Вишес - Пасынки хаоса

   Шао Рен метнулся в сторону, уходя от очередного удара, и все трое оппонентов оказались с ним на одной линии. Так что на секунду-другую у него будет только один противник. Шао Рен пнул его в ногу, и тот на долю секунды потерял равновесие и раскрылся. Этого времени хватило, чтобы проткнуть его насквозь. Шао Рен выдернул клинок и, перемахнув в высоком прыжке через падающего боевика, застал врасплох второго. Тот не успел поднять меч для защиты и у Шао Рена остался только один враг.

   Справа Тор успешно разделывался с другой тройкой. Очередной герой повелся на кажущуюся медлительность гиганта, проскочил под шипастым шаром гердана и, разумеется, тут же угодил в захват. Тор поймал противника за шею, одной рукой оторвал от земли и впечатал в нее же. До Шао Рена донесся хруст ломающихся костей.

   А слева близнецы, двигающиеся слаженно, как одно двухголовое и четырехрукое существо, медленно, но верно прижимали к стене сразу четверых. Четыре длинных узких клинка ткали сложную непроницаемую стальную паутину.

   Последний противник Шао Рена оказался посильнее предыдущих. После безрезультатного обмена ударами, Шао Рен провел укол в колено - тот был отбит - тут же "показал" удар в лицо и, когда боевик попытался ударить на опережение, упал на шпагат и уколол снизу вверх, в живот. После этого оставалось только вскочить и добить.

   ...Шао Рен не признавал условностей и ограничений. Из всех школ и стилей он выбрал такую, которая могла похвастаться минимумом правил и самым богатым техническим арсеналом. И благодаря фанатичному упорству очень быстро стал лучшим учеником своего учителя. Вскоре, учитель сказал, что Шао Рен знает и умеет все, чему он, учитель, мог его научить. Шао Рен заявил, что это не так, он точно знает, что есть еще нечто такое, чего учитель ему не показал. Учитель честно сказал, что не станет давать секреты школы тому, кем движет только страсть к фехтованию и больше ничего. И сколько бы Шао Рен не умолял, стоя на коленях, учитель был непреклонен.

   Тогда Шао Рен надел кольцо с искусственным рубином и напал на учителя, рассчитывая, что тот наверняка применит секретные техники, чтобы спасти свою жизнь. Это знание стоило Шао Рену глаза, а его учителю - жизни. Однако, право же, там было совсем немного! И Шао Рен вскоре снова уперся в стену из пустоты. Он поднялся на вершину мастерства, откуда в путь был только вниз. А ему больше всего в мире хотелось двигаться дальше и выше.

   Этот путь ему указал улыбающийся красноглазый отшельник, бросивший его на траву после короткого боя. "Все просто, - сказал он. - Ты человек. Ты ходишь на двух ногах, думаешь головой, и сражаешься с мечом в руках. Ты дошел до максимума, доступного человеку. Чтобы двинуться дальше, ты должен превзойти свою человечность. Ты должен научиться ползать на брюхе, как змея, и порхать как птица. Ты должен оставить человеческий разум с его логикой и привычной картиной мира. Ты должен перестать быть человеком, если хочешь стать еще сильнее".

   И Шао Рен не колебался ни секунды...

   На крыше особняка показалась высокая фигура. Пламя за спиной делало ее абсолютно черной. Ветер развивал длинный хвост волос и наброшенный на плечи плащ. Фигура подняла руку. Шао Рен напряг зрение и увидел, что Фрист держит за волосы чью-то отрубленную голову. Оставшиеся в живых бойцы Томмот поспешили убраться. Один на последок разрядил во Фриста арбалет, за что был тут же застрелен Каной, а болт в полете отбил стоящий рядом с Фристом Шики.

   Шао Рен посмотрел, как убегают последние враги и в изнеможении опустился на одно колено. Он улыбался. Он бы предпочел родиться в другую эпоху - рыцарем или сарацином во времена крестовых походов. Самураем в период враждующих провинций. Одним из соратников Лью Бея или Цао Цао в период Троецарствия... Но в этой эпохе и в этом месте приходилось довольствоваться бандитскими войнами. Однако это было не так уж плохо.

   Люди Торвадра Хаута устроили им засаду. Резиденция Хаута как будто была для этого создана. По этой причине Торвард в свое время и купил это неприметное четырехэтажное здание. Оно прижималось вплотную к барьерной стене, окружавший сектор. Был только один путь попасть в него - по длинной улице, зажатой старыми пятиэтажными домами с двух сторон. Покатые крыши плохо подходят для высадки на них. Кто бы ни пришел к Хаута, ему бы пришлось проехать по улице или хотя бы сеть на нее перед воротами.

   Для того чтобы подстроить смертельную ловушку, от Торварда Хауты потребовалось только разместить в бойцов соседних с резиденцией домах. Что он и сделал.

   -У хороших мест для засады один недостаток, - сказал Фрист, взглянув на карту, - они очевидны.

   -Это цитата из Сунь Цзы? - спросил Шики.

   -Нет, сам придумал. Слушайте план...

   -Слишком сложно, - прокомментировал Тор.

   - Нормально, справимся, - заверил Эйзо. - Только как-то слишком обще.

   -Вы главное доберитесь до ближнего боя, а там по обстоятельствам, - пояснил Фрист.

   -Тоже классная фраза. Это ты тоже сам придумал, или это из Сунь Цзы?

   -Это Наполеон, дубина! - просветил приятеля Шики.

   -А кто такой Наполеон? Тоже японский философ?

   -Неважно, - прервал Фрист.- Поехали! Выбиваемся из графика нашего блицкрига.

   -Это уже больше похоже на нашествие монгольской орды, - заметил Шики, запрыгивая в аэромобиль.

   Собственно, плана никакого и не было. Все машины просто зависли над улицей и синхронно пошли на снижение. Вся хитрость была только в том, что высадка началась раньше, чем аппараты опустились на асфальт. Фрист первый сиганул с аэроцикла прямо в окно верхнего этажа. Он влетел в комнату вместе с брызгами оконного стекла. Еще в полете он заметил прижавшегося к стене рядом с окном арбалетчика. Фрист перекатился, выхватил нож и метнул его в растерявшегося парня.

   Фрист усмехнулся, - как он и ожидал, стрелкам было приказано не показываться, пока машины не сядут и люди не вылезут из них - чтобы ловушка сработала наверняка.

   Он выскочил из комнаты и тут же зарубил двоих, прибежавших на шум. Спланированная ловушка обернулась хаотичной свалкой.

   Из соседней комнаты кубарем вылетел еще один арбалетчик, следом выскочил Шики и прикончил его. Он улыбнулся Фристу и поправил волосы, при этом размазав кровь по лицу.

   Ника стояла на крыше заброшенной колокольни, возвышающейся над улицей, и смотрела вперед и вниз, где шел бой. Там было светло и жарко от охватившего здания огня. Хаута собрал много людей. По идее, они должны были давно задавить числом горстку неприятелей, но им никак это не удавалось.