Олаф Бьорн Локнит - Престол Немедии

Глаза Тулеара злобно сверкнули. Внезапно он обхватил Арраса и приставил лезвие меча к его шее.

– Я держу его, Ваше Величество! – заорал он. – Я с вами! Они заставили меня предать вас! А ну, пес, снимай защиту, иначе горло перережу! – рявкнул он на мага. Ирина невольно подалась вперед, но опомнилась и скривила губы в досаде на саму себя.

Аррас даже не пошевелился, только презрительно усмехнулся.

– Если ты убьешь меня – кто же поменяет ваши с королем души местами? – невозмутимо поинтересовался он.

– Да, Тулеар, отпусти-ка его, – скомандовал Нимед, и самозванец со вздохом послушался. Аррас тщательно расправил помятые соратником кружева и с насмешливой благодарностью слегка поклонился в сторону Нимеда.

Король, Шамсудин, Сварог и Ирина растерянно переглянулись. Им казалось, они уже дошли до конца, и остается лишь с почетом водворить истинного короля во дворец и наказать заговорщиков, но выяснилось, что все не так просто. Они уперлись в тупик, и никто не видел выхода. Тулеар с тоской смотрел на короля и мялся с ноги на ногу. Аррас с деланным равнодушием разглядывал свои безупречные ногти, но было видно, что маг тоже обескуражен и не знает, что ему предпринять.

– Что приуныли, почтенные господа и дамы? – раздался вдруг незнакомый Сварогу голос. – Возникли непримиримые противоречия? Что ж, дело привычное, будем улаживать.

Вместе с этими словами в комнату вошел хорошо одетый мужчина средних лет. Был он невысоким, блеклым, с тусклыми волосами, водянистыми светлыми глазами и невыразительным лицом. Взгляд скользил по этому человеку, ни на чем не задерживаясь, и через несколько мгновений его образ начисто улетучивался из памяти. И если бы кто-нибудь сказал, что это – один из самых богатых и влиятельных людей Немедии, что он определяет всю внутреннюю и внешнюю политику государства, что он узнает о действиях монархов сопредельных стран раньше, чем они начинают их предпринимать, и что к тому же самые красивые и знатные дамы складывали свои сердца к его ногам – поверить в это было бы почти невозможно. Особенно в последнее.

А зря, поскольку этот человек был не больше не меньше как глава Немедийской Тайной Канцелярии и непосредственный начальник легендарного Пятого Департамента – самого секретного отдела Канцелярии, занимающегося исключительно делами государственной важности.

– Герцог Лаварон!? – воскликнула Ирина, расширив от удивления глаза.

– Лаварон? – повторил за ней Нимед. – Что ты тут делаешь, задери тебя Сет?!

– Как всегда, Ваше Величество, соблюдаю интересы Немедии, – поклонился герцог. – И, кажется, я прибыл как раз вовремя.

Тут дверь снова отворилась, пропуская остальных – Ильму, Бебедора, Серкла Ингоду и Ревенда. По счастью, никто из них даже не был ранен, лишь дочь тюремщика то и дело притрагивалась к немилосердно распухшему носу.

– Мы победили! – восторженно закричал племянник философа. – Сейчас наши разделываются с теми из наемников, которые не успели сбежать! Я сумел зарубить еще одного! – не смог не похвастаться юноша.

– Нашел чем гордиться, неразумный! – одернул его Бебедор.

– Никогда не понимал, почему за идею люди сражаются с гораздо большим рвением, чем за деньги, – покачал головой Аррас.

– Потому, дражайший Аррас, что, сражаясь за деньги, человек первым делом печется о сохранении своей жизни, чтобы иметь возможность потом эти деньги использовать, – любезно пояснил Лаварон.

– Эй, что же вы не хватаете Арраса и самозванца? – возбужденно закричал Ревенд, делая шаг вперед. – Зачем время тянуть!

– Ревенд, взяв в руки оружие, ты стал самоуверен и, как следствие, глуп, – поморщился его дядюшка. – Раз наши друзья не хватают мага и его спутника – значит, не могут.

– В самую точку, мэтр, – хмуро кивнул Сварог.

– Лаварон, может быть, ты объяснишь нам, как ты здесь оказался? – с хорошо слышимым раздражением вновь спросил Нимед.

– Если вы не спешите – с величайшим удовольствием, Ваше Величество, – склонил голову герцог. – Я, правда, собирался поначалу довести до конца переговоры с месьором Аррасом, но королевская воля – для меня закон, – Лаварон позволил себе в голосе ровно столько иронии, чтобы все поняли, что королевская воля не всегда принуждает к целесообразным поступкам.

– Когда, мой король, ты около двух месяцев назад вдруг неожиданно сменил линию как внутренней, так и внешней политики – прости, теперь я знаю, что это был не ты, – Лаварон снова поклонился – видимо, привычка к поклонам глубоко укоренялась в каждом немедийском царедворце, – я сразу заподозрил неладное. Особенно после начавшихся казней. Я сразу заметил, что на эшафот идут лучшие военные и политические умы государства, те люди, что обеспечивали успех нашей армии, дипломатии и торговли. В официальную чушь о якобы раскрытых заговорах я не поверил, ибо все заговоры – и застарелые, и только нарождающиеся – всегда становятся известны мне, и карательными мерами испокон веков занималась наша Канцелярия. Создавалось такое впечатление, что король Немедии, образно выражаясь, рубит сук, на котором удобно сидит его держава. По правде говоря, сперва я заподозрил наследственное умственное расстройство, – герцог развел руками и посмотрел на Нимеда. – Ведь, мой король, не секрет, что твоя достойная бабушка…

– Да, да, – нетерпеливо оборвал Лаварона Нимед. – Все знают, что моя бабка всю жизнь искала какую-то сказочную страну, где нет ни магии, ни богов, ни демонов, зато люди ездят без коней и живут в домах высотой с гору. Эту историю сочинил для нее придворный поэт, когда она была ребенком. Зато, руководствуясь своими неустанными поисками, она заставила мужа завоевать два независимых графства, отхапать солидный кусок от Бритунии и аннексировать коринфскую провинцию, а это послужило только на благо Немедии.

– Я это учел, – кивнул Лаварон. – К тому же, в твоих… извиняюсь, в действиях того, кто занимал последнее время трон, усматривалось слишком много логичности для простого сумасшедшего. Тогда я решил скрыться, ибо, по моему скромному мнению, меня вполне можно отнести к цвету немедийской нации, а посему плаха для меня была предрешена. Но при этом я держал связь с моими подчиненными, которые докладывали мне о всех событиях, происходящих в столице и в королевском дворце. Признаюсь, я впервые в жизни был в растерянности и не знал, как мне повлиять на ход дела и остановить ввержение Немедии в хаос. И тут мне докладывают, что в Берлине видели мою дорогую Ирину, – герцог улыбнулся в сторону девушки-гуля, – видимо, вернувшуюся после дэлирамского задания. А при ней – кого бы вы думали? – служанку Ее Величества Ильму с Нимедом-младшим!.. Кстати, вам, – Лаварон взглянул в сторону Арраса и Тулеара, – было очень на руку, что королева Рэлея решила спрятать мальчика от своего якобы сумасшедшего мужа. Вы тут же объявили о смерти единственного законного наследника трона, усилив тем смуту в стране и расчистив на всякий случай дорогу к престолу… Кому, Аррас? Впрочем, теперь это не важно. Боюсь, Ниди был в серьезной опасности, попав к вам в руки, ведь живой принц для вас был не выгоден…