Наталья Жильцова - Академия магического права. Брюнетка в защите

Вылетев из портала прямо в своей комнате, я кинулась к шкафу, доставая первый попавшийся наряд и спешно переодеваясь. Несколько заклинаний, снимающих красноту с глаз и лица, судорожные попытки расчесать спутанные волосы, и я замерла в ожидании отца.

Сердце в груди гулко билось, отмеряя мгновения перед тяжелым разговором. И когда в голове раздались голоса, я чуть не упала от взорвавшегося нервного напряжения.

— Хватит, Ян! — голос Андре был прерван шумом борьбы и грохотом падающей мебели.

— Я же сказал тебе не вмешиваться! Я должен был поговорить с ней!

Даже не видя Себастьяна, я поежилась от того, каким бешенством был наполнен его голос.

— Ты должен был держать свои штаны застегнутыми! Какого Хаоса ты вообще затянул девчонку в постель? Она не та, которой можно пополнить твою вереницу бесконечно меняющихся постельных грелок! Неужели ты этого не понимаешь? — с раздражением, даже злостью парировал Андре.

Ответом ему стало отчетливое звякание.

— Твою ж… осторожнее! — тотчас зашипел Старший следователь. — Совсем не видишь, куда бьешь? Ты мне чуть бутылку квискира двенадцатилетней выдержки не грохнул!

На мгновение установилась тишина, а потом Себастьян хрипло потребовал:

— Наливай.

Тотчас зазвенели бокалы, и раздался шум льющейся жидкости. Кажется, драка подошла к концу.

— Ты ведь не дурак, Ян, понимаешь, что и так наворотил дел. Я хочу тебе помочь и знаю, как это сделать. Просто держись подальше от дочери Торна, — с какой-то усталостью попросил Андре.

— Не могу, — глухо ответил Себастьян. — Я бы к ней на выстрел пульсаром не подошел, если бы мог. Но сила…

— Вот только не надо опять об этом, — перебил оборотень. — Насколько я помню, твоя сила заставляет ее защищать и прятать. Но не укладывать в свою постель, а потом обходиться так, как ты привык отделываться от девиц.

— Я знаю, Андре. — Кажется, Себастьян опять начал заводиться. — Потому и хотел поговорить и объяснить, что все не так.

— В таком состоянии, в каком ты был, не разговаривают, а убивают, — резонно отметил Андре. — Ты и так напугал Кару своим поведением хуже некуда, не усугубляй ситуацию еще больше. Скажи лучше, какого Хаоса ты уничтожил Судью Сорсана? Ведь можно было обездвижить, вырубить, в конце концов, но не испепелять на месте!

— В тот момент я не контролировал силу, — спокойно и как-то обреченно ответил Себастьян.

А я затаила дыхание. Верховный судья с таким резервом и не контролирующий свою силу — это страшно.

— Не контролировал силу? — Вот и Андре мигом напрягся. — Ты понимаешь, что это значит, Ян? Понимаешь, насколько это опасно для окружающих?

— Да все я понимаю! — процедил тот. — И именно это пытался и пытаюсь до тебя донести. Сила спокойна лишь тогда, когда Кара находится в безопасности. Взаперти. В убежище, Хаос все побери!

— А в остальное время, получается, твоя сила в любой момент может взять верх и ты убьешь каждого, кто ей не понравится?

— Нет, только того, кто будет угрожать Каре, — бесцветно поправил Себастьян. — Когда Сорсан направил сферу, весь мой контроль смело начисто. Сила требовала только одного — убить! Убить на месте и безотлагательно любого, кто пытается причинить ей вред.

Слушая его слова, я просто не могла поверить своим ушам. Значит, он готов меня защищать от всего и всех? Невзирая на последствия?

— Впервые не знаю, что и сказать. — Андре явно не радовало услышанное откровение. — Из-за смерти Сорсана получилось слишком много проблем, и теперь…

Взметнувшийся вихрь нонгата прервал разговор в моей голове на полуслове, а спустя мгновение из портала в комнате появился отец. И судя по выражению его лица, ничего хорошего от разговора можно было не ждать.

— Цела… — вмиг оказавшись рядом, папа сдавил меня в почти болезненных объятиях, давая выход накопившемуся страху и переживаниям за мою жизнь. Однако почти тотчас ощутимо встряхнул и потребовал:

— Рассказывай! Какого Хаоса ты делала у Щита и почему вообще не спросила разрешения на эту поездку?

— Спросила бы, — буркнула я в ответ. — Если бы ты был в зоне доступа. Думаешь, я тебя не звала?

Руки отца дрогнули, и он на мгновение устало прикрыл глаза.

— У меня было дело в Аландорских горах. А ты вообще не должна была появляться у Щита! Ты хотя бы понимаешь, что я испытал, когда не ощутил связи с тобой после выхода из зоны магического фона? Это были самые страшные пять минут в моей жизни, Кара!

Да уж, представляю, как испугался за меня родитель, не получив привычного отклика родовой магии.

— Я чувствовала примерно то же, когда звала тебя, а ты молчал, — попыталась оправдаться я. — Разве посмотреть на Щит — это преступление? Нетти был около него неоднократно, как и многие другие бывают. Почему я не могла посмотреть? Тем более что пишу курсовую работу на эту тему?

— Курсовую на тему Великого Щита? Еще не легче! — пробормотал отец, но тут же вновь принялся меня отчитывать: — Кара, в одиночку и такими компаниями недоучек, как ваша, к Щиту не ходят, это опасно. Вы все могли погибнуть, не приди на помощь Травесси. Не прошло и месяца с нашего последнего разговора на подобную тему, а ты снова попала в переделку. Да еще и оказалась в Аландорских горах с Верховным судьей.

А вот это была уже совсем неудобная тема, и я попыталась успокоиться, контролируя каждое последующее слово. Отец — судья, причем один из самых сильных. Ложь он почувствует без труда, и если узнает реальную картину произошедшего в убежище, все может закончиться печально.

— Судья Брок меня спас от предателя, как ты знаешь. Если бы не он… Я ему очень благодарна.

— Я знаю, — с какой-то досадой ответил отец. Видимо, быть обязанным Себастьяну ему сейчас совсем не хотелось. — Но для чего он это сделал? И почему сразу не вернул тебя? Что вообще вы делали в убежище?

— Ругались, — коротко и, по сути, правдиво ответила я. — Себастьян Брок мне нотации читал о том, что из-за меня у всех проблемы. Ведь это я подбила друзей на поход к Щиту.

— Хоть в этом я с ним согласен, — с горечью ответил папа. — Пойми, Кара, я не хочу выглядеть в твоих глазах тираном, но ты слишком часто за последнее время подвергаешь жизнь опасности. Когда ты просто читала свои модные журнальчики, мне было проще и спокойнее.

— Спокойнее? — От возмущения у меня аж кровь в висках запульсировала. — То есть тебе больше нравится дочь — пустышка, которую ничего не волнует, кроме тряпок?

— Мне больше нравится дочь живая и здоровая. — Голос отца был пугающе спокоен.