Урсула Ле Гуин - Голоса

— Мемер, ты мне очень нужна. Оррека я послать не могу: он не сумеет пробиться сквозь толпу — они его наверняка остановят и потребуют, чтобы он немедленно объяснил, как им быть и что делать. Ты сможешь пробраться в казармы — к Тирио и Иораттху — и выяснить, во-первых, что им известно об этом новом войске, а во-вторых, не переменил ли ганд своего решения и своих прежних приказов. Мне совершенно необходимо все это знать. Сможешь?

— Хорошо. А от тебя мне что-нибудь передать им? — спросила я.

И тут он посмотрел на меня так, как если бы я вдруг на редкость удачно перевела какие-то строки из текста на аританском языке — не удивленно, а в высшей степени удовлетворенно, даже восхищенно.

— Нет, ничего. Ты и сама знаешь, что им сказать, — сказал он.

Я надела мужскую рубаху и стянула волосы на затылке. Теперь, когда люди хорошо знали меня в лицо, мне совсем не хотелось, чтобы меня останавливали на улицах и задавали всякие вопросы. В общем, в казармы я отправилась в обличье конюха Мема — юноши-полукровки.

Какое-то время я, прячась и пригибаясь, вполне успешно продвигалась по улице Галва к площади Совета, но после моста Ювелиров пройти оказалось невозможно — толпа стояла мертво. Я сбежала вниз по той лесенке, которой мы тогда воспользовались, и сразу вспомнила грохот конских копыт над головой, крики, запах дыма… Вдоль канала я вернулась к Дамбам, там по мосткам перебралась на другой берег и по нему уже вернулась туда, откуда было рукой подать до того плаца, на котором обычно маршировали альды. Там было совершенно пусто, ни души, но за конюшнями виднелась цепь стражников, охранявших склон холма и подступы к казармам. Мне оставалось только подняться на холм и подойти прямо к ним; но сердце у меня от волнения билось так, что готово было выскочить из груди.

Солдаты, не говоря ни слова, смотрели, как я к ним приближаюсь, и два или три лучника уже прицелились в меня из своих больших луков.

Я подошла и остановилась от них шагах в пяти; мне необходимо было перевести дыхание.

Сейчас эти люди показались мне куда более чужеземцами, чем когда-либо, хотя альдов я за свою жизнь встречала достаточно. Желтоватые лица, короткие светлые «овечьи» волосы, выбивавшиеся из-под шлемов. Глаза у них тоже были очень светлые, какие-то блеклые. Альды смотрели на меня совершенно равнодушно и молчали.

— Скажите, нет ли у вас в конюшнях молодого парня по имени Симме? — спросила я, и голос мой отчего-то прозвучал ужасно пискляво.

Ни один из шести или семи человек, что стояли ближе всего ко мне, не шевельнулся и не издал ни звука. Я уж решила, что они вообще не намерены мне отвечать, но тут один из воинов, стоявший справа от меня, с мечом на поясе, но без лука, спросил, не снимая руки с рукояти клинка:

— А что, если такой там имеется?

— Он мой знакомый, — сказала я.

— И что? — Альд вопросительно посмотрел на меня.

— Я должен был передать послание от моего хозяина Лорда-Хранителя ганду Иораттху, но не смог пробиться сквозь толпу на площади. И сквозь ваши ряды мне тоже не пройти. А это очень срочно! Симме мог бы за меня поручиться. Он меня хорошо знает. Вы ему только скажите, что Мем пришел.

Солдаты переглядывались. Потом немного посовещались. Одни говорили: «Да пусть парнишка пройдет», а другие не соглашались, и в итоге тот, с мечом, сказал: «Ладно, я сам его отведу».

И он повел меня кружным путем позади конюшен. Я не очень отчетливо помню, как мы шли. Я была настолько поглощена необходимостью выполнить данное мне поручение, что то, как именно я добиралась до цели, казалось мне не особенно существенным, и подробности просто выпали из моей памяти. Впрочем, кое-что я помню очень хорошо. Например, как в маленькую комнатку, куда меня привел тот альд с мечом, явился Симме. Он отдал честь находившемуся там дежурному офицеру и, увидев меня, застыл как изваяние.

