Галина Чередий - Связанные поневоле

— Лали-детка, тут вещи для тебя! — громко сказал, ставя пакеты на пол за дверью. — И да, тут тебя Нести ждет.

— Монтойя, я пока на слух не жалуюсь и слышала каждое слово! — последовал мрачный ответ, и я понял, что стоит поторопиться.

— А ну тогда я пошел. А то столько дел!

И я натуральным образом смылся, провожаемый насмешливым взглядом Эрнеста. Вот дожил! Чувствую себя и правда нашкодившей дворнягой каждый раз, когда умудряюсь вызвать раздражение моей женщины.

Сразу за дверью стояла девица с каким-то чемоданчиком в руках. Судя по весьма замысловатой прическе и сложному макияжу, она, собственно, и была той самой визажисткой. Увидев меня, она замерла и прекратила жевать жвачку.

— Прошу! — гостеприимно распахнул я перед ней дверь трейлера.

— Спасибо! — манерно опустила она неестественно длинные ресницы. Прямо как мохнатые паучьи лапки, подумалось мне, и я тут же усмехнулся. Черт, а еще совсем недавно мне это если уж и не нравилось, то я и не замечал вовсе никакой искусственности в моих подружках.

Девушка пошла внутрь, призывно улыбаясь мне хорошо сделанными губами.

— Эй, дорогуша! — окликнул я ее, и она тут же резко развернулась, выставляя напоказ немаленькие верхние девяносто, или сколько там, уж не знаю.

— Да, господин Монтойя? — проворковала она.

— Моей невесте не нужно ничего… ммм… такого.

— В смысле? — не поняла она.

— В смысле никакого экстрима, ярких красок и последствий тайфуна на голове. Я хочу, чтобы она осталась собой. Ясно?

— Только естественность? — уточнила девушка.

— Точно. Только ее собственная естественность. Большего ей не нужно.

Она склонила голову и посмотрела на меня с любопытством, выключив режим женщины-вамп. И тут же стала нравиться мне гораздо больше.

— Что, любите ее такой, какая она есть? — В голосе нет насмешки, только некоторая нотка грусти.

— Абсолютно верно, — сказал, и самого будто по затылку огрело и буквально в жар кинуло. А ведь правда люблю. Вот так вдруг понял, что увяз, утонул, пропал. Наверное, видок у меня от этого неожиданного открытия был тот еще, потому что глаза визажистки сначала удивленно расширились, а потом она понимающе подмигнула.

— Сюрприз? Ладно, понятно. Будет вам естественность в лучшем виде, господин Монтойя.

— Можно просто Северин.

— Ок, Северин.

И она закрыла дверь перед моим носом. Хоть мне и было досадно, что меня выставили из собственного трейлера, но пусть уж лучше Нести разбирается с такими вопросами. Во-первых, я все равно могу сделать только хуже, а с Юлали станется послать и меня, и всех журналистов старым, как мир, маршрутом. А во-вторых, у Эрнеста вроде получилось найти подход к моей жене, позволяющий заставить ее слушать, а не пререкаться каждую минуту. И хоть мне и было завидно, но был вынужден признать, что в трудном деле общения с Юлали Нести намного опередил меня.

Ладно, еще не вечер, глядишь, скоро и я научусь.

Толпа уже собралась и нетерпеливо гомонила к тому времени, когда я дождался наконец выхода моей жены в люди. И взглянув на нее лишь один раз, я ощутил, как воздух застрял в глотке. Это ее я мысленно когда-то называл обычной, такой, которую бы не заметил? В таком случае тупым и безмозглым она считала меня совершенно заслуженно! Не знаю уж, что там сделала эта девчонка с чемоданчиком, но лицо моей женщины словно светилось изнутри, а глаза казались просто огромными серо-голубыми омутами. Не то чтобы я раньше не видел, какая у Юлали роскошная кожа и потрясающие глаза. Но сейчас это выглядело так волшебно еще и в сочетании со словно влажными зацелованными губами. Мой волк заворчал ревниво, настойчиво напоминая мне, что все это увидит теперь каждый. Что-то идея расплодить кругом конкурентов, облизывающихся на мое, казалась совершенно не радостной.

Взгляд скользнул по жемчужно-серебристой шелковой блузке, оттеняющей глаза Юлали, и, несмотря на ее скромное декольте и довольно свободный покрой, мне в самом деле показалось, что каждый мужик вокруг может разглядеть мягкие округлости ее груди. Не говоря уже о нежной линии ее изящной шеи, сладкую кожу которой я любил ласкать без остановки. Мне это не нравилось. Ох как, блин, не нравилось! А эти брюки, мягко облегающие ее бедра, как вторая кожа? Теперь каждый мудак с членом будет фантазировать о том, как их содрать с Юлали? Еще и каблуки эти… Нести что, убить меня хочет? Что, в этих магазинах не нашлось чего-нибудь… ну, не знаю, более скромного, что ли?

Очень сильно захотелось пойти и отобрать у кого-то из механиков мешковатый засаленный рабочий комбинезон и натянуть на мою жену поверх этого безобразия. Да что со мной такое? Раньше я ровно дышал к тому, что мои подружки ходили почти полуголыми, а теперь не могу спокойно думать, что хоть кто-то догадается, какое благословение для мужчины скрывается под этой совершенно приличной одеждой? А все потому, что единственное, о чем могу думать, скользя взглядом по лицу и каждому изгибу Юлали, это — мое, мое, мое!

Подойдя к Юлали, притиснул к себе и одарил Эрнеста через ее плечо яростным взглядом.

— Ну, спасибо… друг! Ладно, мы пошли. — Моя жена хоть и была напряженной в моих руках, но внешне льнула ко мне и почти натурально улыбалась.

— Север! — окликнул меня Нести.

— Что? — рыкнул я через плечо.

Он поднял брови и наклонил голову набок, явно на что-то намекая. Я злился и поэтому не сразу догадался, а потом аж подпрыгнул. Все верно, кольцо! Ох, мне еще эти человеческие заморочки и дурацкие вещественные символы взаимной принадлежности! Что за глупость — дарить вещь, отмечая свою женщину? Ерунда, железка, которую она может потерять при первом же обращении! То ли дело наши парные метки. Ни снять, ни стереть, ни потерять. Но раз уж мы играем по человеческим законам, то придется принять все правила.

Я пошарил в кармане куртки и вынул купленную раньше красивую коробочку с кольцом.

— Лали-детка, погоди минутку.

Я быстро открыл бархатную крошечную емкость и достал содержимое. Взяв руку моей жены, надел кольцо. Я выбирал его сам, и хоть этот обычай и казался мне глупым, но поискать нужное пришлось немало. Я выбрал кольцо из белого золота с одним прямоугольным идеальным крупным изумрудом, располагающимся поперек Никаких выкрутасов, завитушек и мелких обрамляющих камушков. Оно было абсолютно лаконично и поэтому показалось мне просто идеальным для Юлали. Теперь, когда я видел его на пальце моей женщины, правильность выбора стала еще очевидней.

— Боже, Север, какой же ты… — возмущенно застонал сзади Эрнест.