Сергей Волков - Пастыри. Черные бабочки

По перрону неторопливо прогуливались вышедшие подышать полуночники. Вился в морозном воздухе табачный дым. Бодро вскрикивая: «Пиво! Рыба!», промчалась на кривых ногах бабка-лоточница.

– Светит – как в морге! – пробормотал в душной вагонной тишине чей-то недовольный голос, имея в виду мертвенный свет, бьющий сквозь грязное стекло.

– Ты че, в морге был? – тут же отозвался с верхней полки задиристый тенорок.

– Да пошел ты...

– Мужчины, имейте совесть! Почти два часа ночи, а вы все не угомонитесь! – с «учительским» интонациями вклинилась в разговор лежащая на «боковушке» дама.

– Слыхали? Старший приказал – отбой! – пробасило откуда-то из недр вагона. Пассажиры рассмеялись.

...Трояндичи занимали крайний, у туалета, плацкартный отсек – все четыре полки и два боковых места в придачу. Четверо спали, один дежурил на «боковушке» – на всякий случай. Когда поезд остановился, «недреманным оком» был Костя-Вий. Поглядывая одним глазом в окно, он вертел в руках кубик Рубика, прислушиваясь к разгорающейся полуночной перепалке.

– Че там, брат? – тихо спросил с верхней полки Субудай, свесив вниз лобастую голову.

– Омск. Гатиры шутят, – так же негромко ответил Вий.

– Э, брат, договорились же – варяжью баюну забыть! – недовольно прошипел Коловрат.

– И ты, брат, не спишь? – с усмешкой спросила снизу Алиса.

– Как же, уснешь тут... – грустно сказала Ния, откидывая одеяло. – Я все Иркутск забыть не могу. Мама так постарела...

– И мой батя седой совсем стал, – в тон ей проговорил Вий.

Повисло тяжелое молчание.

– Братья, еще минут десять стоять. Айда-ка разомнемся! – решительно предложил Субудай и, не дожидаясь ответа, спрыгнул с полки.

Выбравшись на перрон, трояндичи с наслаждением вдохнули пусть и пахнущий железнодорожным креозотом, но все равно чистый и свежий после затхлого вагона воздух.

Проводница, переминающаяся у открытой двери, скосила глаза на ребят, но ничего не сказала. Еще при посадке в Иркутске трояндичи представились детско-юношеским ансамблем «Рябинушка», отправляющимся на музыкальный телевизионный конкурс в столицу.

– А руководитель ваш где? – поинтересовалась дотошная проводница.

– Он нас в Москве встретит, – лаконично объяснил Коловрат, и больше вопросов не возникло.

– Гляньте-ка! – удивленно вытаращился в сторону вокзала Вий. – Эт-че, облава?

Трояндичи повернули головы – из дверей вокзального корпуса на платформу выбегали крепкие молодые парни в коротких куртках. Многие сжимали в руках бейсбольные биты или хоккейные клюшки.

– Нет, брат, – тревожно покачал головой Субудай. – Это, скорее, этот... как его... погром.

– А кого громить будут? – деловито поинтересовалась Алиса, разминая затекшие руки.

Парни тем временем уже столпились у одного из соседних вагонов. Над притихшим перроном прозвучал многоголосый клич:

– Россия – россиянам!!

И тут же несколько человек, отпихнув отчаянно заверещавшую проводницу, полезли в вагон.

– Бей китаезов! Мочи узкопленочных! – заорали погромщики, колотя битами по темным окнам.

– Да тут весело! – хмыкнул Коловрат. – Нийка, прощупай-ка этих телепней...

– Уже, – меланхолично ответила девочка. – Чисто. Но...

Договорить она не успела – кто-то дико заорал, и прямо на головы разгоряченной толпе из дверей вагона вылетел один из погромщиков, зажимая окровавленное лицо.

– А-а-а-а!! Суки!! – и без того агрессивные парни при виде крови вмиг озверели и рванулись внутрь, мешая друг другу.

По ушам резанул вой сирены. С двух сторон по перрону, грохоча берцами, бежали несколько десятков стражей порядка – в касках, с дубинками.

– Ну, сейчас начнется било! – восторженно блеснул глазами Вий.

И действительно – началось. Забыв про вагон с китайцами, погромщики развернулись цепью и с каким-то звериным наслаждением схлестнулись с омоновцами. Треск бит, яростные вопли, звуки ударов – все слилось в такой знакомый трояндичам шум битвы, что у ребят невольно сжались кулаки.

Силы дерущихся оказались примерно равными и, возможно, все закончилось бы перемирием, тем более что последние погромщики покинули вагон, в котором, судя по истерзанному виду, им пришлось несладко.

Но китайцы, видимо, рассудили, что нужно помочь милиции. Из вагона как-то разом, вдруг, вывалилось не менее трех десятков вооруженных чем попало, в основном длинными ножами, черноголовых мужчин и женщин. С визгом они накинулись на погромщиков, и те, оказавшись меж двух огней, дрогнули.

Более-менее организованное столкновение превратилось в сплошное месиво из разбитых лиц, воздетых кверху рук, касок, бит, дубинок...

– А вот теперь пора сматываться! – Коловрат дернул Субудая за рукав. – В вагон, братья!

Они не успели самую малость. Ния даже ухватилась за поручни, но раненым медведем ворочающаяся толпа дерущихся докатилась до трояндичей и закружила ребят в людском водовороте.

Они попытались встать спина к спине, заученными движениями отбивая сыплющиеся со всех сторон удары, но в тесноте свалки ребят растащило в разные стороны.

Тут все бились против всех. Бились страшно, по-мужицки, забыв о жалости и пощаде. Трещали кости. Орали покалеченные. Лилась кровь. Погромщики матерились, китайцы визжали, омоновцы методично работали дубинками.

– Под вагон!! – на немыслимо высокой ноте, почти на ультразвуке, крикнула Алиса, и в нырке уйдя от удара ножом, бросилась между колесами.

Трояндичи услышали ее. В рукопашном бое среди ребят Алисе не было равных, и раз уж она предпочла не ввязываться, значит – дело табак!

Конечно, не они одни оказались такими догадливыми. Через рельсы на четвереньках, а то и ползком, на соседнюю платформу перебралось несколько окровавленных погромщиков. Один из них, сидящий прямо на асфальте широкоплечий парень с залитой кровью головой, удивленно уставился на трояндичей:

– Пацаны! Вы-то че?! Валите отсюда, убьют! Видали, как менты озверели! За китаезов врубаются, суки! Дятлы, не понимают, что лет через пять они нас всех иметь будут...

Замолчав на полуслове, парень вдруг резво вскочил и дал стрекача вдоль состава. Трояндичи заозирались, пытаясь понять, что так напугало раненого.

Группу рослых мужчин они заметили не сразу – те были облачены в какой-то очень странный переливчатый камуфляж, незаметный на любом фоне.

Четверо бойцов с короткими автоматами, в масках и серых беретах недвусмысленно направили свое оружие на трояндичей. Пятый, видимо, командир, мягкой походкой приблизился к застывшим ребятам и спокойно, подчеркнуто вежливо, произнес: