Олег Бондарев - На краю бездны

Старичок с деловым видом пробежал глазами по списку и удовлетворенно кивнул:

. — Входите, господин граф. Прямо по лестнице, большая двухстворчатая дверь.

— Благодарю вас, — пробормотал жнец и прошел мимо дворецкого.

Прошагав по песчаной дорожке, ведущей от ворот к усадьбе, Джефри поднялся по лестнице. Лакей поклонился:

— Добрый вечер, господин. Как вас представить?

— Граф Джефри Скайлз.

Слуга кивнул и, распахнув двери, объявил:

— Граф Джефри Скайлз!

Все общество, собранное тем вечером в главном зале вокруг пышно накрытых столов, на несколько мгновений обратило свое внимание на вновь прибывшего дворянина. Но поскольку никто с графом Скайлзом лично знаком не был — а переписку личным знакомством все же не назовешь, — внимание обратилось лишь на означенные несколько мгновений и ни каплей больше.

Единственным человеком, который не отвернулся от Джефри и не вернулся к поглощению различных яств и смакованию старых вин, был сам барон Гудкенд, хозяин усадьбы.

— Граф! — воскликнул он, едва завидев Джефри. — Какая честь приветствовать вас! Сколько мы общались, а так и не доводилось встретиться лично!

— Я тоже очень рад, барон, — улыбнулся жнец. Улыбка вышла несколько натянутой, но Гудкенд не обратил на это внимания. — Правда, если говорить честно, мне несколько странно видеть званый вечер в вашей усадьбе.

— Странно? Что ж тут такого странного? — удивился барон.

— К столице подступает вражеская армия под началом темных магов, а у вас тут пир на весь мир!

— Ну, право, как раз в этом нет ничего странного! — рассмеялся Гудкенд. — Возможно, нам остались последние деньки, чтобы вот так встретиться — всем вместе. Узнать друг друга… получше. Вы не находите?

— Конечно же, нахожу, — снова выдавил из себя улыбку Джефри. — Но все же как-то необычно…

— Граф Скайлз?! — возбужденно вскрикнула пышно разодетая дама. Она словно бы случайно проходила мимо жнеца и теперь вовсю изображала удивление.

— О, вы, разумеется, помните меня?

— Прошу простить, госпожа, — учтиво поклонился жнец, — но, если честно, я не могу с уверенностью сказать, что помню вас. Представьтесь, прошу!

— Графиня Креме, вдова, — расплылась в улыбке дама. — Мы с вами очень долго обменивались письмами, и вы, как мне показалось, прониклись истинной симпатией ко мне, вошли в мое положение… и были готовы даже обвенчаться со мной, судя по вашему последнему посланию.

Опа! А вот о подобном Монжер не говорил. Нет, он упоминал о переписке с госпожой Креме, но вот о желании графа сочетать себя с ней узами брака — совершенно точно — нет!

— Госпожа графиня, — проговорил жнец, изображая смущение, — мне очень лестно знать, что вы помните о моем последнем письме и вообще о нашей переписке. Вы весьма хороши собой, но я бы предпочел отложить вопрос о скорой женитьбе на весьма непродолжительный срок.

— Почему же? — разочарованно поинтересовалась госпожа Креме.

— Хотя бы потому, что меня очень волнует грядущее сражение с агрессором, вторгшимся в земли нашего славного королевства.

Кварус, как же тяжело изъясняться в подобном ключе! Но он должен играть выбранную роль…

— Чем же оно вас так волнует? — обиженно спросила графиня.

— Тем, что после этого сражения может попросту не возникнуть надобности в браке… из-за того, что жених скончался.

. — Скончался? — переспросила госпожа Креме обеспокоенно.

Ну что за тупая курица? Неужели слово «скончался» слишком сложно для ее недалекого ума?

— Мне очень хочется верить, что мы сумеем отбить нападение проклятого врага, посягнувшего на свободу нашего королевства, — продолжал Джефри. — Но я не могу обещать, что мне удастся вернуться с поля брани живым.

— Ах! — воскликнула госпожа Креме. — Как вы допускаете мысль, что не вернетесь ко мне! По мне, так эта мысль просто чудовищна! Вы храбры, молоды и, думается, обладаете должным умением, чтобы уцелеть в бою…

— Но в сражении возможно всякое, — перебил ее жнец. — Неужели вы этого не понимаете? Случайная стрела может решить все.

— И все-таки, граф, я полагаюсь на ваше слово, — твердо заключила госпожа Креме. — Если вы пообещали, я буду ждать.

С этими словами она присела в реверансе и направилась в другой конец зала.

— Докучливая барышня, не находите? — сощурившись, сказал барон, доселе молчавший.

— Да, есть в ней что-то такое, — осторожно согласился Джефри.

— Не стоит лишних разговоров, граф, — подмигнул ему Гудкенд. — Я вас прекрасно понимаю. За молодой вдовушкой Креме приударили многие, но после смерти ее мужа не всякий смог отыскать дорогу к охладевшему сердцу. Она слишком любила графа… ах, как же ужасно, что его не стало! Ему было всего лишь пятьдесят!

— Вы думаете, мне удалось отыскать эту самую дорогу? — так же осторожно поинтересовался жнец.

— Конечно же, да, мой добрый друг! — воскликнул барон. — Иначе с чего бы ей самой подходить к вам и напоминать о ваших письмах? Она могла бы просто проигнорировать вас…

— Я много кому писал…

— Мне в том числе. Но ваши письма ко мне, думаю, были… м-м-м… не столь откровенны в отличие от тех, что предназначались госпоже Креме!

— Да уж, наверное. — Джефри вновь изобразил улыбку. То ли он был актером от Кваруса, то ли здесь никто просто не обращал внимания на деланую наигранность, но барон — по крайней мере! — подвоха не распознал.

— Многие молодые дамочки хотели бы увидеть вас лично, — сказал Гудкенд, подмигивая убийце. — Насколько мне известно, здесь велось очень бурное обсуждение ваших… м-м-м… мужских достоинств.

Джефри невольно залился краской.

Монжер говорил об этом. Скайлз был тот еще ловелас — настоящий сердцеед, который перво-наперво усвоил, что женщины любят ушами, и прекрасно пользовался этим. Конечно, нашептать каждой, что она — самая распрелестная из всех, он не мог, но вот разослать письма с такими пассажами * чтобы даже самой рьяной затворнице захотелось прочесть его послание вслух и восхититься кавалером, он таки умудрился.

— Я бы предпочел оставить этот вопрос, — сказал жнец. — Все-таки я прибыл на ваш званый ужин не для этого. Мне бы хотелось пообщаться прежде всего с вами.

— О, это просто великолепно! — воскликнул барон. — Давайте же скорее выпьем за нашу встречу!

Они пригубили вина из поднесенных девушкой бокалов.

— Признаться, я рад, что мое знакомство с высшими лицами столицы началось именно с общения с вами, — позволил себе комплимент Джефри.

— То же самое, мой дорогой друг, — подмигнул ему барон, — могу сказать и о вас. Еще по вашим письмам я понял, что вы — отличный собеседник. Позвольте же поднять этот кубок за ваше здоровье!