Кристоф Хардебуш - Битва троллей

— Нет, — прошептал юный воин. — Нет. Нет, это неправда. Нет.

— Стен, — начала было Флорес, но брат упал на колени, прежде чем она смогла продолжить.

Он продолжал качать головой, а губы его дрожали.

— Нет!

Его крик пронесся среди палаток, уносимый ветром. В отчаянии влахака тоже упала на колени перед Стеном и обняла его. Он беззвучно плакал, и его слезы текли ручьями по лицу и рукам Флорес. Казалось, жизнь покидала его тело. Флорес тоже заплакала, скорбя вместе с братом и за брата. Стен всегда был сильным, он всегда смело встречал вызов врагов. Он смотрел смерти в глаза. Он никогда не терял веру в то, что все можно изменить, пока продолжаешь бороться. Он потерял друзей, семью, боевых товарищей. Он стойко переносил все удары, все его раны зарубцовывались. «Вот только этот удар, — поняла Флорес, — был смертельным».

«Ты не один, ты не один» — это было все, о чем она могла думать, в то время как брат в ее объятиях переживал страшную весть.

21

В полированном бронзовом диске отражалось худое лицо. И хотя кожа загорела, было заметно общее истощение. Под глазами темные круги, щеки и подбородок покрыты запущенной бородой. С мокрых волос по вискам стекали капли, когда Тамар взял нож для бритья. Тут позади него раздался шорох — кто-то вошел.

— Вецет, я почистил ваши сапоги.

— Спасибо, Кевес, — пробормотал масрид, брея подбородок.

Масло, которым Тамар намазал себе бороду, пахло мускусом. Он тщательно сбрил всю поросль, после чего промокнул лицо сухим полотенцем.

Теперь, без неухоженной бороды его отражение в зеркале выглядело лучше, даже если усталость стала еще заметнее. Высокие скулы выпирали, и лицо казалось осунувшимся. «Мне нельзя появляться побежденным, — мрачно подумал Тамар. — Я — марчег Бекезар, князь масридов. Я предстаю перед влахаками. Они должны увидеть, что я хозяин своего положения». Он провел рукой по коротким жестким волосам, которые ему подстриг Кевес. И только на затылке сцарк оставил один локон, как это принято среди его воинов. «А разве в наше время мы все сейчас не воины?»

Так как при бегстве из Турдуя у него осталась только та одежда, которая была на нем, ему пришлось принять предложение слуг Ионны подать ему соответствующую одежду.

Его доспехи вместе с нательным бельем висели на вешалке для доспехов. Хотя Кевес и постарался привести их в порядок, самое большее, что ему удалось, так это счистить самую большую грязь. И хотя дырки залатали, а грязь почистили, во многих местах кожа пропиталась кровью. «Моя кровь, кровь отца, кровь наших врагов. Пролитая на крепостной стене Турдуя, где сейчас Ласцлар Сцилас пьет вино из наших погребов. А смерть моего отца пока не отомщена».

Новая одежда раздражала кожу, отчего зудели медленно заживающие раны, но Тамар не обращал на это внимания. Когда Кевес поставил перед ним бронзовое зеркало, масрид довольно кивнул. Портные Ионны постарались на славу. Камзол сидел по фигуре, подчеркивая его широкие плечи, а герб с грифом мог вполне быть взят из запасов оружейного склада Турдуя, настолько похожими были цвета и рисунок. Его секира висела в петле на поясе для оружия.

— Хорошо, — сказал масрид сам себе. «Этого будет вполне достаточно».

Тут от входа в шатер послышалось вежливое обращение:

— Марчег?

— Да?

— Воевода Ионна позвала меня сопроводить вас на совет.

— Хорошо. Подожди, — резко ответил Тамар и сел на низкую кровать.

Он махнул рукой Кевесу, и тот принес ему сапоги. Тамар не торопясь обулся и сделал два глубоких вдоха и выдоха. Только после этого он вышел из шатра. Хотя солнце и стояло уже высоко, день был пасмурным. Тучи закрывали небо, отчего краски потускнели. Масрид кивком поприветствовал темноволосого слугу и огляделся вокруг. В лагере было спокойно; большинство солдат и людей из свиты отдыхали в ожидании.

Размеренным шагом Тамар последовал за влахаком, который привел его к роскошному шатру Ионны. Оба охранника почтительно расступились, и слуга откинул полог шатра. Войдя туда, масрид в первое мгновение был ошеломлен, так как изнутри и без того большой шатер казался еще больше. Посредине стояла широкая чаша с огнем, в которой тлело несколько угольков. Еще шатер освещали фонари и открытые люки. Разноцветные знамена свисали с поперечных распорок. Повсюду были расставлены удобные стулья, на которых лежали подушки и меха. Но все присутствующие влахаки стояли, а не сидели.

В этом тусклом свете масрид сразу узнал Ионну, которая сидела в кресле на небольшом возвышении. Слева и справа от влахакской властительницы стояли ее советники и другие дворяне. «Мне тоже нужно было взять с собой пяток людей», — с сожалением подумал Тамар. Неожиданно он понял, что его ладони стали влажными. Он подавил желание вытереть их о штаны и поклонился.

— Добро пожаловать в Садат, марчег Бекезар. Простите за простое размещение, но мы посчитали лучшим перевести солдат к Иамесу.

Голос княгини звучал спокойно и хладнокровно, хотя вчера вечером она узнала о смерти своей сестры. Тамар пытливо посмотрел на ее лицо, но никаких волнений души не разглядел.

— Я благодарю вас, воевода Ионна. Ввиду сложившего положения смотр войск вполне уместен.

— Прежде чем мы продолжим, я должна представить вам нескольких из присутствующих.

Показывая на влахаков, Ионна быстро назвала их имена, но Тамар смог запомнить лишь несколько. Имена таких придворных, как Стен сал Дабран или Истран Оханеску, ему уже были известны. Пока княгиня заканчивала представление, Тамар задержал взгляд на Стене, который, смертельно бледный и небритый, стоял возле трона.

«Неужели это известный мятежник, брат Флорес?» Марчегу показалось, что он и так узнал бы его. Он был очень похож на свою сестру. Такое же худое лицо, такие же темные глаза и волосы. Только сейчас на его лице не было того огня, который так часто появлялся у юной наемницы. «Смерть Висинии Флорес пережила тяжело, но этого мужчину новость совсем подкосила. Я видел воинов, в груди которых торчала дюжина стрел, но в них оыло больше жизни, чем в нем!» Влахакский боярин посмотрел на Тамара, и масрида ужаснула пустота в его глазах. Поэтому он быстро повернулся к Ионне.

— Стен сал Дабран сообщил мне о захвате вашего города. И о падении крепости Зварен. А также о смерти… — здесь княгиня запнулась на секунду, прежде чем продолжить: — … моей сестры.

— Я сожалею о вашей утрате. Боярыня Висиния была сильной женщиной, которая дала беженцам из Турдуя веру и надежду. Ее смерть стала ужасной потерей.

У Ионны подергивалась щека, когда она слушала эти слова Тамара. Масрид заметил, как она вцепилась в подлокотники трона.