Единственный цветок в этой говноклумбе 3 (СИ) - "Holname"

Прозвучал смешок, услышав который, Шейн сразу вернул свой взгляд к лицу Шерии. Королева, не скрывая иронии, ответила:

— А ты высоко метишь, мальчишка.

Шейн ничего не отвечал, да и отвечать в подобной ситуации было весьма опасно. Лишь отведя взгляд в сторону, он невольно подумал:

«Настроена враждебно. Неприятная обстановка».

— Молодой человек, — вновь заговорила Шерия, явно привлекая к себе внимание, — Вы знаете, что из-за Вас моя младшая дочь подвергла себя опасности? Она отправилась на Ваше спасение и могла погибнуть, если бы вовремя не подоспела помощь.

Шейн удивленно посмотрел на королеву. Ее слова заставили его действительно вспомнить ту ужасную сцену, когда он думал, что уже не сможет ничего сделать.

— Да, я понимаю.

— Вы сожалеете?

— Есть такое. — Шейн тяжело выдохнул и попытался успокоить легкую дрожь, пробежавшую по телу лишь от одного наплыва пугающих воспоминаний. — Мне жаль, что я не смог справиться с этой ситуацией сам. Если бы у меня было чуть больше сил, никому бы не пришлось спасать меня.

— Значит, — Шерия невольно улыбнулась, выдавая свои истинные намерения, — Вы понимаете, насколько слабы и бесполезны оказались?

— А вот этого не понимаю.

— Что это значит?

Выражение лица королевы помрачнело, и в тот же миг Шейн улыбнулся и приподнял взгляд. По его выражению лица сразу стало понятно, что он смог догадаться о том, на что пыталась намекать Шерия.

— Бесполезность и слабость понятия относительные. По сравнению со своей матушкой, конечно, я слаб. А вот в сравнении с моими ровесниками вряд ли…

Шанна старалась не вмешиваться, но и насмешливой улыбки скрывать не собиралась. Пока Шейн говорил, про себя она размышляла:

«Все правильно. Не стоит позволять этой пигалице оскорблять себя, но и за рамки вежливости выходить нельзя».

Шерия, немного успокоившись, недовольно подперла голову рукой. Прежней улыбки уже не было видно на ее лице, но вот сдвинутые вместе хмурые брови явно выдавали ее недоверчивость.

«Цену он себе знает, — размышляла королева, — и этим качеством явно в мамашу пошел. Неужели от Кеннета у него только внешность?»

— Однако, — внезапно продолжил говорить Шейн, вновь глубоко кланяясь, — одно могу я сказать точно. После того случая я действительно понял, что многого мне еще не хватает, поэтому сейчас я намерен отправиться на стажировку в империю для того, чтобы стать еще сильнее и способнее.

Шерия, невольно стукнув указательным пальцем по подлокотнику, подумала:

«Хотя, нет, стремление к силе и признанию у него точно от отца».

Шейн выпрямился и уверенно посмотрел вперед, прямо на королеву. В зале на мгновение наступила напряженная тишина, прерываемая лишь тихими вздохами присутствующих.

Шерия, опустив руки, села ровно и наконец-то серьезно обратилась к Шейну:

— Мальчишка, ты знаешь, почему я позвала тебя?

— Обсудить мои отношения с Вашей дочерью?

— Верно. — Женщина кивнула, явно показывая, что больше у нее не было намерения юлить. — Меня не радует то, что ты вьешься вокруг нее. Она только-только вышла во внешний мир, ей нужно освоиться и лишь потом задумываться об отношениях.

Шейн непонимающе нахмурился и спросил в ответ:

— Вы держали ее в одиночестве столь долгое время, и теперь хотите того, чтобы она вновь была одна?

Эти слова звучали укоризненно. Кроме того, что было удивительно слышать подобную интонацию по отношению к королеве, даже сам посыл этой фразы казался неприемлемым.

— Ты ничего не понимаешь, — отвечала недовольно Шерия. — Это правила воспитания дворца. Традиции, сложившиеся из поколения в поколение.

— Если традиции ломают судьбы, не пора ли их менять?

