Николай Басов - Разрушитель Империи

Он читал звонко, сильно и яростно выкрикивая слова, но они почти не имели значения, хотя Трол видел, что никогда еще Ибраил не подчинял словам свое сознание с такой великолепной техникой, никогда заклинание еще не было так сильно и действенно.

– Колдун, – покачал головой Басилевс, – тут твоя слабая магия не имеет силы. Ты переоценил себя…

Он даже не успел договорить, как вдруг через невидимые глазу щели между плитой и полом, оттуда, где находился колодец власти Басилевса, поднялись черные языки, более плотные, чем дым. Они протянулись к Ибраилу, а тот продолжал читать, как уже бывало, поднявшись над полом не менее чем на полфута.

– Призываю смерть, которая неминуемо ждет каждого, но за нее прошу вызволить из-под власти демона Басилевса эту землю, ее силу и слабости, ее энергии и пассивность, ее смысл и незначимость, ее древность и будущее! Предсмертным проклятием мага призываю свершиться…

Басилевс вскочил на ноги и закричал:

– Остановись, маг!

Из его пальцев вдруг ударило несколько молний разом, все они были направлены на Ибраила, но… Ибраила не достигли, потому что вдруг легко, словно вода гасит слабый костер, были впитаны черными сполохами, которые от этого только взвихрились, поднялись уже выше половины высоты колон, которые шагали к ним, потом нависли, словно козырек волны, и обрушились на…

Трол едва успел увернуться, перекатился вбок через плечи, а когда поднялся, все было кончено. Мага Дожа Катампхали, известного Тролу как Ибраил, больше не существовало в этом мире.

Он использовал то, что маги делают чрезвычайно редко, практически никогда – он вызвал смерть с последним проклятием мага. Это было сильнейшее оружие, которое, как оказалось, тоже было включено в заклинание антимагии. Что оно значило, Трол не знал. Возможно, Ибраил таким образом лишил себя будущих перерождений с задатками своего мастерства и должен был начать все сначала, возможно, он наложил на себя такие обязательства перед богами, которые заведомо не мог выполнить, и тогда ему суждено было томиться в каких-то засмертных тюрьмах до скончания веков, или он просто навсегда ушел из этого мира, разрушил те формы, в которые будущие его жизни должны были приходить, как вода приходит в кувшин, подставленный под фонтан…

Отчаяние Трола было так велико, что даже сквозь темное облако, накрывшее Ибраила, он каким-то образом увидел, как его тело стало рассыпаться в песок, как на миг появились кости, которые тоже крошились, а потом… уже не было ничего.

Но черная волна вдруг стала таять, и даже жжение, уже поднявшееся выше колен Трола, стало куда менее мучительным, по крайней мере к нему вернулось ощущение, что ему будет теперь лучше, чем до ранения ведьмой-призраком.

Черные языки коснулись и малахитовых гигантов, которые вдруг замерли, и… Трол понял, что теперь это просто колонны, какими они и должны быть, какими они и были, наверное, до того, как Басилевс своей чудовищной, невиданной по силе и эффективности магией не превратил их в своих слуг.

Басилевс стоял у каменного трона и пристально изучал Трола.

– Удивительно, почему люди так непослушны?.. И так упорно соблюдают верность тому, чего не понимают, или даже другим людям? – Теперь его органный голос звучал чуть тише, но в нем было меньше спокойствия, пожалуй, он стал раздраженным. – Полагаю, ты не способен ответить на этот вопрос, Трол?

«Ого, теперь он обращается ко мне по имени, – мрачно подумал Возрожденный. – Наверное, это что-то, да значит?»

Басилевс легко, над ступенями, не перебирая ногами, а сделавшись на миг подобием какой-то статуи, слетел на пол. В жизни Трол не видел ничего более страшного, даже ведьма-призрак была… более человечной. Но она двигалась так же, и у Трола дрогнули руки. Он не хотел еще раз в жизни увидеть такое, но вот – увидел.

– Теперь придется решать наш спор между собой, не так ли?

В руке Басилевса вдруг появился сверкающий, но и черный меч, как те языки магической энергии, что выползли из Ключа Власти. Клинок его был совершенен по форме и очень велик, почти в полтора раза длиннее Шваги. Эх, сюда бы Учителев Мечелом, подумал Трол. Но делать было нечего. Следовало сражаться, тем более что он так надеялся, что это все-таки произойдет.

– Я успею справиться с тобой до того, как Яйцо проломит каменый свод моего колодца, – сказал Басилевс, шагая через весь зал к Тролу. – А там я что-нибудь придумаю, сумею его захватить, у меня уже и цепи для этого заготовлены, и корабли мои на подходе, которые донесут его до…

Не сбиваясь с шага и не размахнувшись, он нанес первый удар. Очень сильный, точный, резкий, как порыв нежданного ветра. Трол отступил и с удивлением понял, что плавный дериб Басилевса, щегольский, почти возвышенный, сменился вдруг фойской простонародной скороговоркой, далекой от мандаринского выговора, которую и Ибраил едва ли сумел бы легко разобрать… Но вот Трол почему-то понимал, должно быть, потому, что Басилевс сейчас не столько говорил, сколько пытался закабалить разум Трола какой-то ментальной магией.

Но она не действовала. Трол по-прежнему чувствовал себя свободным. Он даже не очень налегал на скоростное восприятие, просто дрался, как на тренировке, и был уверен, что сумеет драться так еще очень долго. Вот только ноги чуть хуже слушались, чем всегда, но сейчас и это было неплохо – меньше болело колено.

А Басилевс вдруг посмотрел на свой клинок, потом размял плечо извечным, рубящим воздух движением бойца. Снова атаковал, на этот раз как-то неправильно, хитро, но… На его лице появилось удивление, он опоздал, снова не подхватил Трола на острие… А Возрожденный тем временем оценивал его мастерство. Оно было выше, чем его собственное, но ненамного, куда ближе к человеческой норме.

– Все-таки Ибраил закабалил тебя своим проклятием, – сказал Трол. – Или колодец перестал снабжать тебя силой, Басилевс?

– Как ты это понял?.. – Басилевс оборвал себя. – Ничего, заклинание твоего друга я как-нибудь потом преодолею. А пока…

Он провел атакующую связку, ровную, без взмахов, очень быструю.

– Так же дралась Сварта Соблазнительница, – сказал Трол, пританцовывая, чтобы все-таки разогреть ноги. – Она не верила, что проигрывает, пока не умерла.

– Мне до смерти далеко, Трол, а вот тебе… Дерись и умри!

Трол присел, теперь он был в полной форме. И даже лучше, чем всегда. Каким-то образом тот страх, которым Басилевс должен был сковать его, теперь обратился в свою противоположность, заставил Трола мобилизоваться, выявил в нем самое сильное, самое победоносное – его подчиненность провидению, которое не способно было уступать никакой силе, потому что само было верховной силой.