Ал Кудряшов - Блондинка и некромант

Привычно вытолкав устремившегося следом Ринара, девушка скрылась за дверью ванной комнаты.

Глава 12

Оформление зала, в котором Мурохх предполагал проводить многочисленные балы для своих приверженцев, было полностью отдано двум эльфийкам. Их очень кстати уступила по сходной цене Ги-Лигурия. Проклятая, уважающая только силу, вовремя почувствовала огромный потенциал в молодом талантливом маге. Стремительно обретавшем мощь. А уж когда неприметный маг разом перескочил несколько ступенек и обратился в лича, все симпатии ведьмы оказались на стороне Мурохха. Слегка беспокоили авторитарные замашки. Но кто из Темных без тараканов в голове? Если такие и были, значит, Тьма еще полностью не взяла их в свои сети. Значит, такие вполне могут служить двум господам. Снюхавшись с Цветными. И значит — к ногтю их! И Ги-Лигурия без тени сомнений продала двух пленниц за гроши. За эту сумму едва можно было приобрести двух зомби. Но с Муроххом не очень-то поспоришь. Кроме того, ведьме было любопытно, что он собирается сделать с молоденькими (не старше пятидесяти лет) эльфийками.

Она бы очень удивилась, если бы узнала, что лич тотчас снял с пленниц ошейники и привел в огромный подвал под замком. Впрочем, называть огромное пустое помещение подвалом язык не поворачивался. Скорее это была рукотворная пещера. С каменными стенами. С тонкими колоннами, поддерживающими громаду замка наверху. Размерами не уступающая паре, а то и тройке земных футбольных стадионов. И эльфийки, с радостью освободившись от ошейников, постарались на славу. Постарались так, словно это было их последнее преобразование реальности. Они и были уверены, что оживление, иначе и не скажешь, темной, неуютной пустоты — последняя их волшба. Иначе зачем Мурохх, уже прославившийся своим изуверством, пообещал жизнь? Ни одна из рабынь не сомневалась, что лич и на этот раз проявит свою натуру и обманет. Обманет, чтобы снова ощутить разочарование и отчаяние своих жертв. А уж о том, чтобы вместо оформления подземного пространства попытаться силой прорваться на свободу, эльфийки даже не помышляли. Вкрадчивый голос и ласковые манеры похожего на мумию лича со скрепками вокруг горла и костяной причудливой короной на голове были страшнее, чем грубость и злобные крики Проклятой. Ужас перед Муроххом был даже сильнее смерти.

Работа удалась на славу. Подземелье преобразилось до такой степени, что попавший в этот рай разумный начинал недоуменно озираться. Да и что прикажете делать? Когда, спустившись на несколько уровней, вдруг попадаешь в гущу тропических зарослей. Соответствующим образом облагороженных. Голубые панели магических светильников под потолком создавали иллюзию ясного неба. Отдельные пламенеющие пятна цветов невероятных размеров были вкраплены в звездные россыпи мелких цветков. Изящные, вырезанные словно по лекалам эльфийских узоров зеленые листья свисали над аккуратными дорожками. В свою очередь различных оттенков дорожки причудливо вились ажурным лабиринтом среди зарослей. Иногда вдруг расступающихся и образующих обширные площадки с великолепными скульптурами и удобными скамейками. И любой путь приводил к центральной площади с фонтаном. Играющим разнообразными формами струй. То поднимающихся ввысь к небесному своду подземелья, то разлетающихся причудливыми веерами.

Мурохх остался очень доволен. К сожалению эльфиек, он оставил им жизнь. Подвергнув совершенно кошмарному унижению. Девушки, на шейки которых вернулись ошейники, теперь встречали гостей перед входом в преобразившееся подземелье.

Унижение состояло в том, что утонченные тела, хоть и снабженные одеждой, отдаленно напоминающей изящные покровы эльфов, были совершенно прозрачны. На одной из эльфиек были широкие шаровары, стянутые через равные промежутки тонкими лентами вдоль стройных ножек, и свободный топик. На второй — крохотное платьице с широкими рукавами и расклешенным подолом. Но тончайшая ткань не могла скрыть ни одной подробности эльфийской анатомии. Чем с удовольствием пользовались спускающиеся с верхних этажей разумные. Самое ужасное, что среди них было большинство отнюдь не эльфов — разумных, кто по своей высокородности был равен рабыням. Смириться со взглядами перворожденных, стоящих, по убеждению эльфиек, на высшей ступени эволюции рядом с ними самими, было гораздо легче. Тщеславие, эгоизм и гордыня. Черты остроухих, из-за которых они обычно с удовольствием впускали в свою ауру Тьму. Но по этой же причине они редко уживались с Темными, не слишком спешащие сотрудничать с теми, кто обладает слишком большим гонором.

В результате эльфийки, краснея и морща носики, оказались под прицелом глаз и людей, и орков, и даже гномов. Взгляды последних вызывали особое омерзение. Но деваться было некуда. Ошейники сдавливали нежные шейки, не позволяя даже как следует вздохнуть. И всем было прекрасно известно, что стоит хотя бы на секунду показаться в прекрасных глазах недовольству, как Мурохх без колебаний изменит реальность так, чтобы эльфийки забились на полу, широко раскрывая рты. В бесполезной попытке захватить хоть глоток воздуха.

Наконец все гости прошли, и рабыни смогли вздохнуть с облегчением. Впрочем, на лестнице послышалось цоканье каблучков, и вскоре в поле зрения появилась стройная девушка. Вроде бы просто запоздавшая гостья, но глазки эльфиек удивленно распахивались по мере того, как она спускалась по лестнице.

Все было странным в облике последней разумной, подошедшей к дверям в подземелье.

И идеальная фигурка, где-то даже противоречившая законам анатомии. Настолько тонкая талия. Настолько длинные ножки. Настолько идеальной формы грудь.

И платье, подобранное с таким вкусом, что позавидовала бы любая эльфийка. Черное с блестками. Облегающее волнительные изгибы, словно вторая кожа. Настолько облегающее, что еще немного, и платье можно было посчитать неприличным. Тем не менее язык не поворачивался назвать платье вульгарным. Даже несмотря на то, что туго натянутый лиф едва держался на высокой упругой груди. Даже несмотря на то, что волнительный разрез показывал стройную ножку очень высоко — угадывалась даже ажурная вязь резинки чулка. Даже несмотря на то, что в уютной ложбинке устроился изысканный кулон с черным бриллиантом, подчеркивая сексапил облика.

И макияж. Вечерний, но без вульгарности. Именно тот, от которого не оторвать глаз, но лишь подчеркивающий природную красоту лица, а не заменяющий ее.

В общем, это было удивительно для эльфиек. Как человеческая девушка может настолько тонко балансировать на грани? На грани сексапильности и развратности? На грани утонченности и вульгарности?