Марина Добрынина - Весеннее обострение

— И теперь все будут думать, что я наставляю тебе рога, даже не успев жениться.

— А ты будешь из-за этого очень переживать?

— Я? Хм… нет… а ты?

— А мне так даже удобнее, — с хитрой улыбкой сказала Саффа, — может быть, скорее поверят, что я тебя не околдовывала, раз ты прежние развлечения не забросил.

— Хитрая ты у меня. Ладно, надо, значит надо. Пойдем, птичка моя, в тронный зал.

Настроение у меня поднялось, но деду я при встрече скажу все, что думаю о его поведении!

— Селина ни в чем не виновата! — твердым голосом произносит Аннет и глядит на меня с вызовом.

Хорошо, Селина не виновата, тогда кто? Я, что ли? Они, видимо, считают, что для меня это нормально — бегать за едва отпраздновавшими совершеннолетие девочками? Допустим, в чем-то я был не вполне прав, но, как мне кажется, следовало бы более подробно изучить обстоятельства всего произошедшего со мной.

Примерно так я всем присутствующим и заявляю.

— Знаешь, Валь, — ехидно так произносит Дульсинея, — ты не валил бы с больной головы на здоровую. Ну захотелось тебе на старости лет по девкам пробежаться…

— Здесь что-то не то! — заявляю я. — Я должен с этим разобраться!

— Ну должен, так разбирайся!

А в самом деле, что я теряю? Репутацию, ну так она в любом случае подмочена. Пойду-ка я с Каро пообщаюсь на эту тему. Не зря же я тайный сыск у себя завел? Можно, конечно, сюда его вызвать, только не хочу я заниматься обнажением души перед этими вот. Друзьями. А с Каро иначе не получится.

У меня тайный сыск, служба дворцовой охраны и тюремная стража расположены рядом друг с другом. Буквально в соседних помещениях. В подвале. Недалеко от тюрьмы. Ну, это чтобы не нужно было долго искать кого-то, если что. И, естественно, чтобы они имели возможность друг другу время от времени помогать. Правда, у меня большие сомнения по поводу их взаимовыручки… Но это дело руководства служб, а не мое.

Очень надеюсь, что Каро у себя.

Подхожу к его кабинету, дверь распахивается, и в коридор вылетает растрепанная рыдающая девица. Она чуть не сшибает меня с ног, и лишь после этого понимаю, что это Селина. Забавно то, что ну никаких чувств, кроме досады, я по отношению к ней не испытываю. Может, действительно, перебесился и стоит оставить все, как есть? Хотя нет. Я должен выяснить все до конца.

Вхожу, и Каро Зампинус тут же взлетает с места.

— Ваше величество! — радостно восклицает он.

— Я так понимаю, необходимости объяснять, почему я так выгляжу, нет? — осторожно интересуюсь я, на что чудо это обиженно восклицает:

— Ну что Вы так?!

Интересно, он когда-нибудь повзрослеет? Я уж и мальчиком его назвать не могу, а реакции у парня все те же — детские. Хорошо, хоть голова соображает, как надо.

Покровительственно улыбаюсь и предлагаю ему присесть. Ну и сам устраиваюсь напротив.

— Вот что, Каро, я так вижу, с Селиной ты уже пообщался.

— Ваше величество, — на сей раз серьезно заявляет мой сыщик, — полагаю, что Селина каких-либо запрещенных методов воздействия не применяла. Мы ее проверили, в том числе и с использованием магии. Она чиста.

— Ага, значит, я сам…

— Ваше величество, в показаниях свидетелей есть некоторые интересные моменты. Думаю, что могу Вам их озвучить. Вот, к примеру, одна из фрейлин…

Но договорить ему не удается, потому что рядом с Каро появляется Саффа с этой под руку, мартышкой. У мартышки оскаленная мордочка, и пахнет от нее все так же неприятно.

— Саффа, — морщась, заявляю я, — зачем ты сюда ее притащила?

Моя придворная волшебница несколько неуклюже изображает реверанс, не выпуская при этом руку обезьянки.

— Ваше величество, — произносит Саффа, — прошу прощения, я не ожидала, что Вас здесь застану. Я хотела, чтобы Каро допросил эту фрейлину. Она использовала во дворце запрещенные снадобья.

У Каро аж уши от предвкушения зашевелились, но он делает над собой усилие, и, прежде чем вцепиться в обезьянку мертвой хваткой, все же интересуется у меня:

— Разрешите?

Киваю.

— Саффа, что она использовала?

Волшебница моя придворная, как охотничья собака в лесу — чуть носом не водит из стороны в сторону от возбуждения.

— А ты определи! По запаху!

Каро приближается к фрейлине, нос его смешно подергивается.

— Сиатрис пятилепестковый! — наконец с торжеством в голосе заявляет он и тут же добавляет, — обалдеть… Э… Простите, Ваше величество.

— Ничего-ничего, продолжайте.

— Сиатрис пятилепестковый! Во дворце! Да такого же лет сорок не случалось!

Чувствую себя идиотом, но пока успешно это скрываю.

— Я знал, что здесь дело нечисто! — кричит Каро, и глаза у него прямо-таки светятся, — как ты это узнала?

— Я… — начинает было Саффа, но тут обезьянке, видимо, надоедает изображать из себя молчаливый предмет обсуждения, и потому она срывается в визг.

— Я ни в чем не виновата! Он сам ко мне полез! Я думала, у него разрешение имеется!

— Кто полез? — несколько растерянно интересуюсь я.

— Мерлин Эрраде!

Ощущение идиотизма происходящего становится сильнее. А у Каро прямо-таки счастье на морде прорисовывается.

— Так ты сняла с нее Лина?! — радостно кричит он, а Саффа мрачнеет.

— Все было не совсем так, — отвечает она.

— А я тебе говорил! — заявляет Каро, потом бросает взгляд на меня и снова произносит, — простите, Ваше величество.

И ждет, видимо, что я опять скажу «ничего-ничего», только вот мне это уже немного поднадоело.

— Так, — говорю, — девушка, как Ваше имя?

— Тайя, — произносит обезьянка, смущенно потупившись.

— Так что с Вами сделал Лин Эрраде?

— Он меня домогался!

— А вы сопротивлялись?

— Я… Ну да… Только вот…

— Ага. Понятно. Каро, что такое этот твой синатрис?

— Сиатрис пятилепестковый… — начинает было рапортовать сыщик, но смущенно замолкает и переводит влюбленный взгляд на Саффу.

— Пусть она Вам лучше расскажет, — проговаривает он.

Волшебница вздыхает и произносит:

— Ваше величество, пыльца этого растения является очень сильным афродизиаком. Если смешать ее с пчелиным воском и муксусом и нанести полученную смесь на точки пульсации, ее запах буквально сводит с ума представителей противоположного пола. Применение этого средства на территории Зулкибара запрещено. Это уголовно наказуемое деяние.

— А на Каро оно почему не действует? — спрашиваю я, и понимаю, что еще как действует, потому что сыщик мой уже практически лежит на столе, и чуть слюни изо рта не капают. Только смотрит он не на мартышку, а на Саффу. Забавно. Нужно разобраться. Ох, чувствую я, в этой истории что-то есть.