Свет vs Тьма. Избранная - Ольга Владимировна Иванова
Отец, который на протяжении всей нашей беседы со Светлым хранил вежливое молчание, теперь тоже лишь понимающе кивнул и перевел свой взгляд на меня, будто ожидая моего ответного слова. Поэтому мне пришлось пробормотать что-то наподобие:
— Да, давайте все оставим, как есть…
— Да где же этого Ваньку носит? — вдруг в сердцах воскликнул Власов, отчего я даже дернулась.
Никогда не предполагала, что это сухарь, как я думала о нем раньше, может быть столь эмоциональным. Неужели, это из-за своего признания он так разнервничался?.. Задела моя реакция? Или на себя злится? Наверное, и то, и другое… Господи, как же я от всего устала… Нет, нет, не буду пока думать о внезапно вспыхнувшей ко мне любви Власова, иначе моя голова разорвется на части. Сейчас же у меня есть куча других нерешенных проблем, поважнее этой… А Власов пусть подождет…
— …заждался уже! — прорвался в мои размышления недовольный голос адъютора.
Я встрепенулась, в первую секунду подумав, что это он мне, но оказалось, что наконец-то вернулся Иван. А за его спиной, вжимая голову в плечи, стояло странное создание невысокого росточка, мелкого телосложения, со встрепанными белесыми волосенками и извиняющимся выражением на остреньком личике.
— Знакомьтесь, Полеваев Алексей, адъютор Тьмы, — громко сообщил всем Иван.
— Очень приятно, — пискнул его спутник и превратился в спелую помидорку.
— Ты где так долго был? — накинулся на своего друга Власов.
— А ты чего такой дерганный резко стал? Случилось что за это время? — недоумевал Иван.
— Да ничего не случилось! — рыкнул Власов. — Просто посмотри сколько времени! Через шесть часов уже надо на работу собираться!
— А то тебя кто-то проверяет, — огрызнулся Ваня. — Ходишь туда, когда хочешь… — и уже более мирно добавил: — А я, между прочим, еще домой заскакивал… Вот за этим приборчиком. Узнаешь, что это? — он показал нечто похожее на наручные часы.
— Узнаю… — Власов уже тоже сбавил обороты и теперь внимательно рассматривал принесенную приятелем вещицу. — Определитель уровня Света и Тьмы… Молодец, Ванька, что догадался его взять…
— А я о чем, — довольно хмыкнул тот и пробежался глазами по всем присутствующим: — Ну что, приступим, господа?
Мы с «чудиком» и Ваней разместились на диване, напротив нас, придвинув кресла, сели отец и Власов. Вначале Иван надел принесенный им прибор на своего протеже, а затем на меня. У Полеваева на маленьком экране высветилось «Тьма — 99,3 %, Свет — 0,7 %», а у меня: «Свет — 100 %».
— Принято, — прокомментировал Ваня, что-то помечая на листочке бумаги. — Теперь, Аня, давайте, как раньше… Соедините ваши сигнумы с Алексеем…
Трудно представить, но я даже не успела приблизить свое запястье вплотную, как из сигнума Полеваева потянулась Тьма. В первое мгновение я, испугавшись такой быстрой реакции, даже одернула руку, но Иван остановил меня и взглядом попросил продолжить. Когда же я приложила свой сигнум вплотную к Полеваеву, клубы густой Тьмы стали сразу окутывать его со всех сторон, а потом постепенно всасываться внутрь.
Все мужчины придвинулись ближе и напряженно наблюдали за происходящим. Я же внезапно начала испытывать головокружение. Вначале оно было легким, едва заметным, как от усталости, но затем неприятные ощущения стали усиливаться, и вот уже перед глазами принялись плясать надоедливые мушки, а во рту пересохло и появился неприятный металлический привкус. Тем временем в узорах сигнума Полеваева стали пробиваться светлые пятна, мое же запястье начало чернеть и словно набухать. А вместе с этим моя голова кружилась все больше и больше, и я с трудом фокусировала взгляд на окружающих предметах. Я прикрыла глаза и шумно сглотнула, пытаясь справиться с недомоганием. Это не осталось незамеченным у окруживших меня адъюторов, и первый забил тревогу мой отец.
— Хватит! — почти выкрикнул он и успел схватить меня за плечи, когда я начала заваливаться сторону. — Вы не видите, что ей плохо?
Не дожидаясь действий от других, он сам оторвал мою руку от Полеваева, после чего уложил меня на диван.
— Аня, Анечка, — похлопал он меня по щекам, пытаясь привести в чувство. — Что с тобой? Тебе что-то болит?..
— Нет… Нет… — непослушными губами прошептала я. — Не волнуйся… Просто голова немного закружилась… Мне уже лучше…
И действительно, как только контакт с Темным адъютором прервался, неприятные ощущения постепенно стали отступать, оставалась лишь слабость во всем теле.
— Сейчас я немного полежу, и мы продолжим, — добавила я тогда.
Что-то прохладное и влажное легло накрыло лоб, и, прикоснувшись к нему, я поняла, что это мокрое полотенце.
— Не двигайтесь пока, — раздался следом голос Власова. — А я сделаю вам крепкого чая…
— Спасибо, — поблагодарила я и погрузилась в легкую дрему.
Когда же снова открыла глаза, около меня уже сидел Власов и протягивал мне чашку с горячим напитком. Почувствовав себя куда лучше, я поднялась и села.
— А где ваш друг с Темным? — удивленно спросила я, оглядывая опустевшую квартиру.
— Я их отправил домой, — он вручил мне чай. — Возможно, продолжим эксперимент завтра… Впрочем, и так ясно, что мы оказались правы. Даже за этот небольшой промежуток времени вам удалось вытянуть из Полеваева Тьмы около двенадцати процентов. Вы действительно можете «работать» как поглотитель! Правда, у вас, как у живой сущности, возникают серьезные побочные эффекты… И это меня беспокоит, поэтому я бы не советовал вам…
Но последние слова его я уже не слышала, оказавшись с головой охваченной восхитительной, как мне казалось, идеей. И заключалась она в том, что теперь я смогу оттянуть эту проклятую Тьму у Никиты. Я хотела было озвучить эту мысль вслух, но вовремя сдержалась, вспомнив, что после сегодняшних откровений Власов сделает все, чтобы не допустить этого. И то, с каким жаром он сейчас распинался о негативном воздействии на меня нашего недавнего эксперимента, только убеждало меня в правильности моего решения. А еще и отец пел с ним в унисон. Нет, ни одному, ни другому я не расскажу о своих планах, иначе они попросту помешают мне его осуществить. Надо только придумать, как поскорей попасть в Спецотдел в обход Власова. И решение, хоть и сумасшедшее, вскоре пришло.
— Раз на сегодня все закончено, — чтобы не выдать своих намерений, сказала я как
