Кирилл Довыдовский - Выбор Необычных (СИ)

— Правда?!

— Да, конечно.

— Спасибо!

Ты отправляешься к кабинке для голосований, на ходу разглядывая выданный бюллетень. От обычного он отличается только крошечной припиской о том, что его обладатель предоставил комиссии открепительное удостоверение. У тебя ничего подобного не было, так что ты искренне радуешься, что чиновники вошли в положение.

На бюллетене пять имен и пять крошеных портретов. Кажется, он отпечатан не очень хорошо, потому что надписи выглядят неодинаково, а внутри одного из квадратиков виднеется крошечная точка.

Ты задергиваешь за собой занавеску, берешь писчую палочку, смачиваешь кончик в чернилах. Прямо у тебя перед лицом памятка: «Бюллетень с любыми пометками более чем в одном квадрате считается недействительным». Ты уже голосовал прежде и знаешь, что это не новшество. Кроме четкой отметки напротив выбранного имени, все остальное должно быть пусто, иначе бюллетень не учтут. И надо же было такой брак допустить… Гм…

Если подумать, перед тем как прийти на участок, ты сомневался между двумя кандидатами. И та злосчастная точка как раз напротив имени одного из них… Если поставить галочку так, чтобы полностью эту точку замазать…

Решено.

Проголосовав, ты опускаешь бюллетень в урну и выходишь на свежий воздух.

Сложив лист вчетверо, Неска спрятал открепительное удостоверение во внутреннем кармане.

— Здесь.

— Уверен?

— Конечно. С первого же дня начали. Минимум на восемьдесят процентов хотят вывести.

Неска усмехнулся своей чуть кривоватой улыбкой. Проведя с ним несколько часов, путешествуя от одного избирательного участка к другому, Санея уже не считала его таким уж молчуном и затворником, каким он показался сначала. Происходящее вокруг увлекало его с такой силой, будто именно в этом заключалось все то интересное, что только может быть в жизни. Хотя вполне возможно, это была лишь очередная маска. Ведь даже Сайта признавалась, что не в состоянии определить, когда он говорит правду, а когда наоборот.

— Восемьдесят процентов… — повторил он. — Это ведь наглость, если подумать. Знаешь, есть ведь негласное правило. Не вмешиваться в голосование до такой степени, чтобы обман становился очевиден для всех. Что ж… думаю, самое время объяснить им, что они неправы. Пусть Ильса с Коулом начинают.

Самым главным для Апихина было не допустить ошибок. В точности выполнить все, на что указывал Андервуд, исключить любой риск — то есть не зариться на сиюминутные заработки, нанять дополнительную охрану. Даже если бы к концу недели он в итоге оказался в минусе, это бы ничего не значило, потому что важнее было показать на участке правильный процент. Для первых выборов этого бы хватило…

Сложного–то на самом деле ничего не было. Просто держать себя в руках, не нервничать, умело руководить подчиненными…

— Ничего подозрительного? — чуть шевеля губами, поинтересовался он у одетого в парадный доспех сержанта, занимавшего позицию в одном из углов зала.

— За последние две минуты ничего не изменилось, — ответил солдат. Немного раздраженно, как показалось Апихину.

— Вы хорошо выполняете свой долг, сержант, — на всякий случай похвалил стража глава участка. Это должно было вселить в подчиненного боевой дух, а также сблизить с руководителем, ведь они делали одно дело. Чтобы дистанция между ними не сократилась слишком сильно, фразу Апихин произнес покровительственным тоном.

Повернувшись к сержанту спиной, он принялся наблюдать за залом. В первый день, как это всегда случалось, поток голосовавших не ослабевал ни на секунду. Во второй и третий день людей бывало меньше, как и в четвертый. Пик же приходился на пятый день, когда исход выборов не мог быть известен, а вот голосов, за которые еще можно было побороться, оставалось не так много. Наиболее предприимчивые избиратели голосовали в это время. Потому на вторую половину недели Апихин планировал голосование людей из гильдии стекольщиков, небольшого швейного заводика и пары ресторанчиков, располагавшихся в границах его участка. Договариваться с руководителями разного рода организаций всегда оказывалось дешевле, чем покупать голоса поодиночке.

Хотя планы, разумеется, еще могли быть скорректированы. Для этого и нужен первый день. Проверяешь урну, чтобы определить, за кого ставят галочки, а после отправки бюллетеней в правление узнаешь, какой результат тебе сообщают после подсчета и насколько он отличается от того, что было отправлено туда в реальности. В этом году, правда, ходили слухи, что Билион со своими людьми в выборном комитете вообще станут считать голос в голос, без корректировок, но это слухи, в реальности же…

Апихин думал о том, что хорошо было бы, если первый день обошелся без крупных происшествий. Дорот говорил, что выборы без нештатных ситуаций — все равно что оживленный перекресток, на котором за неделю не случилось ни одного раздавленного…

Мысль остановилась, когда глава участка увидел в центре зала ссорящуюся пару: молодых парня и девушку. Неужели накаркал? Конечно, в любой хлебной лавке бывает по десятку подобных сцен за день, но люди уже начали обращать на них внимание, а вот его людей, работавших в очередях, слушать, напротив, перестали. Вмешаться?

— Сержант?..

— Я вижу, — подал голос страж. — Если через минуту не успокоятся, вмешаемся.

Убедившись, что остальные охранники также следят за происходящим, Апихин чуть успокоился. И стал смотреть на девушку, которая оказалась гораздо лучше дочки мясника, за которой он ухаживал, и даже дочки ювелира, за которой он планировал начать ухаживать после того, как накопит немного денег. Да уж… некоторым везет… Интересно, если бы эти двое сейчас расстались, у него был бы шанс с ней познакомиться? Он глава участка, у него подчиненные есть… А ведь может, и да! О чем они там говорят?

— …Я тебе просто поражаюсь! Ты никогда… никогда меня не слушаешь!

— Неужели?

— Да! И ты знаешь, что это правда! — тряхнув рыжими волосами, еще повысила голос девушка. — Ты будешь спорить?!

— Нет, — с показным спокойствием ответил парень. — Не буду…

— Будешь спорить?!! — пуще прежнего завозмущалась девушка. — Это переходит все границы! Ты хоть можешь вспомнить, о чем я тебе говорила?

— Что я тебя не слушаю…

— Ты что, издеваешься?!

— Я…

Апихин, заметил, как сержант подал знак своим людям. Ему тоже стало очевидно, что сама по себе разборка не прекратится. Если парень еще держал себя в руках, меряя подружку хмурым взглядом, то она с каждой секундой все сильнее напоминала поднявшуюся на задние лапки мышку. Голос, во всяком случае, уже срывался на визг.