Охотники за книгами Сезон 1 - Коллектив авторов

— Скажите, а жалоб от посетителей не бывает? — осторожно осведомилась Сэл, которой не хотелось произносить слово «смерть».

— Ни единой. У Мамули Тат все посетители довольны — иначе она денег не берет, — поведала администраторша. — Вы что, из отдела здравоохранения? Тогда вы обязаны мне показать удостоверения.

— Не здравоохранения, — сказала Сэл. Отвела полу куртки, чтобы стало видно жетон. — У нас есть к Мамуле Тат кое-какие вопросы.

— Покажите-ка, — протянула руку администраторша. Сэл, застонав про себя, передала ей жетон. — Эн, и-краткое, — добросовестно прочитала администраторша. Посмотрела на Сэл. — А я подумала, вы южанка.

— Родом из Южной Каролины, — подтвердила Сэл.

Администраторша прищурилась.

— Из Клемсона?

— У меня папа в Джорджии в технологическом учился, — без запинки соврала Сэл.

Администраторша расслабилась. Сэл, сама сохраняя нейтралитет, умела сыграть на соперничестве между колледжами.

— У Мамули Тат какие-то неприятности? — спросила администраторша.

— Нет. Мы опрашиваем участников шоу, в котором она снималась, но неприятностей никаких, — сказала Сэл, а про себя добавила: «По крайней мере, пока».

Администраторша бойко кивнула.

— Как южанка южанке — скажу. После работы Мамуля Тат заходит выпить в «Цезаря». Около одиннадцати.

— Спасибо, землячка — откликнулась Сэл.

4

Менчу и Лиам вышли из такси перед клиникой «Санрайз» и медицинским центром на Саут-Мэриленд-Парквей: Менчу в своем обычном облачении, Лиам — в черной дьяконской рубашке, которую надевал в те места, где священнослужителей принимают охотнее, чем праздношатающихся.

Менчу смерил здание взглядом.

— Какая, говоришь, у Кео палата?

— По их данным, он еще в приемном покое, — сказал Лиам, сверившись с экраном ноутбука.

— Его там нельзя оставлять, — заявил Менчу. — Это рискованно для других пациентов.

— Я могу его передвинуть в начало очереди, — вызвался Лиам. — Как только к интернету подсоединюсь. Мы же в Америке — где-то тут должен быть «Старбакс».

— Давай, — сказал Менчу. — Вон там, напротив, забегаловка с бесплатным вайфаем.

Они пили кофе и следили, как программа-сортировщик передвигает Кео в начало очереди, наконец его забрали в смотровую, поставили диагноз «сердечный приступ». К третьей чашке кофе его перевели в палату номер 350.

— Идем, — скомандовал Менчу и положил деньги на стол.

Менчу вписал себя и Лиама в регистрационную книгу, показал удостоверение сотрудника Ватикана регистраторше, которую это явно впечатлило, — она с неприкрытым смущением призналась, что сама баптистка (тем не менее призналась). Они отыскали палату номер 350, заглянули внутрь.

Медсестра хлопотала вокруг Кео — тому было с виду лет пятьдесят, подключала к мониторам. Когда они вошли, обернулась.

— Часы для посещения закончились, святой отец, — сказала она. — И не думаю, что вас вызывали. С ним все хорошо.

Она приветливо улыбнулась пациенту — вид у того был изможденный и перепуганный.

— Я из Ватикана, и мне нужно задать мистеру Кео несколько вопросов, имеющих для Церкви особую важность, — объявил Менчу.

Медсестра явно испугалась и, быстро взглянув в какой-то список, вышла из палаты.

Менчу перекрестился, сел рядом с койкой. Лиам занял место у двери.

— Мистер Кео, я отец Менчу, из Ватикана. А это брат Лиам.

— И зачем вы здесь? Я не католик, — едва слышно проговорил Кео.

— Это не значит, что вам не грозит опасность, — ответил Менчу.

Кео поднял руку с иглой капельницы, потом уронил обратно на постель.

— Только проповедей не надо. Хватило мне вашего брата у нас в стране.

— Я не проповедовать пришел, — успокоил его Менчу. — Мы полагаем, что ваша болезнь связана с татуировкой, которую вам сделали во время реалити-шоу.

— Не может быть, — ответил Кео. — Это ж давно было. И речь не о кожном воспалении — сердце сдало. Переел жареного.

