Всё ещё человек (СИ) - Владислав Хохлов
— Ты почувствуешь только лёгкий укол. Секунда, и ничего более, — успокаивающе проговорил Стрелок. Майкла это никак не утешало. Возможно, Стрелок пытался больше успокоить себя, нежели друга.
Из-за происходящего время начало растягиваться ещё сильнее обычного. Каждая последующая секунда тянулась всё дольше и дольше, заставляя беспрерывно мучатся в ожидании всей этой пытки.
Майкл, словно в исступлении, предпринял спонтанное решение, казавшееся ему верным и спасительным. В надежде, что вот-вот произойдёт выстрел, он схватился за дуло винтовки, чтобы отвести его в сторону. Что будет дальше — неважно. Лишь бы отвести этот первый, фатальный выстрел от себя, предоставить жизни ещё хоть несколько секунд биться в измученном теле. Хвататься за любую доступную ниточку. Так и поступают те, кто боится собственной смерти.
— Нет! — раздался громкий крик Майкла.
Стрелок нажал на спусковой крючок. Вместо громкого выстрела, что на многие километры легко бы предупредил каждого, что именно произошло в стенах металлургического завода, раздался лёгкий хлопок. Это был слабый приглушённый звук, сравнимый с стуком упавшего мяча внутри каменного куба. По звуку было невозможно понять, что случилось; когда все ожидали грохот выстрела, случилось что-то другое. Все удивились, смутились, даже слегка напугались. Могло произойти что-то необычное, ужасное, и никто никак не мог связать то, что слабый хлопок как раз и заменял тот необходимый и ожидаемый грохот.
Майкл крепко сжимал в руке дуло винтовки. Он просчитался и ему не удалось отвести оружие в сторону, из-за чего оно выстрелило прямо в него. Ожидалось многое: крики боли, всплески алой крови!.. но ничего из этого не произошло. Над Майклом и Стрелком вздулось небольшое облако льняных бинтов, разорванных на множество маленьких частиц. Изменённой рукой Майкл держал дуло винтовки, и легко ощутил, как произошел выстрел, как пуля ударилась ему в ладонь и осталась в кулаке. Он навсегда запомнит, как по всему телу прошелся сильный импульс, вызывающий неприятные ощущения; как из-за этого импульса выстрела и разорвались едва держащиеся бинты. И вот, Майкл лежал на земле перед Стрелком, сжимая чёрной нечеловеческой рукой дуло винтовки. Между этими странными пальцами просачивался слабозаметный дым. Оба мужчин смотрели друг на друга в полном замешательстве.
— Ты!.. — вскрикнул неожиданно Стрелок. Он отскочил назад, полностью позабыв про винтовку и бросив её на пол. Оказавшись в нескольких метрах от Майкла, он выхватил с пояса пистолет и открыл беглый огонь по цели. Теперь его не терзали сомнения и муки совести — ярость охватила его, и теперь он уже горел желанием уничтожить то, что когда-то было его приятелем.
Стрелок всё стрелял и стрелял, он выпустил десяток пуль, и ни одна из них не смогла принести какого-то должного эффекта. Все они попадали то в руку Майкла, который инстинктивно закрыл себе лицо, то в грудь. Ни криков боли, ни стонов или звуков разрывающейся плоти, только глухие удары по чему-то твёрдому.
Стрелок опустил пистолет и впал в ещё большее исступление. Он застыл на месте и не пытался что-либо предпринять. Майкл же, будучи ещё более удивлённым произошедшим так же продолжал лежал на земле, как и всё остальное время. Никто не понимал, что именно происходит и почему сейчас. Они не сказали друг другу ни слова, а только злобно смотрели в глаза.
Мария очнулась из-за выстрелов, и когда они прекратились побежала к Майклу. Она была напугана тем, что её спаситель находится в опасности и нуждается в поддержке. Но когда она подбежала к нему и закрыла его своим телом, то заметила, что никакой угрозы уже нет.
Когда девушка бежала к лежащему на земле другу, Стрелок только и успел крикнуть ей вслед громкое: «нет!», но она его не послушалась.
В этот неожиданный момент, Стрелок оказался одинок, — Мария бросилась спасать Майкла, и, прижимая того к своей груди была ему щитом и упокоением. Стрелок же был в полном смятении от случившегося; в голове родился целый рой мыслей, начали строится самые разные теории и их последствия. Стрелок уже представлял, что, избавив Майкла от страданий, похоронит его где-то в лесу, а сам продолжит жить вместе с Марией, пытаясь утешить её. Но сейчас… он уже сомневался в том, что Майкл вообще был человеком. Никто бы не пережил таких выстрелов в грудь, тем более, наконец-то открылась правда о руке Майкла. Кем же на самом деле являлось это существо? Имея нечеловеческие способности, он почему-то продолжал себя вести, как самый обычный человек.
И что же сейчас происходило перед глазами Стрелка? Не только мир и бо́льшая часть его составляющих перевернулись на глазах, но и само отношение, как к Марии, так и к Майклу. Стрелок видел, как девушка, жертвуя собой кинулась спасать друга, и её не волновало то, что он и без живого щита смог бы спокойно пережить любую атаку. Своим действием она так и кричала: «Убить его, всё равно, что убить и меня!». Сам же Майкл, — каким бы монстром его теперь не видел Стрелок, — не казался воплощением зла или одним из демонов — он нежно приобнял Марию за плечо, и злобно продолжал смотреть на бывшего палача. Майкл с какой-то животной яростью наблюдал за действиями Стрелка, так и пытаясь осудить его лишь за одну мысль продолжить стрелять, несмотря ни на что. Но это был всего лишь страх, обычный человеческий страх, заставляющий видеть вещи совершенно иначе, делающий так, что холодные расчёты и чёткие планы уходили в дальний угол разума, предоставляя весь контроль рефлексам и инстинктам.
— Кто ты?! — Стрелок всё же опустил пистолет, заметя, что Майкл не предпринимает никаких враждебных действий. Он говорил громко, властно, но не с целью запугать Майкла или успокоить себя, а скорее, чтобы поддержать свой авторитет на территории завода, ведь это его дом.
— Я — Майкл! — также громко ответил Майкл, пытаясь не то, чтобы соответствовать своему собеседнику, а доказать ему, что он не трусит.
— Ты человек или кто?
— Человек! — Майкл отодвинул от себя Марию, ещё больше доказывая Стрелку, что не боится.
— У человека не может быть… этого. — Стрелок показал на руку и грудь Майкла, которые виднелись через рванную рубашку. Грудь покрывали те же пластины, что и руку.
— Я!.. не знаю… — Сказав это, Майкл оскорблённо посмотрел в сторону. За несколько недель жизни с таким дефектом, он так и не понял, что это всё обозначало, и, не имел никакой возможности опровергнуть или подтвердить полную безопасность всех этих изменений. Если бы его начали в чём-то обвинять,
