Тсалмот - Стивен Браст
— Простите, дамы, что заставил вас ждать, — сказал я, — я был…
— Где мы можем поговорить? — бросила одна из тех, молчащих. Голос ее был слишком тонким для столь мрачного лица, почти пищащим, но я сумел не рассмеяться. Длинная шея, а кожа смуглая, как у ястребов, и глаза такие же прищуренные, наверное, это нарочно, однако могу и ошибаться. Как и вся их шатия, она, вероятно, принесла обет никогда не выказывать лицом никаких выражений. Я‑то не возражаю, но трудно не воспринимать это как вызов, понимаете, о чем я?
— Можем пройти ко мне в кабинет, — ответил я. — Стены там тонкие, но своим людям я доверяю, я хорошо им плачу. — Я пожал плечами. — Как пожелаете.
Они переглянулись, вероятно, кратко переговорив приватным порядком.
Вот не знаю, сумею ли я когда — нибудь дорасти до того, чтобы удержать в голове два разных голоса одномоментно.
— В вашем кабинете, — в итоге пискнула она. Покосилась на Коти. — Только мы с вами.
— Ваше трио и один я? Не думаю.
Она хотела было возразить, но сказала:
— Хорошо.
Я провел их в кабинет. У меня там только три стула, не считая моего, а нас было пятеро, так что все остались стоять, этак настороженно обступив мой стол. Молодая закрыла дверь. Я мысленно приготовился, что кто — то из них попробует швырнуть в меня заклинание, но этого не произошло.
— Так, — проговорил я. — Ну и в чем дело?
— Что вы знаете о наших делах?
Жаль, что я не сидел — так бы получился как раз подходящий момент, чтобы вытянуть ноги, заложить руки за голову и по — крейгаровски подмигнуть им. Ну а поскольку этот вариант исключался, я ответил:
— Знаете, доходил до меня слушок, будто вас интересуют деньги. Но ведь это же не может быть правдой, не так ли?
— Господин Талтош, — отозвалась она, сделав на слове «господин» ровно такое ударение, чтобы это звучало, знаете ли, с иронией.
Я пожал плечами.
— Как насчет начать с того, что вы мне расскажете все то, чего не рассказали? Ну хорошо, хотя бы часть.
— Слушай, усы, — процедила она, — если…
— Усы, — повторил я. — Вы нас всегда так называете, но не даете себе труд задуматься, что это значит.
У нее аж брови вздернулись. Впечатляюще.
— Это значит, что у вас на лице растут волосы?
— Это значит, что многие из нас, как я, знакомы с таким занятием, как бритье. Раз или два в неделю мы берем очень острый кусок стали и водим им по лицу, убирая эти самые усы и прочее, но так, чтобы в процессе не порезаться. Есть те, кто занимаются этим сами, но есть также профессионалы, которые делают это для других. Для нас это целый культурный пласт.
— К чему ты клонишь?
— Мы очень, очень поднаторели создавать из стали острые лезвия, и мы знаем, что делать с такими лезвиями, когда они у нас в руках.
— Думаешь, ты можешь…
— Как бы ни был хорош маг[27]… — намекнул я.
— Да, я слышала эту поговорку. И спину тебе не подставлю. Я пришла сюда, чтобы получить…
— Вы пришли сюда, в оплот моих деловых операций, и принялись выплескивать требования насчет информации, каковой сами делиться не желаете, причем ведя себя грубо. Что бы на это сказали иссолы? Так что либо вы полные идиотки, либо же пришли сюда не для того, для чего, как вы сказали, пришли сюда.
— Знаешь, что меня раздражает?
— Что же?
— Выходцы с Востока, которые считают себя умнее и круче, чем на самом деле.
Я кивнул.
— Да, это и правда может выбить из равновесия. А знаете, что раздражает меня?
— Что?
— Когда крошится сыр. Оно бы и плевать, не будь он такой вкусный, но он — то вкусный, и когда я пытаюсь отрезать ломтик, чтобы положить на хлеб, и…
— Забыла добавить, — проговорила она, — которые еще считают, что у них есть чувство юмора.
«Владимир," — мысленно обратилась ко мне Коти.
«Хмм?»
«Я тебя люблю.»
«Я тут пытаюсь быть крутым, а ты заставляешь меня плакать от счастья.»
Волшебницы переглянулись, вероятно, вновь общаясь между собой. А может быть, также и с Ширет.
— Ладно, — пискнула она. — Информация за информацию, годится?
— Конечно, — сказал я. — И если вы скажете мне правду, я сделаю то же самое. Наверное.
Прожигающий взгляд у них натренирован.
Да, знаю, я издевался, но она меня уже достала. И я знал, что у нее приказ, и приказ это вряд ли сформулирован как «добудь эту информацию, если только он тебя не взбесит».
Решив, что прожигающий взгляд длился достаточно долго, она проговорила:
— Вы уже знаете о леди Тависсе, так?
— Знаю, что она существует, — ответил, как будто бы выяснил все это давно, а не сегодня утром. — Не могу в точности сказать, какие отношения между ее организацией и вашей. Пытается ли она выдавить вас из той операции? Помочь с ней? Что — то еще?
Волшебница, прикусив губу, помолчала и ответила:
— Мы не уверены.
— Ха, — заметил я. — И надеялись, что смогу дать ответ я?
Она кивнула.
— Уж извините, что разочаровал.
— Что вы о ней узнали?
Я покопался в кошельке, нашел империал, подбросил и посмотрел.
— Что за… — спросила она.
— Держава — говорю правду, трон — вру.
Она промолчала.
— Знаю, что Тависса была Наследницей тсалмотов и с позором покинула Дом. Почти уверен, что она хочет рассчитаться за это с нынешней Наследницей.
Глаза ее распахнулись: значит, как минимум этого она не знала.
— Откуда…
— Нет, — покачал я головой. — Ваш черед. Насколько Тависса искусна в волшебстве?
Она открыла рот,
