясню. Я прошёл на то место, где аборигены ездили через пролом в заборе окружающем взлётное поле. Он был заделан, но на скорую руку и неряшливо.

В руке нёс мешок, в котором лежал автомат взятый из немецкого танка, тот самый что раньше называли Шмайссером, а теперь обнаружилось что это вовсе и не он. В общем-то разницы никакой, из чего тебя застрелят. Ещё в мешке лежали четыре комплекта комбинезонов и бутылка бабкиного первача, заткнутого холстинкой вместо пробки. Территория аэропорта слишком большая, чтобы эффективно охранять её двумя десятками гражданского населения. А раз Гриша умный, то наверняка сосредоточил всю свою команду в помещениях аэропорта.

Окна были тёмными, зато вокруг здания всё было залито светом, не подступишься.

Я насчитал три канализационных люка, каждый освещён своим прожектором.

В канализацию я бы точно не полез, делать там нечего и воняет гадостно, а вот кабельные каналы люков не имеют. Их вроде бы нет совершенно, однако это самая главная часть аэропорта: связь и электроэнергия. Они сделаны так, чтобы можно было произвести обслуживание на месте, то есть почти в рост человека.

Кабельными путями пронизано всё подземное пространство, и самый главный начинается с башни управления полётами. Оттуда он идёт в здание аэропорта, в машинный зал, куда простой народ - такой как бандиты и их хозяева не ходят по причине того, что там не специалисту делать нечего. Открывается он просто - с помощью кувалды по стенке в пол-кирпича, и сразу после ремонта она восстанавливается. Видимо поэтому никто особо и не догадывается откуда что берётся. Зато грызуны не портят изоляцию, и бомжи не лазают.