Майкл Роэн - Полуденные врата

– Гони его прочь! – прохрипел и Те Киоре. – Что толку тут стоять? Его же раздавят в лепешку! И девушку гони прочь, и сам уходи! Ясно?

– Нет! – огрызнулась Джеки, она тоже хрипела. – Это наш последний шанс! Не можем же мы просто…

– Стой! – приказал Шимп, его голос внезапно прозвучал громче, чем когда-либо. Даже знамена у стоявших на верхних ступенях воинов заколыхались и затрепетали, как будто неожиданно переменился ветер.

Вдруг из верхних шеренг со свистом вылетела украшенная лентами стрела и устремилась вниз, вроде бы лениво описывая дугу. Предназначалась она не мне, а Шимпу. Никто и рта не успел раскрыть, чтобы предупредить его, как она уже попала в цель. Он вскинул руку – всё произошло так быстро, что больше я ничего не разглядел, – смачно выругался, покрутил что-то в ладони. Стрела блеснула, как свет в зеркале, и, оттолкнувшись, отлетела назад, в шеренги уже спустившихся на несколько ступеней воинов. Раздался грохот, будто упал котел, и по ступеням за спиной Рангды покатился вниз один из одетых в латы офицеров. Тело крутилось и подскакивало, руки и ноги одна за другой отделились от туловища и покатились сами по себе, часть доспехов свалилась, и, наконец, когда падавший ударился о ступеньку прямо под ногами у ведьмы, с него свалился шлем и запрыгал по лестнице. А из него, встряхивая прядями жидких волос, выкатился усохший череп и остался лежать, как будто скаля зубы над собственным омерзительным видом.

– Niet zo gezond [110] твои вояки, принцесса, – ухмыльнулся Шимп, – здоровьем не блещут. Тебе, чёрт тебя побери, следует получше их кормить!

Сильно приободренный, я поймал себя на том, что тоже смеюсь, и услышал, как ко мне присоединяется вся наша команда. Внезапно глухо зазвякали мечи и паранги.

– Они все у неё такие? – изумился Те Киоре.

– Ещё хуже, чем ты думаешь, – спокойно ответил Шимп. – Какими они были когда-то, она показала нам. А какими стали – посмотрим!

Напрягая глаза, я всматривался в пестрые ряды, стараясь разглядеть пятна ржавчины на латах, голые кости, сжимающие древки знамен, безглазые лица под устрашающими масками, скалящиеся рты, с которых не сходит вечная ухмылка. Даже слоны представлялись мне разлагающимися тушами, едва ли способными тащить на себе тяжелую ржавую броню, боевые слоны – трогательные печальные реликты, которых и беспокоить-то было грешно.

И тут на моих глазах всё это начало меняться: яркие знамёна поблекли, строй их смешался, а потом они и вовсе растаяли в воздухе. Такая же участь должна была, очевидно, постичь и всё остальное, и Рангда, зная это, действовала быстро. Издав отвратительный вопль, она взмахнула рукой с длинными, как когти, ногтями, и все её мощное древнее войско, словно быстро набегающий на берег прилив, скатилось с лестницы прямо на нас. Костлявые пальцы натягивали тетиву полуистлевших луков со ржавыми, украшенными рваными лентами стрелами, копья, взятые наперевес, были прижаты к иссохшим бокам.

Те Киоре прорычал команду, и наш экипаж успел окружить нас плотным кольцом за несколько мгновений до того, как на нас обрушилась первая волна призраков.

Будь они живые и крепкие, всё обошлось бы без боя: мы были бы разбиты в первые же секунды. Но этим костлявым пугалам не под силу было сражаться, несмотря на их роскошные доспехи; многие расползались на куски при нервом же прикосновении, а некоторые из этих вояк разрубали друг друга в беспорядочной спешке. Но нашлись среди них и менее ветхие, и мы вступили с ними в ожесточенную рукопашную, чтобы не дать подавить нас численностью. Вокруг росла гора тел; но иногда и их ржавые копья и зазубренные боевые топоры тоже попадали в цель, и кое-кто из наших падал наземь. При первой же возможности мы относили пострадавших или, вернее, оттаскивали за ноги подальше, иначе они бы задохнулись в массе разлагающихся тел. Но чем больше мы видели черепов и полуистлевшей плоти, тем легче было поверить, что мы воюем с мертвецами, и тем слабее становились эти вояки. Мы скрестили мечи с блестящим капитаном, которого за минуту до этого я заметил в задней шеренге. Сейчас он сражался как заводная игрушка, у него не хватало сил ни парировать, ни наносить удары, а ржавый нагрудник его кирасы гнулся, и края его прогибались даже от самого слабого моего удара. Один удар, другой, и вот уже мой кулак протаранил его забрало и врезался в маску дьявола. Она распалась, он закачался и развалился, как куча сухих листьев. Ещё один вояка, выглядевший посвежее, перепрыгнул через него, размахнулся булавой, но я не успел схватиться с ним, меня опередила Джеки, она выступила вперед и сильным ударом паранга снесла ему голову, которая так и покатилась по земле. Сомнений не было – мы побеждаем. По крайней мере, в тот момент нам так казалось. Сквозь толпу живых трупов просачивались все новые бандиты, и отличить их от других было нетрудно. Может, они умерли недавно, а может, даже были живые. Одно было заметно – они действовали более самостоятельно: не обрушивались на врага сразу, а использовали для прикрытия древних воинов. Шимп схватил за плечи меня и Батанга.

– Осторожно! Это её личная гвардия, они дали обет жертвовать собой ради нее, как делают теперешние террористы, они очень опасны! Пора, верно, ударить по ней самой. Будьте готовы вступить в дело, как только я дам команду!

Он потянулся, вертя в пальцах маленький стержень, и вдруг в его руках оказался посох футов двенадцати в длину, а то и больше. На концах посоха блестели круглые золотые набалдашники. Шимп повертел посох в руке, и он зажужжал, а потом неожиданно устремился на подбиравшегося к нам воина, и тот словно взорвался от удара. Шимп шагнул вперед, выйдя из круга собравшейся возле нас команды, какой-то бандит напал на него, схватился за конец вращающегося посоха и тут же отлетел. Шимп закинул руку за голову, золотой набалдашник запутался в ветвях старого развесистого дерева на опушке леса и оборвал одну ветку. Оборвал не случайно. Шимп взял её за середину, прикоснулся к ней губами и с поразительной силой швырнул прямо в Рангду. Ветка полетела, как пущенное копье, но, описав дугу, с шумом упала на груду камней у ног Рангды. Разочарованный, я растерялся, но Шимп снова медленно взмахнул посохом и ударил по каменным плитам перед собой.

Сначала мне показалось, что он вызвал к жизни змей, червей или ещё каких-то подобных тварей. Извиваясь, они вдруг стали стремительно подниматься из всех трещин, из каждого углубления между стертыми камнями. Но уже через секунду я понял, что это ростки и побеги с невероятной скоростью буквально вырываются из-под земли вдоль линии, напрямую ведущей от Шимпа к Рангде, от нас к тому месту, где упала ветка. А сама ветка вдруг с такой бурной силой стала расти, что, пустив корни, взметнулась в воздух, и на ней, словно на пружинах, появлялись ветви, веточки и усики. Прямо перед Рангдой ветка выросла в большое дерево, и тут же его ветви крепко обвились вокруг ведьмы, листва становилась все гуще, а Рангда визжала, пытаясь вырваться из цепких объятий.