Шерия замолчала от удивления, и даже Шанна в этот момент с толикой непонимания посмотрела на сына. Традиции и устои были тем важным ключом, который лежал в основе всего правления и воспитания в этом мире. Даже поклонение Богине луны было преисполнено традициями. Никто не смел подвергать это сомнению, но Шейн все продолжал:

— Не стоит быть столь же глупыми, как и предки. Люди прошлого не знали даже того, как нужно строить корабли. Хотите вернуться во времена передвижения на плотах?

— Мальчишка!

Шерия ударила руками по подлокотникам, и в тот же миг откуда-то из коридора прозвучал громкий крик охраны:

— Назад!

Все внимание разом переключилось на входную дверь и на то, что происходило позади нее. Сначала с той стороны раздался грохот, а следом и звонкий свист, вместе с которым входные двери с хлопком открылись наружу.

Шейн, Шанна и Шерия удивлённо уставились на все происходящее, в том числе и на женскую фигуру, прорвавшуюся с помощью магии мимо поста рыцарей.

Латиша, практически влетев в зал, гордо вскинула голову и зашагала вперед с решительными словами:

— Матушка, у меня важное заявление.

Окружающие стояли в шоке. Даже рыцари, оставшиеся где-то на входе, лишь удивленно смотрели на эту незнакомую им, но все же слишком самоуверенную особу, и просто молчали.

Латиша, остановившаяся рядом с Шейном, внезапно схватилась руками за серьги и одну за другой быстро сняла их с себя. Скинув артефакты на пол, она запустила процесс развеивания магии, которая все это время изменяла ее внешность. Практически мгновенно ее белоснежные пушистые волосы стали приобретать тот же песочный оттенок, что и волосы королевы, а ее небесный взгляд изменился на глубокий темно-зеленый.

— С этого момента, — громко заговорила Латиша, не теряя решимости, — я не желаю скрывать свою личность ни во дворце, ни где-либо еще.

Стоило магии развеяться, как происходящее поняли и сами рыцари. Лишь теперь осознав, что они препятствовали вхождению в комнату самой принцессе, они удивленно и даже немного испуганно переглянулись.

Между тем, Шерия с негодованием и растерянностью спросила:

— Это что еще за выходка?

Латиша гордо улыбнулась. Она знала, чем могла обернуться для нее эта ситуация, но также чувствовала, что для нее это был лучший шанс добиться желаемого.

— Это ультиматум, — решительно заявила девушка. — Либо вы позволяете мне быть собой, либо я делаю так, что все сами об этом узнают.

Шерия не отвечала. Она просто удивленно сидела на месте и размышляла:

«Моя пугливая дочь ставит мне ультиматум? Что это еще такое? — Взгляд невольно стал перемещаться на Шейна, хотя мысли еще и не связывали происходящее с ним. — У кого она этому научилась?»

Внезапно со стороны коридора прозвучал еще один громкий крик. Окружающие, удивленно обернувшись, посмотрели в сторону вопившего человека и лишь тогда заметили забежавшую следом в комнату Джену.

Старшая принцесса, практически оттолкнув стоявших на входе рыцарей, воскликнула:

— Матушка!

— Точнее, — чуть тише заговорила Латиша, хитро улыбаясь, — я уже сделала так, что все, скорее всего, догадались кто я.

— Матушка, — Джена быстрыми уверенными шагами вышла вперед и приблизилась к королеве, — Тилания на глазах у всех облила меня вином. — Всплеснув руками, принцесса указала на свое платье и даже обернулась к присутствующим. — Вы только посмотрите! Весь банкетный зал это видел!

Шерия молчала от удивления. Посмотрев сначала на возмущенную старшую дочь, а следом и на хитро улыбавшуюся младшую, она наконец-то поняла, что все происходящее волей-неволей вело к тому, чего добивалась Латиша.

Догадываться начал и Шейн, который, с интересом поглядывая на истинную внешность Латиши, предпочитал скорее не вмешиваться и просто молча наблюдать.

— Во-первых, — с тяжелым вздохом заговорила Шерия, — Джена, она сама к тебе подошла или ты к ней?

— Я… — Джена заговорила бодро, но очень быстро ее голос стих. Уже предчувствуя неладное, она чуть тише ответила: — Сама.

— Зачем?

— Ну…

Джена отвела взгляд и не смогла ничего ответить. Как она могла заявить в присутствии герцогини Дориан, что хотела уничтожить ее семью? Что хотела оттолкнуть Тиланию от них и в будущем сделать все возможное, чтобы оттолкнуть от них также всех дворян, которых только можно.