— Святой отец, — негромко произнес Лиам. Он открыл ноутбук и посмотрел на экран. — Поступают полицейские сводки: другие гости шестой серии гибнут. Сердечный приступ. Нападение собаки. Передозировка.

Менчу посмотрел на монитор. Сердце Кео билось ровно — семьдесят ударов в минуту.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Менчу.

— На самом деле, уже лучше. Мне дали нитроглицерин. Что происходит?

— Какую татуировку вам сделали на шоу? — спросил Менчу. Ответ он знал, просто не хотел пугать собеседника.

Кео с некоторым усилием сел и показал рукой без иглы на загривок.

Менчу оттянул ворот больничного халата. Татуировка выглядела так же, как и на телеэкране, — только из черной стала ярко-красной.

— Что означает этот рисунок? — спросил он, жестом приглашая Лиама подойти и взглянуть.

Ирландец негромко чертыхнулся.

— Древний символ, защита от злых сил, — поведал Кео. — Что-то не так?

— А каким цветом ее сделали? Все остальные татуировки у вас черные.

— Да, черные, — нахмурился Кео. — Они все черные.

Лиам шагнул назад, потому что татуировка засветилась ярче прежнего.

Мистер Кео вздрогнул, посмотрел через плечо.

— Что такое? Она жжется. Что вы там видите?

— Жаль, что Грейс здесь нет, — сказал Лиам.

— Звони Сэл, — распорядился Менчу.

***

Сэл и Грейс пили содовую у бара в роскошном лобби «Цезарь-паласа» — тут у Сэл заурчал телефон. Лиам.

«Приезжай срочно. Клиника “Санрайз”, палата 350. С Грейс».

— Блин, — не сдержалась Сэл. — Какая-то фигня в клинике.

Было всего десять, им все равно пришлось бы еще час дожидаться Мамулю Тат. Сэл заплатила по счету, они побежали к такси.

Вечером на Стрипе никуда быстро не доберешься, но они пообещали таксисту десятку чаевых, и он рванул по боковым улицам. У клиники они были через пять минут.

Регистраторша заинтересовалась жетоном Сэл куда меньше, чем администраторша «Карапузика», и Сэл с Грейс помчались по лестнице на третий этаж.

По дороге им попалась дежурная медсестра — она что-то тихо, но напряженно говорила в мобильник. На них почти не обратила внимания.

Телефон у Сэл завибрировал, когда они открыли дверь на этаж. Лиам, единственное слово: «Скальпель».

Сэл остановилась. Вряд ли в больницах скальпели разложены — бери не хочу. Дежурная медсестра наверняка не имела права уходить с поста ради личного разговора, но ничего острого на виду не оставила.

— Нож есть? — спросила Сэл у Грейс.

— А то, — ответила та.

Они вошли в палату номер 350 — в единственную закрытую дверь на этаже.

И попали в хаос.

Лиам сидел верхом на человеке, лежавшем ничком на койке и верещавшем в подушку. Менчу молился, одновременно обеими руками надавливая незнакомцу на спину.

Только это не помогало. Из-под кожи незнакомца огромным черным шаром, готовым того и гляди лопнуть, выпирало нечто. Оно билось, втягивая в себя руку Менчу, ослабевало, потом опять раздувалось с новой силой.

— Есть что острое? — крикнул Лиам.

Грейс подбежала к нему с ножом.

— Осторожно режь, а то оно его убьет! — Менчу отклонился, не снимая рук со спины незнакомца.

— Чего резать? — спросила Сэл. — Нам бы понять…

Закончить фразу она не успела — Грейс взрезала мембрану, оттуда хлынул поток черной дряни.

Она полилась на пол — детский ужас, сделанный из чернил. Сэл это напомнило гибрид обезьяны с осьминогом — оно пыталось обвить своими щупальцами ножку стула, рясу Менчу и лодыжку Сэл. Держалось слабо и жалобно курлыкало: полный рот острых зубов, красные глаза.

Грейс поддела его ножом, потом отсекла голову.

— Все в порядке? — осведомилась Грейс, и все так или иначе подтвердили, что в порядке.

Лиам, Грейс и Менчу расслабились, тяжело дыша. Сэл отпихнула безжизненное щупальце, содрогнувшись. Лежавший на постели перестал биться, обмяк, прикрыл глаза. Из раны на спине — скорее порез, чем зияющая дыра, которая осталась бы, не явись они вовремя и не помоги демону родиться на свет, — лилась черная жидкость с красными прожилками, постепенно переходя в нормальную кровь.