Уильям Моррис - Воды дивных островов

Огромный корабль промчался мимо нас вослед ветру, как давешняя барка, но не отошел и на полмили, как увидели мы, что заполоскались паруса, и натянулись реи, и воскликнул Артур:"Клянусь святым Николаем, игра начинается сызнова! - они разворачиваются!"

Так оно и оказалось, и вскорости корабль снова нагнал нас, и поравнялся с нами, так что мы отчетливо различали на встречном судне каждую снасть и каждый рангоут; и народ его, рыцари, воины, лучники и мореходы, все столпились на наветренном борту, поглазеть на нас и посмеяться; и оглушительный дьявольский хохот загремел над толпою, пока проплывал корабль мимо нас, - столь близко, что с одного борта на другой легко можно было бы перебросить корку хлеба; и очень скоро стало ясно, что наскочить на нас они не намерены.

Тут молвил Артур:"Сейчас, собратья мои, комедия начнется сызнова, но вы оставайтесь на местах, ибо сдается мне, что это зрелище не менее безвредно, чем давешнее, хотя обставлено куда роскошнее".

Едва договорил он, как среди собравшихся на шкафуте поднялась суматоха, и ло, обнаружилось, что в кругу свирепых и могучих мореходов стоят три женщины, смертельно-бледные, с распущенными волосами, со связанными за спиною руками; одна была одета в золото, другая - в зеленое, и третья - в черном; и лица их в точности повторяли лица Авреи, и Виридис, и Атры.

Тогда над кораблем раздался грозный и свирепый рев, и издевательский смех, от которого души наши преисполнились неизбывного стыда; и злобные эти твари в обличии мореходов подступили к дамам, и швырнули их за борт в бездонную пучину, - сперва Аврею, затем Виридис, и затем Атру. Мы же стояли, потрясая бесполезными мечами, и готовы были уже прыгнуть в воду, но Артур поднялся на ноги, и ухватил каждого из нас за руку, и удержал нас, говоря:"Нет уж, ежели вы желаете погибнуть, так возьмите и меня с собою, и пусть Обет канет на дно озера, пусть ненаглядные наши возлюбленные страдают в рабстве, пусть Заряночка утратит всех своих друзей разом, и пусть вспоминают нас впоследствии как влюбленных глупцов, кои сами не ведают, что творят".

Засим снова уселись мы на свои места; над килем гнусного судна загремел пронзительный и резкий хохот, а затем корабль развернулся по ветру, и поплыл своим путем; все так же сверкало оружие, и развевались знамена и флаги, и трубили рога; а солнце над водной гладью тем временем опускалось за горизонт.

Тут молвил Артур:"Ободритесь, братья! - разве не видите, что самовлюбленная наша ведьма скудоумна и слепа, раз устраивает нам подобное представление, и второй раз на дню являет нам образы наших милых, что несколько часов назад якобы пронеслись мимо в ладье с полосатыми парусами? Где же, в таком случае, корабельщики с ними повстречались? Нет, господа, не позволим мы любовной тоске лишить нас разума".

И поняли мы, какими глупцами оказались, поддавшись коварному наваждению; однако на душе у нас сделалось до крайности тревожно; и время тянулось невыносимо-медленно; ясно было, что не знать нам покоя, пока не доберемся мы до Острова Непрошенного Изобилия и не отыщем там наших возлюбленных.

И вот наступила ночь, и мы уснули, но похоже, что нечасто погружались в сон все трое одновременно; и, наконец, почувствовали мы, что близок рассвет, - хотя луна зашла, и тьма царила непроглядная. В ту пору мы все трое бодрствовали; и вдруг услышали мы за кормой плеск рассекаемой воды, словно бы шел за нами корабль, и смутно в темноте различили парус: то нагоняла нас ладья. И совсем рядом зазвенел горестный крик:"О, здесь ли вы, Паладины Обета? О, помогите мне, друзья! - спасите меня, освободите, ибо похитили меня, чтобы передать в руки былой моей госпожи. Помогите, Бодуэн, Хью, Артур! Помогите, помогите!"

Тут все мы узнали голос Заряночки, и Артур вскочил на ноги, и в мгновение ока оказался бы за бортом, кабы мы двое его не удержали, он же боролся и проклинал нас от души, скрывать нечего; а тем временем жалобный стон твой, сестрица, угас в отдалении, и небо на востоке посветлело, и наступил рассвет.

Тогда молвил Бодуэн:"Артур, собрат мой, разве не видишь, что и это такое же представление, как и первые два; это ты-то, что выказал такое благоразумие прежде? Все это - обман, лукавое наваждение, дабы Поход окончился ничем; потому воспомни о своем мужестве и своей великой мудрости!"

Так мы увещевали его, и упрекали, пока Артур не успокоился и не пришел в себя, однако же так и остался печален, удручен и молчалив. А Посыльная Ладья спешила все вперед сквозь рассветное зарево, и когда мгла окончательно рассеялась, увидели мы прямо по борту Остров Непрошенного Изобилия, и едва пристали мы к берегу, как взошло солнце. Куда как порадовались мы возможности выбраться из ладьи и снова ощутить под ногами твердую землю. Мы извлекли из ладьи все наши пожитки, и спрятали под корнями старого боярышника небольшой сверток, с одеждами вашими, о благородные дамы, что ссудили вы Заряночке; затем облеклись мы в доспехи, и огляделись, стараясь понять, в какой части острова находимся; и увидели мы пред собою фруктовые и цветочные сады, а над благоуханными кущами возвышался огромный и дивный дворец, ровно так, как ты и говорила, о Заряночка.

Засим, нимало не мешкая, двинулись мы вверх по холму черед сады и кущи, и пройдя их почти насквозь, оказались перед многоступенчатой лестницей, о которой ты поминала, и у подножия увидели высокую, статную женщину в алых одеждах; там стояла она, словно бы поджидая нас. Приблизившись, разглядели мы, что с виду незнакомка полна сил и весьма недурно сложена, и притом белокожа, золотоволоса и синеглаза; можно было бы назвать ее красавицей, по фигуре судя, кабы не тяжелые черты лица и не жестокое его выражение, кабы не тонкие губы и обвислые щеки; глупость читалась в этом лице, и притом гордыня и злоба.

И вот приблизились мы к ней, и незнакомка приветствовала нас, говоря:"Добро пожаловать в наш дом, о славные воины; велю вам поесть-попить и отдохнуть здесь".

Мы низко поклонились ей, и пожелали здравствовать; и молвил Бодуэн:"Госпожа, твое повеление мы исполним; однако же, прежде чем преломить с тобою хлеб, следует помянуть о поручении, что привело нас сюда; ибо может статься, что, узнав о нем, не окажешь ты нам приема столь радушного". "Что такое?" - вопросила незнакомка. Пояснил Бодуэн:"Имя этому человеку - Зеленый Рыцарь, а вот это - Черный Оруженосец, а я - Золоченый Рыцарь; а теперь мы спросим тебя: не называется ли сей остров Островом Непрошенного Изобилия?" "Именно так назвала я его, - отвечала дама, полагаю, никто другой не дерзнет назвать остров иначе". "Очень хорошо, откликнулся Бодуэн, - дошел до нас слух, что попали сюда три дорогих наших подруги, три девы, а именно Виридис, дама Зеленого Рыцаря, и Атра, избранница Черного Оруженосца, и Аврея, моя ненаглядная радость; засим приехали мы увезти их с собою домой, ибо черезчур долго оставались они вдали от родного края и от своих возлюбленных. Засим, ежели ты с ними в дружбе, - может статься, ты отпустишь их полюбовно, ради укрепления мира и согласия; но ежели они твои пленницы, мы охотно заплатим тебе выкуп, не согласно их достоинству, ибо никакие сокровища, собранные воедино, не сравнятся с ними, но согласно твоему желанию, госпожа".