Андрей Буревой - Одержимый: Книга третья

Я банально забыл как дышать, глядя на Кейтлин ди Мэнс! Которая, нахмурившись, обвела взглядом притихший зал и поджала губы, глядя на то, как все чуть ли не облизываются, пялясь на неё. Хотела, похоже, что-то резкое сказать, да тут внезапно увидела меня… Остолбенела. Глаза её изумлённо расширились. И она потрясенно выдохнула: — Ты?!

— Ага, — только и сумел ответить я, не зная, что ещё и сказать.

— Ты?.. — потемнели и заблистали гневом глаза Кейтлин. И она прорычала: — Ты что здесь делаешь?!

— Так это… На сумеречников охочусь… — смешался я. И глупо улыбнулся, пытаясь спихнуть с коленей прилипшую ко мне девицу, упорно не желающую спихиваться.

А бес, поганец, вместо того чтоб поддержать в трудную минуту растерявшегося меня аж засиял. И предвкушающе потёр лапки, радостно приговаривая: «Ой, что сейчас будет, ой, что сейчас будет!..»

— Ах на сумеречников!.. — моментально вскипела ди Мэнс. И глазницы её стремительно заполнила тьма… Отчего сидящая на моих коленях девица наконец сползла с них. Рухнув без сознания на пол. Впечатлительная слишком оказалась… Ну да и я с радостью оказался бы в другом месте, нежели прямо на пути явно жаждущей кого-нибудь прикончить нелюди. Которая, к тому же ещё и обладает Даром.

Я только и успел, что судорожно сглотнуть, глядя на искаженное яростью прекрасное лицо Кейтлин, на её чёрные глаза-буркала, и на вскинутые руки, охваченные призрачно-алым пламенем. Даже коротенькую молитву зачитывать не стал, осознав, что на неё мне просто не хватит времени…

— Видит Создатель, я не искала этой встречи, Стражник!.. — задыхаясь от ярости, выговорила леди. — Всё воля случая… Сама судьба, как я кротко верила и надеялась, наши дорожки пересекла… Даровав мне возможность прибить тебя! — Сказала и перед её объятыми призрачным пламенем руками, начал стремительно формироваться огненный шар…

В этот же самый момент, громко хлопнула дверь и в зал стремительно ворвалось новое действующее лицо. Мой старый знакомец — Молох… Который, сходу зарядив кулаком в челюсть начавшему вставать со стула вышибале, бросился дальше — прямиком ко мне.

Двигаясь с запредельной скоростью, отчего его движения едва ли не размывались, Молох сбил плечом стоящего в проходе меж столами воина в чернёной кожаной броне — одного из тех шести, что заявились вместе с ди Мэнс, и, по-видимому, являлись её охранниками. А затем и саму девушку грубо в сторону оттолкнул-отшвырнул, зло бросив: — С дороги! — Да ещё и нецензурным эпитетом припечатал…

Кейтлин аж через ближайший столик кувыркнулась от неожиданного толчка. Но не распласталась на полу, грохнувшись, как это случилось бы с любой обычной девушкой, а перекатилась, и моментально вскочила на ноги, разворачиваясь лицом к врагу. И всё это, не растеряв концентрации! Незавершённое заклинание из сферы Огня не распалось! Жаль Молох всего этого не видел… Но он вообще, похоже, не замечал никого и ничего кроме меня…

И зря. Не успел он преодолеть пяти ярдов отделяющих его от моего стола, как ему в спину ударил плотный ком огня, размером с человеческую голову. Обтёк полыхнувшую неистово белым магическую защиту Молоха и заставил буквально запылать его фигуру.

Но этот своеобразный пожар иссяк так же быстро, как зачался, никак не повредив правой руке Угрюмого. Молох только с проклятьями содрал с шеи золотой амулет-оберег, исчерпавший свою силу и расплавившийся под влиянием стремительно выплеснутой им стихиальной энергии. Что и говорить — не самое приятное ощущение мужику пришлось пережить. Хотя, если бы не запасся таким мощным оберегом, что оказался способен сдержать удар заклинания «Пожирающий Огонь», относящегося аж к третьей ступени, пришлось бы ему куда хуже…

Впрочем, учитывая, что Кейтлин на этом и не подумала успокаиваться, завидовать Молоху не приходилось. Не успел он избавиться от раскалённого золотого кругляша, как ему вновь прилетело. В этот раз, правда, не Огнём. Демоница во мгновение ока сформировала перед собой воздушный пульсар и в Молоха с непостижимой скоростью ударила длинная очередь чуть сплюснутых туманных сгустков, формой смахивающих на тыквы.

— Дум! Дум! Дум! Дум! Дум!.. — издавали они, ударяя во всё же успевшего развернуться лицом к Кейтлин Молоха, и отбрасывая его словно тычками огромной дубины всё дальше к стене. В которую бедолагу, утратившего в процессе всякую ориентацию в пространстве, и впечатало в итоге.

А в довершение всего, на рухнувшего на пол мужика, ошеломлённо мотающего головой, охранники леди налетели. И сноровисто запинали его под стол. Затем резво вытащили, заломали, схватив за волосы и вывернув руки за спину, и заставили на колени опуститься. Да тут же один из воинов в чёрном с силой в челюсть Молоху пробил, сурово выдав: — Ты как посмел, урод поганый, леди толкнуть?! — И ещё раз припечатал, так что у бывшего десятника герцогской гвардии мотнулась голова.

Надо отдать должное Молоху — моментом всё осознал. Не растерялся, не впал в ступор, и даже рыпаться не стал. Повертел рассаженной в кровь мордой и, найдя взглядом Кейтлин, тут же повинился, неуклюже выговаривая слова и отчаянно кося под деревенского остолопа: — Прощения просим, добродетельная леди… То целиком моя вина… На милость вашу только уповаю…

Вот что значит опыт общения с благородными! Набрался, вишь, уму-разуму за время службы в герцогской гвардии!.. Вон как ловко выкрутился! Пару слов сказал, а под суд его уже, получается, не отдашь. Ди Мэнс придётся самой определяться с наказанием. Так принято у знати в отношении чистосердечно признающих свою вину лиц. Чтоб проблему, так сказать, не развивать.

— Что заставило тебя нестись не глядя перед собой? — рассержено вопросила у Молоха Кейтлин, чуть успокоившись после стремительной схватки.

— Да… — замешкался с ответом зарыскавший глазами по сторонам злодей. А потом возьми, да брякни, наткнувшись взглядом на меня: — С другом своим свидеться спешил! Вот!

— А это ты зря… Ой, зря… — покачав головой, едва слышно прошептал я.

— Так Стражник твой дружок?! — как и следовало, ожидать вновь полыхнула яростью демоница. И гневно бросила, отдавая приказ своим людям: — Всыпьте тогда ему полсотни плетей!

А я укоризненно выговорил, обращаясь к ошарашенно разинувшему рот Молоху: — Ну вот видишь…

На самого избранная мера наказания впечатление произвела. Полсотни плетей это не фунт изюма. Обычно прописывают пятёрку, в крайнем случае десятку ударов. А то ведь двадцатку, да в полную силу если, уже не всякий человек вынести может… Ну, Молох, учитывая что у него есть талиар и полсотни выдюжит, но встанет он после такого явно нескоро… И запомнит урок на всю оставшуюся жизнь.