Город на границе Снов (СИ) - Марк Геннадьевич Кузьмин

Если большинство фей, все же, живут ради каких-то своих капризов, и люди — просто средство для их исполнения, то демоны страстно преданы идее развращения человечества. Это их своеобразная уникальная черта. Даже вроде бы родственные шайтаны Ислама скорее испытывают людей, чем мучают, и могут даже порадоваться, если устроенные ими испытания будут с честью пройдены… Но подданные Люцифера, в абсолютном большинстве своем, не испытывают к людям ничего, кроме презрения. Они рождены, чтобы втаптывать человека в грязь, вытаскивая наружу худшее в нем.

Дух впитывается в тело Эммы, и девушка резко поднимается на ноги!

Ее глаза заволокла черная пелена, а лицо потрескалось чернотой, что сочилась через эти трещины.

— Гр-р-а-а-а-а! — завопила одержимая и кинулась на Эрика, но тут в дело вступаю я.

Хватаю Эмму за руки и пытаюсь сдержать.

Тварь изворачивается и бьет меня рукой, которая усилена демонической мощью, но этим она лишь придает мне энергию, которую я тут же поглощаю и становлюсь еще сильнее. Получив нужный заряд, я без труда заламываю ее руки и валю на пол. Демон пока не укоренился в ней, он не преобразовал тело девушки, потому оно сейчас так слабо.

— Держи ее, — сказал Эрик и, взяв в одну руку серебряный крест, а во вторую — Библию, начал изгонять духа. — Exorcizo te, immundissimespiritus, omnisincursioadversarii, omnephantasma, omnislegio, innomine Domininostri Jesu Christieradicare, eteffugareabhocplasmate Dei. Ipse tibiimperat, qui te de superniscaelorum in inferiora terrae demergipraecepit!.. — начал он читать молитву.

— Гра-а-а-а! — демон рычит и желает вырваться, но его движения скованы, и он лишь машет головой, пытаясь достать меня зубами.

Ничего у него не выйдет.

— Ipsetibiimperat, quimari, ventis, ettempestatibusimpersvit, — молитва экзорциста продолжается, а бес кричит, но ничего не может сделать.

Ритуал продолжается, а бес слабеет и начинает покидать тело несчастной жертвы.

— Ха-а-а-а… — выдохнула уже Эмма.

Эрик дал мне сигнал, и я отпустил ее.

Девушка лежала на полу и медленно приходила в себя.

— Ха-а-а-а… — заплакала она, когда к ней начала возвращаться память. — Мама…

Сейчас она вспоминает все, что делала за это время, и память обрушивается на нее непрерывным дождем. Эмма ревет, плачет, льет горькие слезы, но ничего уже не может поделать.

— Вот и все, — спокойно сказал Эрик. — Как хорошо, что не пришлось воспользоваться той штукой. Теперь ее можно спокойно вернуть и платить ничего не нужно, — произнес он с веселой улыбкой.

Сноходец посмотрел на что-то в своей сумке, что он так и не доставал. Видать, «купил» у знакомой, и теперь рад, что я сумел найти разгадку этой тайны.

— Кхы-ы-ы-ы… мама… — подала голос Эмма.

— Чего ты там воешь, ничтожество? — Эйбон смерил ее взглядом, полным отвращения. — Ты заслуживаешь свою хреновую жизнь и все что с тобой случилось. Ты тварь, которая ради своего мелочного эгоизма мучала собственную мать, что любила тебя. Скажи, ты оправдывала это местью, за то, что она заставляла тебя в школу ходить или не давала мультики смотреть? Небось, как получила свою свободу, целыми днями бездельничала и наслаждалась уединением. В зеркало-то смотреть не стыдно?

— Хы-ы-ы-ы-ы… — тихо ревела девушка, уткнувшись лицом в пол.

Под ней уже образовалась лужа слез.

— Что? Не нравится, когда тебе говорят такое в лицо? — продолжал он. — Тебе стоит послушать и осознать, кто ты.

— Эрик, — подал уже я голос. Она, конечно, виновата, но мы план уже выполнили, а потому…

— Ненавижу таких людей как ты. Только подумаешь, что уже знаешь, как низко может пасть человек, так кто-нибудь обязательно пробьет дно… Собственную мать, годами пытать, и ради чего?

— Эрик, хватит….

— На жалость давишь? Ты моральный урод, который пытал ту, что любила тебя. А теперь ноешь и хочешь, чтобы тебя пожалели.

— Прекращай уже.

— Ха-ха-ха-ха-ха! Все вы одинаковые, — он склонился над ней и улыбнулся. — Вот бы вы все сдохли и просто…

— Хватит, я сказал! — повысил я голос.

Хватаю напарника за руку и дергаю на себя.

— Прекрати уже.

— И почему я должен? — гневно прищурился он. — Такие, как она заслуживают, чтобы их забили камнями, и оставили подыхать в какой-то канаве. Ты думаешь, мы исполнили свою миссию? ХА! Да как только мы уйдем, все тут же вернется, как было. Она продолжит травить мать, она продолжить жить этой жизнью, а затем появится еще один «святой дух», что опять избавит ее от проблем.

— Она может измениться…

— Люди не меняются!

— ЛЮДИ МОГУТ ИЗМЕНИТЬСЯ! — зарычал я. — Люди могут стать лучше и исправить свои ошибки! И ставя на ком-то крест, ты никому нихрена не помогаешь!

— Измениться — могут! — уже взбесился он. — О, видел я это! — он оттолкнул меня и посмотрел в глаза. — Стоит чему-то случиться, слегка сколупнуть налет цивилизации, и меняются, прям стаями. Только лучше почему-то не становится ни один. Мужчины, женщины, старики, дети — все одинаковое зверье!

Он говорил это и в его глазах я будто увидел… боль… ужасную боль, которую он сам испытал.

Но я не стал отступать и продолжил смотреть в его глаза.

— Ты еще скажи, что мы все мразями прямо рождаемся, — прошипел я. — Чтобы ты не пережил, это не дает тебе право поливать окружающих дерьмом!

Мы оба замолчали и сверлили друг друга взглядом.

Мы оба верили во что-то свое и не собирались отступать, и от того ненависть друг к другу все росла и росла.

Вскоре Эрик отошел от меня.

Он повернулся к тумбочке, взяв листок, и написал на нем что-то, а после ножом пригвоздил листик к стене.

— Это телефон волонтёрской службы, — сказал он, нависнув над Эммой. — Там помогают тем, кто сталкивался с феями и пострадал от них. Если позвонишь туда и опишешь свою проблему, то они могут помочь. Не решить проблему за тебя, а лишь дать тебе шанс исправить все самой. Могут приглядеть за твоей мамой, пока ты будешь искать работу.

Он фыркнул и пошел к выходу.

— Можешь попытаться исправить свою жизнь, или продолжать гнить тут вместе с матерью, мечтая, что кто-то придет и решит все за тебя, — сказал он напоследок. — Идем, Ник.

Эрик ушел, а я ненадолго задержался.

Я хотел что-то сказать Эмме, но просто не нашел слов.

Я ушел, оставив плачущую и страдающую девушку за спиной, лишь только надеясь, что она может измениться и стать лучше.

Люди меняются. Люди могут стать лучше.

Ведь… если это не так, то… я тоже…

====== Глава 36. Решение. ======

Ночь опустилась на Найзельберг и холодный воздух окутал город своим нежным прикосновением. Звезды зажглись на небосводе, но из-за фонарей и практически не спящего города их почти не было