Охота на некроманта (СИ) - Молох Саша

Планировка от типовой отличалась только наличием двух залов. Обычно на такой городок хватало и одного, но Ельск раньше был шахтерским поселком, и при строительстве решили перебдеть.

Снять большие печати без ключа получилось неожиданно легко — наверняка приезжающие сюда на вызовы полицейские некроманты, чтобы не ждать дежурного, размыкали их часто. Егор осторожно провел руками по петлям, которые, как положено, были снаружи, потом прихватил снизу и рывком качнул на себя. Толстенный металл порвало по сварочным швам, словно он был ветошью. Однако дверь не открылась — сквозь щели просматривался задвинутый внутренний засов. Просвета как раз хватило, чтобы просунуть пальцы. Сталь там была получше — на засов Егор потратил секунд десять: вытянул из пазов, по пути изогнув и измочалив. Освобожденная дверь качнулась и с грохотом упала внутрь коридора.

— Вот и постучались, — Марк обогнул Егора и быстро скрылся за поворотом.

При всем раздражении, которое тот вызывал своими манерами и хамством, Луке приходилось признать — трусом Марк точно не был.

За спиной нетерпеливо зашуршала Настя, дыша куда-то в плечо.

— Держись позади, — попросил он и тоже пошел по коридору.

Егор двинулся сразу за ним, не оттирая, но вплотную.

За поворотом их ждал все тот же кафель и яркие белые лампы дневного света. Вход в малую прозекторскую загородил Марк. На появление Луки он отреагировал хмыканьем и немного подвинулся, давая разглядеть обстановку.

Выглядело все мирно. Тихо, чисто и пусто.

Никаких ошметков, размазанных по стенам. Ни растерзанной одежды, ни кровавых брызг на потолке. Две пустые металлические каталки. Кресло чуть в стороне. Из беспорядка — опрокинутая чашка на столе и подсохшее пятно от кофе.

Обе двери, ведущие в большую прозекторскую и в холодильник, стояли закрытыми. Но дверь в холодильник была заперта на наружный засов.

— Где? — тихо спросил Марк у Егора, хотя после упавшей внутрь металлической двери стараться не шуметь было как-то глупо.

Тот бесшумно двинулся в центр комнаты, прислушался и указал на большой зал. Немного подумал и так же беззвучно оказался возле холодильника, замер, а потом поскребся, точно большой кот.

— Кто тут?

Шепот, раздавшийся из-за двери холодильника, был гулким и зловещим. Лука сунул руку за ремень, куда заткнул ругер. Марк выронил сигарету и удивленно приподнял брови. Егор единственный из всех перешел к активным действиям — скользнул в сторону и замер сбоку, едва касаясь тяжелого рычага запора. И ответил:

— Тут мы.

— А она где?

Егор пожал плечами, передавая право разговора живым, а сам направился к двери второй прозекторской и осторожно опустил засов в пазы. Правильно, а то кто-то неприятный выскочит, пока они болтают, и голову откусит.

— Не знаю, — Лука руку с пистолета убирать не спешил, хотя голос вроде опознал. Но за последние пару дней вокруг происходило столько всего из ряда вон, что хотелось не только дуть на воду, но и лед в нее сыпать. Во избежание. — Тут пусто. Степан, ты зачем в холодильник залез? У тебя курс омоложения путем заморозки?

— Лука, это вы?

— Кто тут еще может быть? Ты же мне звонил четверть часа назад.

— А эти?

— Открывай со своей стороны и говори по-человечески!

В холодильнике заскрежетало, словно кто-то отодвигал от двери нечто тяжелое. Лука отпер засов со своей стороны. Дверь с опаской отворилась на два пальца — с таким расчетом, чтобы успеть захлопнуться, если снаружи опасно.

Егору первому надоел этот цирк, он просто толкнул дверь от себя, и стоявший за ней Степан хлопнулся на задницу. Видок у него был тот еще: взлохмаченный, испуганный парень в залитом чем-то коричневым медицинском халате и почему-то в одном ботинке.

Но вскочил он на ноги бодро, радостно улыбнулся, опознав Луку, потом взял себя в руки и Марку кивнул уже спокойнее, увидел Настю — снова расплылся в улыбке, а наткнувшись взглядом Егора, округлил глаза от ужаса и снова посмотрел на Луку.

