Анна Чарова - Любовь приходит в черном

Остатками разума Марина понимала, что ее несет, но остановиться она не могла, вскочила, схватила стул, на котором сидела, долбанула его о стену. Так выходило многомесячное бессилие, страх за свою жизнь, обида.

Артур вскочил, рванул Марину на себя, повалил на кровать и прижал, держа за обе руки.

— Успокойся. Не шуми. Пожалуйста.

В комнату влетела Инна, но не стала вмешиваться, привалилась к стене и посоветовала:

— Вы потише, ладно? — подняла с пола свою куртку, повесила на руку.

Только сейчас до Марины дошло, что она вела себя как истеричка, и это не в первый раз. Но чувства все еще бурлили, требовали выхода, и она разревелась. Артур ослабил хватку, откатился в сторону и провел по ее волосам:

— Я не мог иначе. Если бы они не вышли на меня, Катя была бы жива. Такое, как с ней, происходит очень редко.

Марина перевернулась на бок, поджала ноги, вспомнила свои чувства и мысли того времени, пробормотала:

— Работа у тебя такая: людей мучить. Или ты нас жрал и за счет этого собирался жить вечно?

— Вас и без меня жрут, чтобы жить вечно. Вы — еда, громоотвод. А такие, как я, пытаются выдергивать лучших из вас…

— А нас вы спрашиваете?

— Вы бы все равно не поверили. Успокойся, Марина. Пожалуйста. От этого слишком многое зависит.

Игра. Фарс. Лицемерие. «И вчерашнее кажется сказкой, и вчерашнее скажется завтра, а ты опять ничего не скажешь ни о завтрашнем, ни о вчерашнем, наверное, так должно быть, но я так не играю…».[5] Негодование все еще клокотало расплавленной лавой. Неужели ничего не было? И вся его страсть, все комплименты — лишь шажки к пока неизвестной ей цели. Какой бы она, цель, ни была, Марина сомневалась, что сможет оправдать Артура, сможет простить то, что он с ней сделал «для ее же блага».

— Значит… Все, что было тогда. Мне казалось, так? — Она резко развернулась, посмотрела ему в глаза. — Ты меня обманывал?

Марину будто холодной водой окатили. Не нужно ответа, он читается в глазах Артура — холодных, отстраненных.

— Бедная девочка, — он потянулся к ее руке, но Марина вскочила с кровати. — Я не умею лгать, ты же знаешь. Тебе до сих пор хочется что-то для меня значить?

Циничные слова отрезвили, Марина криво усмехнулась, села на край кровати. Еще минуту назад в ее душе зияла бездна. Да, Марина закидала ее хворостом, замаскировала и сама себе казалась целой. Теперь же в одно мгновение дыра зарубцевалась. Или Артур сам так сделал? Вылечил хирургически, заштопал рану — чтобы облегчить совесть, если она у него есть.

— Кто вы такие? — спросила она. — Какая… бездна вас исторгла?

— Успокоилась? — поинтересовался Артур, откинувшись на подушки. — Теперь можно говорить. Идем в кухню, мне надо поесть и восстановиться. К тому же желательно выпроводить твою подругу: меньше будет знать, целее останется.

— Я уже ухожу! — донеслось из прихожей, клацнула дверь.

Артур уселся за стол и начал рассказ. Марина, чтоб хоть чем-то себя занять, нарезала сыр и колбасу, раскладывала на хлеб, чтобы быстренько сделать горячие бутерброды.

— И мы, ренегаты, и контролеры — те, кто на нас охотится, — пришли из мира, который называется Эдем.

Марина замерла с ножом, занесенным над колбасой, повернулась к Артуру:

— Рай, что ли?

Артур мотнул головой:

— Не библейский рай, просто другой мир, более развитый, чем этот. Когда-то мы тоже были смертными, болели и старились, а потом наши ученые… хотя с вашей точки зрения можно было бы назвать их мистиками, слишком странная и мощная эта наука… в общем, они создали ваш мир более низкого энергетического уровня. В нем все… — он повел рукой, — более блеклое. Хотя страдания, наоборот, острее, обнаженнее.

Клац-клац-клац — стучал нож о доску.

— Как это — создали? — вскинула брови Марина. — Как бог, что ли?

— Один ваш талантливейший поэт писал: «В оный день, когда над миром новым Бог склонял лицо Свое, тогда Солнце останавливали словом, словом разрушали города».[6] Он сам не подозревал, как был прав. Долго рассказывать о наших технологиях, просто поверь мне. Создали не для того, чтобы вы развивались, а для того, чтобы страдали. Вы — это отстойник, громоотвод. Благодаря тому, что вы старитесь, умираете и в муках рожаете детей, люди из нашего мира живут вечно и не болеют, ваши войны оборачиваются нашим спокойствием.

Марина сунула тарелку с бутербродами в микроволновку; оперлась о стол. Вспомнилась оса-наездник, откладывающая личинку в гусеницу.

— То есть нам должно быть плохо? Мы — синтетические личности, и у нас нет души, или как?

— Душа-то есть, но она незрелая. Да, вам должно быть плохо. Чем хуже вам, чем больше страданий, тем лучше им. Нам.

— Но при чем тут я и наша с тобой история? — удивилась Марина.

Артур продолжил, наливая себе заварку:

— Вы выросли. Уже давно среди вас начали попадаться зрелые индивиды, достойные лучшей участи. Притом вы сильнее, талантливее нас, вы закалены страданием. Но круги сансары не способствуют развитию: вы умираете, не повзрослев. Потому я и остальные ренегаты сделали на вас ставку. Мы ищем зрелых и режем пуповину, связывающую вас с этим миром и смертью. А сделать это можно только через мнимую смерть и самоотречение.

Марина рассмеялась, закрыла руками лицо. Голос Артура звучал как приговор:

— Мы дарим вам вечную жизнь. Контролеры находят вас и уничтожают — вы способны изменить этот мир к лучшему, а им это невыгодно. Если вас будет много, они уйдут, создадут новый мир, населят его сущностями и будут использовать… Доставай бутерброды, я есть хочу!

Марина встрепенулась, поставила перед ним тарелку, подперла голову рукой.

— Добрые, хорошие ренегаты! Конечно же, вы действуете из лучших побуждений! Просто Прометеи нашего времени!

Артур дожевал бутерброд и посмотрел на Марину.

— У нас с остальными жителями Эдема некоторые эээ… разногласия. Они зашли так далеко, что на родине нам нет места.

— Так создайте свой мир…

— Мы не можем. У нас нет доступа к технологиям, это слишком энергозатратно. Гораздо более затратно, чем создавать портал.

Марина спросила:

— Это еще что? Как в кино?

— Почти. Он находится в старом замке, именно поэтому мне так дорог ветхий дом. У наших врагов порталов несколько, и все далеко отсюда. У нас — всего два, включая этот.

— Странно. Мне казалось, что никаких сложностей…

Артур прервал ее:

— Правильно: казалось. Чтобы сфера работала, надо море энергии — раз. Два, следует вычислить нужное место, где… как бы это сказать… Швы между нашими мирами наиболее тонкие. Но и это не все: порталы нестабильны. Большая часть из них работает в определенное время.