Людмила Гетманчук - Мир под крылом дракона

— Папа, пора отсюда сматываться, — прохрипел лежащий неподалеку от меня рыжий.

Полукровка — сын Повелителя? Я был уверен, что он мертв, сам попал в него, а яд, которым смазаны наши иглы — смертелен для всех. Отерон, так его зовут, единственный сын и наследник дракона. Я перестал вырываться — бесполезно, и поймал себя на мысли, что уже давно не слышу Советника. Пока мы были в таверне, его голос звучал в моей голове постоянно, требуя подробностей и отвлекая.

— Возьмем его с собой?

Ощутимый удар по ребрам заставил меня дернуться. Кляп во рту помешал мне выругаться, а хотелось. Очень. Повелитель коротко переговорил с сыном, подошел и… все. Дальше провал в памяти.

Меня окружала темнота, настолько плотная, что, казалось, протяни руку и коснешься вязкой субстанции. К рукам и ногам медленно возвращалась чувствительность, я пошевелился — свободен, не совсем, конечно, но, по крайней мере, ни цепей, ни веревок на мне нет. Голова болела, во рту пересохло, но все это мелочи по сравнению с тем, что я все еще жив. Нащупал под собой толстое шерстяное одеяло, голова лежала на набитой сеном наволочке, аромат сухой травы смешивался с запахом еды. Пахло мясом, вот только где оно, ничего же не видно.

Я сел, предварительно проведя руками вокруг. Из одежды мне оставили рубашку и штаны. Сапоги сняли, а жаль, там было довольно много чего спрятано. Голова кружилась и пульсировала болью в месте удара. Над ухом я нашел шишку — вот она, причина моего беспамятства.

Медленно встал и подумал, что было бы неплохо исследовать свою камеру. Шесть на шесть шагов — вот размер моего мира. Две двери, обе заперты, окна нет, только под самым потолком вентиляционное отверстие, из которого в комнату проникал чистый прохладный воздух. Я догадался об этом по легкому сквозняку.

Дверь приоткрылась, и в свете факела, горящего с той стороны, я увидел

направленный на меня арбалет.

— Оставайся, где сидишь. Двинешься — пристрелю, — отрывисто проговорил один из стражников, пока второй ставил на стол в углу поднос с едой и, что меня порадовало, горящей свечой.

— Жри, убийца.

Я промолчал — удивительно было бы услышать что-то другое. В миске лежало тушеное мясо, а в кружке вода, я отпил половину. Шанс, что меня отравят, был минимальным. Если бы Повелитель хотел меня убить — уже был бы мертв. Голова все еще кружилась, есть не хотелось совсем, вместо этого я лег и провалился в сон.

Первый день в плену прошел… нормально, а вот к вечеру я почувствовал, что проваливаюсь в дыру. Пояс с фиалами забрали вместе с оружием и сапогами. Последний раз я принимал отраву четыре дня назад, и по идее, должен был еще несколько дней оставаться в норме. Что-то пошло не так, за свою жизнь я много раз оставался без допинга, иногда месяцами пропадал на заданиях. Тут возможны два варианта: либо меня все-таки отравили, либо Советник стал добавлять в настойку более сильные добавки, я уже думал об этом раньше, но никогда еще не испытывал такого, как сейчас. Руки дрожали, мысли путались, судороги выкручивали мышцы. Меня бросало то в пот, то в жар, и внутренности скрутило так, что хотелось завыть в голос, и только остатки гордости не позволяли этого сделать.

Сколько продолжался этот кошмар — не имею ни малейшего понятия. В какой-то момент я перестал понимать, где нахожусь, периоды беспамятства становились все продолжительнее, чередуясь с короткими промежутками боли и страха. Несколько раз заходили стражники, но реагировать на них не осталось сил. И на еду тоже — рот пересох так, что вместо стонов, которые я уже не мог сдерживать, вырывались хрипы.

Я очнулся, когда чьи-то руки меня посадили и поднесли к губам кружку с вином. Не сразу сообразил, что от меня хотят. Перед глазами все плыло, яркий свет слепил, но я заставил себя выпить все, что было в кружке. Голос я узнал — Повелитель сам кормил меня с ложки размоченным в бульоне хлебом. Смешно? Тогда мне было не до этого. Мне полегчало достаточно для того, чтобы ответить на пару вопросов Повелителя. Среди моих «гостей» оказался Дмитрий, и вот он, главный сюрприз — он родной сын Отерона, который тоже был здесь, рыжий цвет волос исчез — "маскировка? зачем?" — и внук Повелителя.

Одноглазый, которого я сначала принял за охранника, сел на кровать и, по просьбе дракона, стол растирать мне руки. Ясный синий цвет радужки, точно, как у нашего посла, навел на некоторые размышления: похоже, что в нем тоже есть наша кровь. Уж очень необычный для людей цвет. Когда все ушли, я вспомнил, где мог его видеть — у короля Левонии такой же. Его брат? Но ведь официально объявили, что он пропал, и лицо… было мне знакомо. Отец нынешнего короля, Станислав, после войны…. Да, похож, очень похож на него мой одноглазый гость. Я рассмотрел его хорошо, пока он держал меня за руки, и я уже не сомневался, что он брат короля.

Так что же здесь происходит? Пока ясно одно — не все наша разведка раскопала.

Пока я даже не пытался анализировать факты, не то состояние. Если выживу, обязательно обдумаю все, что узнал.

Время в плену тянулось медленно, через день мне стало легче, я заинтересовался предложением Повелителя начать новую жизнь. Он удивил меня еще раз — сыну бога я принес клятву не задумываясь.

Итак, я теперь живу у Повелителя в Академии, он требует называть его мастером Валерианом и относится ко мне без предубеждения. Я опасался, что принц Отерон не примет меня, что наша стычка в таверне будет иметь негативные последствия, но он сказал:

— Ларсель, ты солдат и действовал по приказу. Мстить лично тебе глупо, тем более, что тебе предстоит охранять моего сына. Отец принял твою клятву, а я полностью доверяю его мнению.

За неделю я перечитал массу книг, возобновил тренировки, правда, в помещении это не то, но выйти я пока не рискнул. Аглая, приходящая уборщица и кухарка Повелителя, сначала напугала меня своей чрезмерной заботой и жалостью к "бледному, заморенному супостатами ельфу". Слово «супостат» пришлось искать в словаре, благо, у мастера хорошая библиотека.

Кормила она меня на убой, не иначе, и все время заглядывала мне в глаза. Я не удержался, спросил. Оказалось, она считала, что мои глаза желтые от истощения, и проверяла, не поменяли ли они цвет.

Пришлось объяснять, что для нас такой цвет нормален и не зависит от количества съеденного. Старушка расстроилась, невольно я разбил её мечты увидеть меня с зелеными глазами. Но кормить меня не перестала, и только вздыхала, умиляясь моему хорошему аппетиту.

Академия — это город в городе. Здесь царят свои законы, кстати, изданные отдельной книгой — её я тоже прочитал.