Елена Плахотникова - Последний Хранитель

– Спи, – шепнул я ей.

Темные, мерцающие глаза на миг остановились на мне, а потом закрылись. Но этого мига хватило, чтобы понять: на меня смотрел не зверь. И я невольно вздрогнул – человеческие глаза на такой морде испугают кого угодно.

«Не знаю, почему он боится?..»

Я не сразу понял вопрос. Надо было прийти в себя после поразительного открытия: все, что Хранитель говорил об Ипше, – правда. Она только выглядит как зверь, а внутри осталась человеком. Значит, с моими двуногими попутчиками все наоборот? И как тогда вести себя с ними?

«Кто?» – машинально спросил я, едва слыша Хранителя.

«Как кто?! Игратос, конечно. Он испугался...»

Возмущение собеседника быстро привело меня в чувство.

«Ничего удивительного, – отреагировал я на последние слова. – Если бы мне помахало рукой привидение, я бы тоже испугался».

«Я не привидение!»

«Интересно, а Игратос об этом знает?» – спрашиваю самым невинным тоном.

«Конечно, знает! – Ответ уверенный и категоричный до невозможности. – И нечего надо мной насмехаться. Это в твоем мире не верят в призраков, а здесь...»

«А здесь призраки свободно шатаются, где надо и не надо», – решил пошутить я и с изумлением услышал:

«Точно! И ты не представляешь, как это иногда мешает!»

Мне осталось только молча хлопать глазами и делать вид, что интересуюсь спящими попутчиками. Но едва мой взгляд задерживался на ком-то из них дольше секунды, как спящий тут же открывал глаза.

«Ну вот ты всех и разбудил, – недовольно заметил Хранитель. – Ты уже устал отдыхать или надоело общение со мной? Тогда поднимайся и начинай командовать. Соскучился, наверное, по грузу власти, – язвительно фыркнул Хранитель. – Кстати, я пошутил насчет призраков: где не надо они не ходят. Понимают, что там опасно для них. Куда не надо обычно суются живые».

«Очень смешно», – мрачно подумал я.

«О, ты отреагировал на шутку, как настоящий т'анг. Запомни, потренируйся и начинай пользоваться».

«Спасибо за совет», – мысленно буркнул я, чувствуя мимолетные взгляды четырех пар глаз.

Никто из попутчиков не пялился на меня в упор. «Вожак, как же иначе», – услышал я смех Хранителя, уходящего на глубину. На меня не пялились, но и заснуть при таком повышенном внимании я не мог. Мне без слов намекали: ты нас разбудил, ты обещал нам воду, значит, веди и не отлынивай.

– Подъем! – скомандовал я и мысленно поблагодарил Хранителя за испорченный отдых. Его, видите ли, интересовал всего один вопрос. И когда я научусь не попадаться на такие подначки?

Дьявольщина, я ведь так и не узнал, можно ли снять этот дурацкий ошейник.

«В этом мире нет ничего невозможного», – пришла ко мне довольно банальная мысль.

Я так и не понял, был это ответ Хранителя на мой незаданный вопрос или мысль сама по себе забрела в мою голову.

«Ну ничего, жизнь покажет», – утешил я себя еще одной банальностью.

43

Симорли. Воин из клана Котов

Вожак устроил привал среди бледных стен такого неприятно-холодного цвета, что, когда я смотрел на них, у меня мерзли уши.

– Похоже на лед, – сказал Мерантос и погладил стену. – Только теплее. А лежанки такие же, как у меня дома, – добавил он, осмотрев каморку.

Игратос уже лег, а Старший все бродил, трогал стены, заглядывал в пустые ниши, мелкие и глубокие, вырубленные на разной высоте. Под нишами лепились полки, тоже на разной высоте. Одни были узкими, чуть шире моей ладони, другие – широкими. На такой широкой и улегся Игратос. Мерантос почему-то назвал эту полку лежанкой.

Я хотел сказать, что настоящая лежанка – это деревянная рама на ножках с натянутой на нее сеткой из сухой болотной травы, но посмотрел на спящего Игратоса и... промолчал. Какая разница, из чего сделано то, на чем можно спать. Важнее вещь, а не ее название. Почему-то эта каморка понравилась воинам-Медведям. Так понравилась, что один спокойно заснул, а другой не может усидеть на месте: ходит и трогает ниши, будто расставляет в них что-то и... улыбается. У Старшего был такой вид, словно он домой попал. Вот только улыбку на его лице лучше бы не видеть.

В каморке было три лежанки, и одну из них занял Игратос. Мы с Мерантосом переглянулись, посмотрели на вожака. Тот понял без слов и сказал:

– Можете занимать, а мы с Малышкой ляжем ближе к выходу. В гости я никого не жду, но... так будет спокойнее. И за Игратосом присмотрю, – кивнул он Мерантосу.

Тот без возражений лег и почти сразу заснул.

– Спит. – Вожак прислушался к его дыханию, потом повернулся ко мне. – Вот что значит старый солдат: команду «Спать!» способен выполнить в любом месте и в любое время. Учись, Малыш.

Я молча поклонился наставнику, принимая совет и обращение, потом занял оставшуюся лежанку, показывая, что и молодые воины умеют быстро выполнять такие приказы. Еще охотнее и быстрее я выполнил бы приказ «Пить!» или «Есть!», но сегодня я их не услышу.

Лежанка оказалась не такой уж холодной и жесткой, я ожидал худшего. Или, как говорил мой первый наставник: «Усталость делает из камня мягкую постель, а голод превращает в еду сухую кость».

Кости у меня не было, а вот усталостью я мог бы поделиться еще с кем-нибудь. Сон пришел сразу, словно он тоже подчинялся приказу вожака.

Привал получился не самым плохим, вместо песка спину согревал камень лежанки, но и не самым хорошим – легче спать сытым. Я обрадовался, когда вожак сказал, что пора уходить. И оглядываться, как воины-Медведи, я не стал. А вожак не стал их торопить, словно Медведи прощались со своим родным домом. Если у них в горах такие дома, то я лучше на земле посплю, под кустом.

И опять вожак идет впереди, а Ипша рядом с ним. Ступает она очень осторожно, словно плиты могут рассыпаться у нее под лапами. В Пустых Землях я почти не видел ее, а теперь Ипша не отходит от вожака.

А еще от нее пахнет чем-то знакомым, но я не могу вспомнить, что значит этот запах. Трудно сказать, приятный он или нет, запах просто есть, и все. Я дышал этим странным, едва уловимым запахом и задумался так, что чуть не погиб.

Длинный, изогнутый крючком хвост Ипши был почти неподвижным, только кончик хвоста, украшенный кисточкой, слегка покачивался. Я так привык к его покачиванию, что едва успел остановиться, когда хвост выпрямился и замер. В кисточке хвоста пряталось жало, и оно смотрело мне в живот!

О яде Ипши рассказывали много страшного, и я едва не проверил истинность рассказов на своей шкуре. Мне очень повезло, что Игратос не толкнул меня в спину.

Низкое, едва слышное рычание заставило всех насторожиться. Рычала Ипша.

– Тихо, девочка, тихо. – Вожак положил руку ей на голову, и рычание прекратилось. – Мне тоже не нравится это место.