Лис Арден - Алмаз темной крови. Дудочки Судного дня

Он был тогда слабым, юным ростком по своим силам, он только-только начал отрываться от земли. Кто-то схожий с ним, но гораздо более сильный — и властный — сковал его волю, и приказал тем, кого Калима любил больше себя самого, унести его из Леса. Его спрятали глубоко под землей, в лабиринте лавовых коридоров, которые не пропускали ни звука, ни света, ни капли воды. Тот, другой, швырнул юного бога на каменный стол, наслаждаясь своей силой, и сказал:

— Теперь я бог этих созданий. Я поведу их к славе и могуществу. С тобой они были лишь жалкими слугами. А ты… ты сгниешь здесь.

Калима остался один. Но и сквозь толщу земли и камня он слышал, как один за другим его дети сдаются на уговоры и посулы самозванца, чувствовал, как ломается сознание Леса и как начинается война. Угасая в кромешной тьме, едва живой, он был с каждым из своих детей в их смертельном самоослеплении. И он был со своими братьями в день их скорби. Когда пал Лис-Арден, Калима впал в забытье, подобное смерти, и вряд ли бы превозмог его, если бы не…

Кто сказал, что черные лавовые коридоры — пристанище смерти, что жизни нет дела до них? В крохотные трещины, проточенные водой, спустились длинные, цепкие корни деревьев. Они, жители окраин, жалкие остатки бывшего эльфийского леса, остались верны своему богу. И в награду за это им дано было стать его спасением. Они не могли дать ему света, но могли понемногу питать его, не позволяя угаснуть во тьме. Благодаря им Калима смог дождаться.

— Так вы знали, что тот, в Нильгау — не истинный Калима? — недоумевая спросил шаммахит эльфов.

— Мы знали Калима. — Только и ответил Ика. — Все понимали, что Лесом правит узурпатор. И ничего не сделали, чтобы найти истинного бога.

— Постойте, — перебил их гном. — Лавовые коридоры? Остатки эльфийского леса? Так я вам скажу, где мы. Ох ты… Мы за мусорными пустошами, прямо под стенами Лис-Арден.

— Ну не вот прямо под стенами, — поправил гнома Иво, — но близко.

— Что мы можем сделать? — Виша несмело посмотрела в огромные миндалевидные глаза бога. — Как помочь?

— Виша… — Калима вздохнул. — Мне нужен свет, и вода, и тепло, без этого я не верну свои силы. Но еще больше я нуждаюсь в своих детях. Они суть моя душа…

— Но те, кто там, — Ика кивнул наверх, — продали свои души. И даже брохус не заставит их услышать тебя.

— Не отчаивайтесь. — В голосе Виши была такая радость, что все удивленно уставились на нее во все глаза. — Я знаю, что говорю. Вы все знаете Сорью из дома Клеис — главного цветовода, вашего тюремщика. Так вот, чтобы вы знали — в своей лаборатории он выращивает растения… как бы это сказать… из сада богов. Они чистые, свободные, — какими были прежде, еще до войны. А может, и до начала времен. Сорью любит их всей душой, он пустил меня в свой сад только когда уверился, что я… что подруга того, кто приносит ему саженцы, доверяет мне. Если мы поможем Калима добраться до лаборатории Сорью, его душа вернется к нему. И тогда мы поговорим с самозванцем по-другому.

— Постой-ка… — протянул гном. — Из сада богов, говоришь? И кто же это способен на такое?

— Боги, Маульташ. Боги. — Ответил ему шаммахит. — Неужели не понятно?

— Виша, — Иво улыбался. — Это та самая девушка тогда, в «Мертвецкой»?

— Да. — Виша улыбнулась эльфу в ответ. — Амариллис, отвергшая тебя, остроухий. Потому что одного такого ей вполне достаточно.

— А ее спутник?

— Хэлдар, — ответила девушка. — Я видела его вместе с Сорью. Если у эльфов были короли, то даже среди них он… был эльфом. Ну, вы меня поняли.

— Значит, мы должны попасть в самое сердце Лис-Арден — ты не забыла, где расположена тюрьма и угодья Сорью? Да еще и сопроводить Его? — Альх-Хазред потер переносицу. — Хотя наши личности тоже не слишком популярны, чего уж там.

— Вы… сможете идти? — Виша прикоснулась к руке бога.

— Пока нет. Но я не буду вам в тягость, — грустно улыбнулся он в ответ. — Я как высохший стебель…

Они переглянулись, не зная, чем еще помочь. Само лицезрение живого божества почему-то не очень смущало их, возможно, события последних дней несколько притупили их впечатлительность. Кроме того, Калима вызывал не смущение, не благоговение, тем паче страх; он сам излучал любовь — и вызывал ее в сердцах доверившихся ему.

— Виша, — обратился к девушке брохус, — помнишь, ты рассказывала мне о том жутком месте в доме профессора Эредиа? Ты называла его сад пыток.

— Разве такое забудешь? Эредиа держит его ради поддержания своей репутации, но место это действительно жуткое. Почему ты о нем вспомнил?

— Потому что это наш единственный способ связаться с единственным эльфом, кто может нам помочь. У Сорью не те возможности, я знаю. Если как-то донести до растений в дом Эредиа весть о Калима, и о нас, возможно, они сумеют передать ее своей… хозяйке.

— Вильма сможет. — Уверенно заявил Ика. — Она сама прекрасно водит флюг, и ни перед кем не отчитывается.

— Калима, — Тойво обратился к богу, устало прикрывшему глаза. — Могут ли деревья, питающие тебя, добраться до сада в Лис-Арден и позвать на помощь?

— Деревья вряд ли… — прошелестел тихий голос. — Возможно, петров крест…

Черные пряди волос Калима заволновались, видимо там, во тьме, они соединялись с корнями выживших на границе мусорной пустоши деревьев.

— Виша, ну Виша… — гном настойчиво толкал девушку в бок.

— Чего тебе?

— Ты не забыла, что у тебя кристалл Нимы? Может…

— Не может. — Покачал головой Иво. — Без энергоустановки для нас он бесполезен.

— Они говорят, что слишком далеко. — Выдохнул Калима. — Петров крест не успеет обойти пустоши…

— Калима, — брохус подбирал слова, — а меня твои дети могут услышать? Ведь я всю свою жизнь разрушал сознание Леса, не знаю, смогу ли я стать проводником твоего слова…

Калима приподнял голову, открыл глаза и долго смотрел на Тойво. Под этим взглядом каратель очень скоро поежился, потом болезненно сморщился и крепко сжал кулаки. Бог заметил это, но не оторвал своих глаз от брохуса. Через несколько бесконечно долгих минут, когда Тойво просто уже откровенно корчился и кусал губы, Калима прикрыл глаза и опустил голову.

— Ты сможешь. Но тебе будет гораздо больнее… — с сожалением произнес он. — Слишком разные у нас вибрации. Я могу говорить через тебя, но только ломая и мучая, как ты — моих детей…

— Не надо… — Вырвалось у Виши.

— Ничего, — Тойво стер со лба выступившие капли пота. — Я выдержу. Только ты постой рядом… и возьми меня за руку.

— Ты не сможешь стоять так долго, — мягко проговорил бог. — Я помогу тебе.