Грязная Гарди (СИ) - Вера Александровна Петрук
Феодор с Киром так и не встретились, хотя Энея и настаивала, однако слишком много болезненных воспоминаний было у сводных братьев. А вот с Гарди Энея встречалась не раз, навязавшись не только в феи, но и в подруги. Порой принцесса уставала от королевской жизни и, переодевшись, звала Гарди «попить чайку» в какое-нибудь кафе, которое заранее освобождалось телохранителями от посетителей. Гарди о заменах знала, но испытывая к Энее признательность за волшебные преобразования в своей жизни, во встречах ей не отказывала. На одной из них она выяснила, что похищение Энеи произошло именно во время таких вот неосторожных «переодеваний». Принцесса перехитрила, наконец, охрану, за что расплатилась ночными кошмарами, от которых никак не могла избавиться. Похитители не знали, кого хотели упрятать в бордель, о чем признались во время допросов, когда притон накрыли.
Таким образом, хоть Гарди и мечтала больше в Альбигштайн не ездить, а наезжать в столицу приходилось — и ради принцессы, и по делам. Ведь они с Киром стали официальными поставщиками цветов для королевских церемоний, сместив «королеву» Сальвию. Когда выяснилась причастность Сальвии к боям без правил, весь ее бизнес закрыли, а саму из страны выселили. Тем не менее, Гарди по сторонам оглядываться не забывала.
Пользуясь своим новым положением, они с Киром поселились подальше от основной деревни, заняв просторную долину, уютно расположившуюся между будто мягкими на вид холмами. За ними же начинался хвойный лес, давший название местности — Синий Бор. Основное преимущество окрестностей было отсутствие всяких залежей «золотого молока». Деревня была новой, инфраструктура еще только развивалась, но в ней были электричество и свет, а людям не запрещалось пользоваться благами цивилизации. И хотя Кир хотел переселиться от деревенских подальше, Гарди со временем убедила его в том, что люди им все-таки нужны.
Синий Бор отличался от Голубого Ключа не только другим цветом в названии. Здесь было все иное, и к этому приложила руку Гарди. Аса Гойдона, Молионов и еще ряд семей, которые были агрессивно настроены к Киру она со временем переселила в Хлопушки. На кого-то подействовали деньги, а на кого-то — угрозы и запугивания (не без помощи Лухи). Кир, конечно, о подобных безобразиях со стороны жены и сестры не знал, но результат их совместных усилий был налицо. Синий Бор скоро стал самым скучным, а значит, идеальным местом для жизни. Гарди вложилась в строительство местной школы и футбольного поля, открыла несколько спортивных кружков, а лавочнику Титу дала беспроцентный займ на открытие супермаркета.
Адвокат Дерек лично приезжал, чтобы просить прощение, но Гарди все же прикрыла ему лицензию. Наведя справку, она узнала, что у старика — неплохая пенсия, и рассудила, что пусть на его место придет молодой специалист с не такой продажной душонкой.
А вот с Хризеллой получилось не очень хорошо. Женщина после пожара так и не оправилась, и Гарди до сих пор оплачивала ее лечение в одной из психиатрических клиник Альбигштайна. Дани и других детей воспитывала сестра Хризеллы, но Гарди решила, что в будущем полностью оплатит их обучение в университетах.
Писем из прошлого она больше не получала, возможно, Босс знал о ее новом положении и не хотел связываться с королевской семьей, а может, просто решил оставить ее в покое. Раяна Быка она так и не нашла, ходили слухи, что он последовал за Сальвией, и в Альбигштайн больше не возвращался.
Гарди легонько постучала, предупреждая о своем приходе, и вошла в хижину. Луха не любила, когда ее заставали врасплох, а в последнее время оборотень была весьма рассеянной. Звериное чутье ее подводило, она стала реже охотиться, предпочитая спать по ночам в норе, которую выкопала в саду, и все больше таскала на себе разные хламиды, плащи и накидки. Гарди не спешила с выводами, но видела, что «цветочная терапия», в которую они с Киром погрузили Луху, дает хорошие результаты.
Оборотень сидела за столом и, сгорбившись, осторожно перебирала лапами засушенные цветы. В последнее время она увлеклась составлением картин из сухоцветов, и такие картины висели теперь не только по всей хижине, но и у знакомых Гарди в деревне. А знакомых у нее было много, потому что из них троих она поневоле оказалась самой общительной. Луха притворялась полоумной дальней родственницей и при чужаках молчала, Кир был вежлив, но по природе замкнут, а вот Гарди вдруг выяснила, что может бывать той еще болтушкой.
Луха кивнула ей, но от занятия не отвлеклась. Сейчас был самый важный момент — наклеивание цветов на бумагу, и Гарди до сих пор удивлялась, как у оборотня это получалось делать когтями. И хотя ей очень хотелось поделиться с Лухой новостями, она решила, что расскажет ей позже, сама же прошла к черной двери, которая выходил в сад, откуда открывался вид на их будущий дом. «Там, где цветут аквилегии» — так Кир решил назвать их уютное логово. Стоило ли говорить, что аквилегии занимали в их саду место номер один. Гарди не знала, что он с ними делал, но эти волшебные растения цвели у них несколько раз в год. К розам же она привыкла настолько, что теперь их отсутствие на столе или в спальне резало ей глаза. Розы были везде — в теплицах, в саду, под окнами. В Синем Боре они с Киром открыли небольшой парк для отдыха, который тоже был засажен розами. Гулять туда приезжали даже из Альбигштайна.
Остановившись на пороге, Гарди смотрела на Кира, который как раз отпускал рабочих. Кир изменился. В нем появилась какая-то уверенность, которая проявлялась не только в их спальне, но и в отношениях с людьми. Он больше не был изгоем, хотя тайну его происхождения они сохранили. В Синем Боре его уважали, как профессионального садовода и просто хорошего человека, с его мнением на общественных собраниях считались, а за его советом по уходу за цветами обращались владельцы «розового» статуса со всего королевства.
Он всегда ее чувствовал, вот и