— Ты знаешь этого мальчишку? — спросил офицер. Симме скосил на меня глаза, но головы не повернул. Хотя выражение его лица сразу переменилось: взгляд стал расслабленным и умоляющим, как у Состы, когда она смотрела на Оррека. Губы его дрогнули в улыбке, и он сказал:

— Да, господин мой. — Ну?

— Это Мем. Он конюх.

— Чей конюх?

— Да вроде бы того поэта и той женщины со львом. Он приходил сюда вместе с ними. А живет в том доме, где демоны. В Логове Дьявола, в общем.

— Отлично, — сказал офицер.

Симме по-прежнему боялся даже пошевелиться. Он снова скосил на меня глаза; теперь взгляд у него был умоляющий, а лицо стало белым как мел, даже прыщи куда-то исчезли. И вид у него был какой-то усталый — так, сколько я себя помню, выглядели очень многие жители Ансула. Я сразу догадалась, что Симме просто голодный.

— Значит, у тебя послание от поэта Каспро к ганду Иораттху? — спросил офицер, поворачиваясь ко мне.

Я кивнула, решив, что имя поэта Каспро, возможно, послужит более безопасным паролем, чем имя Лорда-Хранителя Галвы.

— Можешь все сказать мне, я передам.

— Нет, не могу. Мне велели передать все лично ганду Иораттху. Или Тирио Актамо.

— Обаттх! — воскликнул офицер, и до меня лишь через некоторое время дошло, что это он выругался. А он снова принялся рассматривать меня с ног до головы, а потом заявил: — Ты ведь альд. — Я промолчала. — А что говорят в городе насчет того, что через перевал к нам идет из Асудара новая армия? — спросил он.

— Говорят, что к Ансулу приближается какое-то войско.

— И большое?

Я пожала плечами.

— Обаттх! — снова выругался офицер. Он был небольшого роста, немолодой и тоже выглядел усталым и голодным. — Послушай. Отсюда мне к казармам не пройти — их от нас живая цепь ваших людей отгораживает. Если сможешь сквозь эту цепь пробраться, тогда ступай один. И если тебе удастся пройти, передай ганду заодно и от меня кое-что: скажи ему, что все наши кони по-прежнему в конюшнях, и при них еще человек девяносто. Для лошадей-то корма пока хватает, а вот людям есть, можно сказать, нечего. Ладно, ступайте оба. Ты, парень, слышал, что я просил его передать ганду? — глянул он на Симме.

— Да, господин мой, — кивнул Симме и наконец-то вздохнул с облегчением. Он снова отдал офицеру честь, повернулся на каблуках и поскорее бросился вон. Я — за ним, а офицер — за мной.

Он провел нас через кордон, а затем уже я провела Симме сквозь цепь горожан, выстроившихся лицом к альдам. Подойдя к ним, я поискала глазами нашу соседку Марид, но ее там не оказалось. Зато я увидела ее сестру Реми и довольно быстро уговорила ее нас пропустить. В общем, достаточно было сказать, что у меня послание от Лорда-Хранителя к госпоже Тирио Актамо.

Пробравшись сквозь этот живой заслон и оказавшись на площади, мы уже были вольны идти куда угодно. К счастью, Симме был в самой обычной одежде, если не считать голубого узла у него на плече, хотя один раз кто-то все же обратил внимание на нашу внешность и сказал: «А ведь эти мальчишки, по-моему, — альды!», но мы тут же нырнули в толпу и стали яростно сквозь нее пробиваться, толкаясь, наступая людям на ноги и слушая многочисленные проклятья. Наконец выбрались на восточный край площади, спустились с холма по лестнице, ведущей к казармам, и снова столкнулись с живой цепью, образованной горожанами и не позволявшей толпе прорваться к казармам и учинить самосуд. И снова мне удалось отыскать знакомое лицо — на этот раз это был один из старых друзей Лорда-Хранителя по имени Чамер. Что уж там я наболтала ему, чтобы он нас пропустил, не помню, но мы прошли. Мало того, Чамер сам подошел к стоявшим на страже альдам и переговорил с ними; говорили они довольно долго, это я хорошо помню, но нас все же пропустили к казармам. Провожал нас один из стражников. Он вел нас через плац и на ходу громко выкрикивал имя отца Симме.