— Спокойно, свои, — тот успел перехватить рванувшего обратно в холодильник Степана. — Дыши, парень. Все в норме. Это со мной. Вопросов не надо. Никаких. Он все понимает, разговаривает и может открутить тебе голову одним движением руки.

— Еще один! Только совсем живой! — Степан растер и без того красные глаза. — Я думал, с недосыпа… Ладно, Лука, раз вы говорите — в норме, пусть будет в норме. Но с ней-то вы разобрались?

— С ней? — спросил Марк. — Не с ними? Давайте подробнее.

Степан разом сообразил, что пугавший его фактор не устранен, побледнел, замельтешил, отшатнулся к выходу из прозекторской, увлекая за собой Луку и почти выталкивая Настю в коридор, и зашептал:

— Она же могла уйти…

— Не могла. Входная дверь была закрыта на засов изнутри. Конкретнее и быстрее, что тебя так напугало? Да не мямли ты, — Марк брезгливо поморщился, растеряв где-то свои обходительные манеры.

— Она, значит, явилась. Я ж ее раньше видел несколько раз — ассистентка, с такой большой дамой из полиции приходила. С виду забавная девушка, яркая. Была. Но тут присмотрелся — глаза у нее плохие, мутные, и вся — словно больная. Или под наркотиками, но я же помню, что вас эта гадость не берет. Шаталась очень, еле шла. Я только рот открыл, чтобы спросить, нужна ли помощь, как она мне сказала идти вниз. Что сейчас будем работать. Я пошел. Сама спустилась через пару минут следом. С ней еще двое — женщина с ребенком, слепые, но шли за ней, как привязанные, не спотыкались. Спросил, почему посторонние, она сказала «надо». Это я потом понял, что не живые, а так очень на людей похожи. Даже теплые. Она ими как-то управляет, только без слов.

— Дальше, — поторопил Лука.

— Привела, сказала мне сидеть. Объяснила, типа, в городе ЧП вторые сутки, а это аномалия, которую приткнуть больше негде. Потом ушла туда, слепых за собой увела, — Степан кивнул на вторую дверь, ведущую в большую прозекторскую. — Час прошел. Я сидел, кофе пил. Она велела не уходить никуда. Но я после Луки привычный, что вы со странностями. А потом там грохот, стук такой, будто все дерутся, я в дверь заглянул — и тут она ко мне поворачивается, а у нее глаз нет. Темные, не черные, а… Да не описать мне! В общем, она ко мне, я сам не помню, как выскочил, — и в холодильник. Дверь подпер стеллажом, внутренний засов задвинул — на нем печати, которые после прошлого ЧП проставили. Сижу, трясусь. Слышу — ходит. Я давай с ней разговаривать. Мол, девушка, может, вам помощь там... или кофе. Сначала молчала. Потом говорит: «Хорошо, что соображаешь. Сиди, не высовывайся, печати не снимай», и слышу — снаружи засов опустила и ушла, только дверью грохнула. А как я сниму? Я ж не некромант. На телефоне заряда — два процента, его от холода вырубило. Я через полчаса звал, через час — тишина. Потом снова стук, грохот — слышу, вышла... Стоит и хрипит под дверью. И опять ушла. А в холодильнике-то холодно. Я сначала прыгал — благо, место свободное есть, — потом ходил. Хорошо догадался телефон подмышку засунуть, отогрел и вам позвонил. Устал, присел в углу — и, наверное, отрубился. От грохота проснулся, но это уже, похоже, вы двери вышибали, — Степан выдал все скороговоркой, в конце подавился, судорожно набрал воздух для вдоха и закашлялся.

— Еще что-то разглядел?

— Ну, человек, только страшный. И глаза.

— Глаза так глаза, — покладисто согласился Марк и, приобняв Степана за плечи, повел того по коридору на выход. — Мы тут пока разберемся, а вы наверху подождите. Нет, на засов не нужно нас запирать…

Степан обернулся, беспомощно посмотрел на Луку, но тот только руками развел — цивильным тут точно было не место, и чем дальше Степан окажется от двух нестандартных вставших, страшных глаз Инги и прочих радостей жизни типа Егора, тем лучше.

Егор, кстати, с тех пор, как в прозекторской появился Степан, был на удивление тих — вперед не ломился, стоял беззвучной тенью и лишнего внимания к себе не привлекал. Настя от него тоже далеко не отходила — пряталась за широкой спиной.