Грег Киз - The Elder Scrolls. Адский город

Но и кроме кипящей воды, что-то в увиденном показалось ему необычным. Вначале он никак не мог понять, что же именно, а потом сообразил: над облаками торчала вершина горы.

А основание ее висело в воздухе ниже облаков!

— О, нет… — прошептал принц.

Слушая рассказ Аннаиг, он думал, что заметит прибытие острова даже сквозь облака. Где же вспыхивающие нити? Где личинки, ныряющие вниз? Или это бывает лишь тогда, когда под Умбриэлем оказываются живые существа, обладающие душами, а не как сейчас — скалы и пепел? Но нет…

Принц почуял запах вареного мяса и перевел глаза на побережье.

Из залива Разрушения выходили твари.

Сул услыхал крик Аттребуса.

С проклятием он выхватил меч и прыжками понесся обратно, туда, где оставил принца. На вершине холма они едва не столкнулись на бегу.

— Он здесь! Порождение демонов уже здесь! Данмер бросил внимательный взгляд на воду, на гремящих костями, лишенных плоти монстров. Трудно было бы сказать, к какому народу они принадлежали при жизни, если бы не хвосты.

— Что ты там говорил о пути с острова? — быстро спросил Аттребус.

— Тот путь, по которому мы попали сюда! — ответил Сул. — Мы можем попробовать и прорваться той же дорогой, что и прибыли!

— Не слишком-то радует! Ты владеешь каким-нибудь волшебством, чтобы плыть в кипящей воде?

— Нет!

Данмер видел, что его спутник боится, но изо всех сил старается не показывать виду.

— Чем больше мы тянем, тем тяжелее придется потом! — сказал Сул, вытаскивая из мешка мазь и проводя черточку над бровями принца, а потом и над своими. — Возвращаемся в то место, где оказались сразу по прибытии. Это все, что мы в силах сделать, чтобы подольше оставаться в живых.

— Тогда пошли! — кивнул Аттребус.

«Север, за морем Призраков, — размышлял данмер на бегу. — По всей видимости, речь идет о Солстейме. Проще всего туда попасть вначале по суше, а потом на корабле».

Пути на острова Солстейм через Обливион он не знал.

Да, и хорошо бы выяснить, все ли Внутреннее море кипит?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Услыхав постукивание тяжелых башмаков, Колин прошептал имя Ноктюрналь и тут же заметил, как прояснились тени вокруг, как лунный свет рассеял их, так что стали видны очертания мраморного дворца, парка вокруг, булыжников из светлого песчаника. Он сам стал частью ночной тьмы и свободно впитывал звуки, запахи, образы. Из служебных помещений, занимаемых министром, во двор вышла женщина; сыщик отлично ее видел и тут же узнал, несмотря на скрывающий фигуру плащ и низко надвинутый капюшон. Эту походку он наблюдал уже в течение нескольких дней, пусть каждый раз не слишком долго — у него имелись важные и не терпящие отлагательства поручения от начальства.

Маралл ошибся в своем предсказании — от дела о пропаже принца Аттребуса Колина немедленно отстранили. Но разве он мог пустить все на самотек? Нет, не мог, хотя затруднился бы объяснить почему. Приложив немного усилий, Колин вышел на женщину по имени Летина Арес, с которой разговаривал Гулан перед походом. Она оказалась помощником министра — маленького роста, хрупкая, белокурая, лет тридцати.

Молодой человек изучил ее привычки, проследил, куда она пошла вчера, после работы в министерстве.

Но сегодня вечером, как он мог видеть, она поступала вопреки обыкновению. Покинула здание в восемь часов, а не в шесть и, вместо того чтобы поужинать в «Пенной фляге» со своей сестрой и несколькими приятелями, направилась на северо-восток, к рыночной площади.

Летина Арес уверенно шагала сквозь толпу, еще не рассосавшуюся в это время на рынке. Колин превратился в призрака — он мог в случае необходимости стать невидимым и неслышным, незаметным для всех. Вскоре она свернула с широких улиц, вен и артерий Имперского города и продолжила путь по капиллярам — переулкам и узким проходам. Колин стал ее тенью — куда она, туда и он.

Женщина постучала в неприметную дверь, и та вскоре приоткрылась. Обменявшись с привратником парой слов, Летина проскользнула внутрь.

Сыщик быстро осмотрел здание. На первом этаже никаких окон — так же, как и в домах по соседству, ни лестниц, ни водосточных труб, по которым можно было бы подняться. Но, исследовав три стены, Колин нашел решение: стена ближайшего дома подступала почти вплотную. Таким образом, упираясь руками и ногами, он попал наверх с такой же легкостью, как если бы карабкался по трубе.

Аннаиг едва успела спрятать медальон, как из коридора показалась Слир и озадаченно огляделась по сторонам.

— С кем ты болтала? — удивленно спросила она.

— Сама с собой, — беспечно ответила девушка. — Это помогает мне размышлять.

— Я заметила. — Слир переминалась с ноги на ногу и выглядела смущенной.

— Ты что-то хотела? — посмотрела на нее Аннаиг.

— Не убивай меня! — выдохнула женщина.

— Ксут побери! О чем ты говоришь? — возмутилась Аннаиг. — Ты же стояла за дверью! Ты слышала, что говорил Тоэл! Если бы я хотела твоей смерти, тебя уже не было бы!

— Я знаю! — выкрикнула Слир, заламывая руки. — Я не понимаю твоего поступка! Единственное, что я могу предполагать, — ты хочешь убить меня своими руками, когда я не буду ожидать… Ты наверняка придумала что-то ужасное. Послушай, я знаю, что ты ненавидишь меня до безумия…

— До безумия?! — неожиданно разозлилась девушка. — А ты чего хотела? Ты же пыталась убить меня!

— Да, теперь я вижу, что сильно огорчила тебя. Скажу честно, я не готова жить с этим… Я не могу…

— Да, — сказала Аннаиг, тщательно взвешивая каждое слово. — Все понятно. Ты думала избавиться от меня, но твой замысел рухнул, и я выжила. Теперь та часть достойного человека, что живет глубоко внутри твоей души, заставляет тебя мучиться.

Пока она говорила, подступившая к горлу волна гнева превратилась в самую настоящую ярость. И вдруг она почувствовала легкий толчок в правое запястье — что-то скользнуло вдоль ее указательного пальца и замерло, подрагивая от напряжения.

Секач Куиджн! Конечно же! Вот то, что могло помочь ей уничтожить кого угодно. Всего два шага, и…

— Пожалуйста, не шути со мной… — умоляюще пролепетала Слир. — Я так несчастна, что не могу даже спать.

— О чем это ты? — Аннаиг глубоко вдохнула, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. — Ты же спала с Тоэлом.

— Мы с Тоэлом занимались порождением, — моргнула серокожая. — Но ты же не думаешь, что он позволил мне оставаться в его постели всю ночь? Я спала в кухне, потому что не решалась вернуться в нашу комнату, боялась тебя.

— Почему? Я вовсе не собиралась причинять тебе вред.