Джулия Смит - Мудрец острова Саре

— Насколько мне известно, эта земля принадлежит Седмонду Джарвису, а не вам, — отметил Саттер. — Если он захочет прогнать нас, то сам придет и сделает это.

— Разве вы не понимаете, что творите? Вы играете на руку Трибуналу! Они говорят всем, что колдуны — низменные злодеи, а вы подтверждаете их позицию! В особенности когда берете закон в свои руки и начинаете убивать священнослужителей, — добавила она сердитым тоном.

Саттер бросил взгляд на Камерона.

— Это он вам все рассказал, да? А в общем, какая разница. Судьи растерзали немало наших. Мне кажется, пришло время за них отомстить.

— И опуститься до их уровня? Саттер, неужели ты не слушал ничего, чему мы пытались тебя научить? Ты не имеешь права использовать свой дар, чтобы воровать и тем более убивать врага. Это нехорошо.

— А отпущение грехов — хорошо? Или Трибунал — хорошо?

— Я так не считаю, однако бороться со злом ответным злом не есть правильное решение.

Устав спорить, бунтарь состроил глупую мину и глотнул эля.

— Хватит тут проповедовать, принцесса. Мы с друзьями нашли удобный способ существования, и ваши праведные речи ничего не изменят.

Сонный мужчина справа одобрительно рыгнул.

Затем Саттер снова вскарабкался на ноги и поднял с земли палку. Прошептал пару бессвязных слов, и она засветилась в зеленом пламени, чьи языки болтались и загасали, словно пьяные. Вскоре палка превратилась в смертоносную огненную молнию, которую он с неистовой силой метнул в сторону двери.

Джейрен едва успел оттолкнуть Атайю и Камерона в сторону, как молния ударила в косяк, оставив страшное черное пятно. Языки пламени зашипели, быстро теряя силу.

— Будь проклят, Саттер, нужно же быть осторожней! — крикнул Джейрен, отпихнув палку подальше. — Это опасное заклинание, а ты не знаешь, как с ним совладать!

Сын барона проигнорировал его слова и попытался сфокусировать глаза на Атайе.

— Пошли прочь! — плюнул он напоследок. — Вы не хотите видеть нас в своем лагере, а мы вас — здесь.

Он опять взял внешне безобидную палку и пригрозил ей, словно лучшим из мечей.

— Против мальчишки ничего не имею, — добавил Саттер, кивнув на Камерона. — Он друг Трула и может остаться отобедать. А вы двое — вон отсюда!

Атайя накинула капюшон.

— Пойдем, Джейрен. Нам здесь делать нечего.

Получив обещание Камерона догнать их, Атайя направилась в лес.

Супруги не обменялись по пути ни словом, принцесса так глубоко погрузилась в мрачные мысли, что даже не услышала топота копыт — отдаленного, но растущего все громче. Те же удары, что она слышала в Килфарнане, предвещающие прибытие инквизиторов.

Обернувшись, принцесса увидела отряд всадников в черных накидках, с обнаженными мечами. Епископ Люкин, видимо, не простил убийство судьи. Высокомерный Саттер не поставил даже караульных, чтобы обезопасить себя от подобной угрозы. Пьяная компания не услышит их приближения, пока не будет слишком поздно.

Но в опасности оказались не одни они. Трое судей заметили фигуры у края леса, оторвались от своих и поскакали к Атайе с Джейреном. Они, несомненно, вооружились корбаловыми кристаллами. Один из всадников поднял меч, чтобы поймать как можно больше солнечных лучей. Даже на таком расстоянии принцесса чувствовала, что у него огромный камень: восприимчивость адепта давала знать о сковывающем мозг воздействии.

— Идем! — шепнул Джейрен, набросив на них невидимый покров, и, шмыгнув меж деревьев, нашел рунный след. — Мы уже не поможем им.

Атайя не двигалась с места.

— Но Камерон — он до сих пор там!

— Знаю, — серьезно сказал Джейрен, схватив жену за руку. — Слишком поздно. Поспеши. Хоть мы и незаметны глазу, но следы все же оставляем. В безопасности окажемся только после ручья.

Они находились далеко от преследователей и обладали магической защитой. Судьи скоро бросят погоню и вернутся обратно в овчарню к более доступной жертве. Супруги прошли по обледенелым камням, разбросанным по мелководью, и остановилась прислушаться. В лесу было тихо.

— Думаю, теперь нам нечего бояться.

— Нам — да, — спокойно ответила Атайя.

— Кам — умный парень, и корбалы ему не страшны, — утешил ее Джейрен с напускным оптимизмом. — Он как-нибудь ускользнет от адриэлитов. Что касается остальных… — Он замолчал, взгляд покинула всякая надежда. — Они сделали свой выбор сами и будут жить с тяжестью этого решения.

Атайя опустила глаза.

Или, точней, заберут эту тяжесть в могилу.

Глава 16

Услышав знакомый стук в дверь, епископ Люкин заложил полоску красного бархата меж страниц молитвенника, украшенных цветными рисунками.

— Войди, — пригласил он в кабинет юного помощника.

— Ваша светлость? Вас ждут этажом ниже.

— Великолепно, брат Джайлз.

Люкин величаво поднялся на ноги. Отложил в сторону священную книгу: пришло время закончить размышления.

Быстрым шагом они спустились по крутым винтовым ступеням, ведущим в склеп монастыря. Святилище наверху было тихим и безмятежным, там пахло ладаном, солнечный свет струился сквозь круглое окно. Однако внизу начиналось погруженное во мрак царство, где в воздухе стоял запах смерти и разложения, слышался скрип железа о дерево, стоны умирающих, вонь крови и человеческих отходов, гниющей соломы и плоти.

Люкин спугнул со своего пути крысу и повернулся к помощнику:

— Сколько человек выжило после нападения?

— Пятеро, — ответил Джайлз и повел епископа по узкому дымному коридору к двери с железным косяком. — Здесь их предводитель.

— Это он убил брата Жофрея?

— Все утверждают, что да.

Хмурым кивком Люкин приказал стражнику пропустить его. Камера была холодной и тусклой — до создания Трибунала она служила для хранения вина, — яркого света двух факелов у двери хватало, чтобы пробудить действие корбаловых кристаллов, которые были разложены на квадратном куске бархатной ткани на перевернутой бочке. Перед бочкой сидел Саттер Дубай с руками за спиной в железных наручниках. Он дрожал от холода и корчился от боли, вызываемой камнем размером с грецкий орех. В углу на табурете скрипел пером по пергаменту священник в черном, записывая каждое слово, которое вылетало из сухих губ заключенного.

Епископ аккуратно переступил через груду грязных лохмотьев, чтобы не запачкать полы рясы с вышивкой.

— Саттер Дубай, не так ли? — спросил он, рассматривая кровавую одежду, спутанные каштановые волосы и заостренные черты лица. — Мы давно вас ищем.

Саттер посмотрел на него одним карим глазом, другой заплыл от синяка. Он молчал, поэтому Люкин продолжил: