Bergensen Christian - Сёши

Я думал, мы идём в Коноху, а оказалось, ничего подобного. Какаши неожиданно признался, что у нас имеется куча родственников в Траве. Семье Хатаке принадлежало целое селение в горной долине на севере страны. Почти, как скрытая деревня, только без шиноби. Вот туда-то мы и пробирались глухими чащобами и прочими неудобьями - очень не хотелось притащить на порог к родне разозлённого Змея.

Потормошив отца, я узнал, что со времён разделения семьи минуло уже лет триста. Старая фамильная история рассказывала, как в долгой войне полегло почти три четверти клана. Отвернулась удача. Предал союзник. Превзошёл противник. Может, и вбили бы остатки светловолосых в землю, но глава рода решил по-другому. Собрал уцелевших и просто сказал: "Хватит! Завязываем продавать мечи. Судьба внятно велит заняться чем-нибудь другим. Сражаться, когда на одного взрослого семеро голодных карапузов - совсем с головой не дружить".

Тогда у порядком прореженного клана оставались только одни настоящие друзья, и рассудительный глава увёл семью подальше от больших дорог. В глухие места рядом с холодной долиной Хайюме - исконным обиталищем мрачноватых говорящих псов. Первое время руки, привыкшие к ножу и ниндзютсу, не умели ни дом построить, ни семечко в землю пихнуть, но понемногу как-то устроились. Занялись охотой, нашли подходящее ремесло... А потом подросли мелкие и выяснилось, что не все Хатаке равно пригодны к сидению на одном месте.

Ссориться и спорить никто не стал. Основательная часть рода осталась жить новым домом, а беспокойная продолжила шататься по миру в поисках пути шиноби. Полвека назад, когда зарождались пять Великих деревень, Хатаке-младшие не вернулись к семье, а принесли свою верность Скрытому Листу. Выбрали союз, созданный Сенджу и Учиха, поверив в мечту Хаширамы.

Встречи родичей были не частыми, но друг друга не забывали. Какаши рассказал, что приходил сюда трижды и всегда жалел, что не мог остаться подольше. Непривычный к долгим разговорам отец отболтал себе весь язык, но мы с Гаем настырно требовали новых и новых подробностей. Майто хотелось представить родню приятеля, а мне семейные легенды помогали бороться со сном.

Чем глубже забирались в горы, тем вернее я убеждался: нелюдимость - отличительная черта всех Хатаке. Надо немало постараться, чтобы найти такой медвежий (или собачий?) угол. Ныряющая вверх-вниз дорога выглядела нахоженной, но в некоторых местах по ней не прошла бы даже самая маленькая повозка.

Наконец, мы спустились ниже заполненной облаками горной седловины, и долина вынырнула навстречу. Я высунулся из-за плеча Какаши, глянул на сонно раскинувшуюся деревню, понюхал утренний воздух с уютным запахом печного дыма и понял: Хочу! Хочу пожить в этом месте. Уж здесь я точно смогу успокоиться. Отлежаться, как зверь в норе. Набраться сил. И забыть проклятые сны.

В деревне не имелось ни общей улицы, ни единой ограды. Просторные дома с гладкими тростниковыми крышами рассыпались по склонам. Повсюду петляли дорожки и горбились мостики. На террасах полуоблетевших садов рыжими фонарями светилась несобранная хурма. Дышало туманом озеро. Так тихо...

Было. Пока мы не пришли.

Стоило подойти к ближайшему дому, и навстречу выплеснулась радостно галдящая волна. Собаки и дети. Весёлый лай, писк и куча вопросов. Заперекликались и выбежали взрослые. Я чувствовал себя слишком замученным, чтобы искренне поприветствовать новых знакомых, но этого никто и не требовал. Какаши сказал, что мне нужно поскорее отдохнуть, и мы мигом оказались под крышей.

На растерзание охочих до свежих новостей Хатаке остался безотказный Гай.

Хатаке Какаши и другие Хатаке

У меня аж сердце запнулось, когда мелкий рассказал про взорванное убежище.

Спалить документы и запечатанные свитки Орочимару потому, что его дзютсу - "гадостные"?! Волосы дыбом!! Страшно подумать, что могло там оказаться внутри.

Непривычный к детским выкрутасам Гай чуть заикаться не начал. Всё пытался образумить Сёши и объяснить, что жечь чужие свитки и взрывать крепости очень опасно. Если что-то не нравится, то нужно просто пожаловаться ему - Благородному Зверю Конохи. Он придёт и с удовольствием всё разрушит своей Пылающей Силой Юности. Мелкий проникся и пообещал больше так не делать.

Новости о Саннине требовали нестись домой, ну или хотя бы отправить Майто с донесением, но сейчас безопасность сына казалась мне важнее, чем все нукенины мира. Представив, какой нагоняй устроит Хокаге за задержку важных сведений, я наспех обдумал последствия и решительно наплевал.

Ворота Конохи не штурмуют? - Значит, не срочно.

Сведения потерпят. Сначала Сёши.

Малыш нуждался в срочном лечении, но госпиталь Конохи был для нас закрыт. Метку на спине непременно заметят. Выйдет не лечение, а множество неприятных вопросов, новые проверки и возможный провал моего укрывательства. И потому со всей возможной быстротой мы шли на север в селение родичей, в сторону совершенно противоположную Скрытому Листу. В долгом пути мелкий совсем измучился, но вот, наконец, последний перевал перед спуском в долину. Собаки почуяли нас ещё на подходе, и первой навстречу гостям высыпала счастливая малышня.

Я огляделся. Похоже, за прошедшие шесть лет тут ничего особо не поменялось. Перестроили пару домов, появились новые детские лица, а мои сверстники казались непривычно взрослыми. Вот и всё.

Родные обрадовались... Но Сёши жалобно морщился от шума и, сократив приветствия до неприличия, мы торопливо убрались в дом. Одна из моих дальних-предальних тёток поспешно расстилала футон в гостевой комнате, ободряюще улыбаясь в ответ на извинения.

Сын лишь мельком глянул на окружение и облегчённо распластался на постели. Я осторожно, стараясь не беспокоить раненую руку, вынул его из куртки. Засыпал он почти мгновенно, но через несколько минут сон превращался в кошмар. Лекарства толком не помогали, а соваться к нему с гендзютсу Багу запретил. Дорогой я клял себя последними словами за то, что понадеялся на живучесть Сенджу и не взял в команду какого-нибудь толкового ирьёнина.

Теперь вся надежда была на деда Саваги. Уж по части лечения ран он легко мог поучить половину коноховских костоправов. Главное, чтобы старик сидел в деревне, а не убрёл погулять по горам на недельку-другую.

Сёдзи тихонько сдвинулись, и женская рука поманила меня в коридор.

За стенкой пряталась хорошо знакомая парочка. Канзо и Рёко. Брат и сестра. Разные, как день и ночь. Канзо - широкоплечий и светлый, острослов и выдумщик. Рёко - тонкая и темноволосая, мягкая тень ехидного брата. Мы виделись с ними в детстве, и тогда эти двое считались настоящим бедствием. Унять их мог только суровый дед Саваги, да и то ненадолго.