Леонид Кондратьев - Отыгрывать эльфа непросто!

— Ништо! Полетает ещё машинка. А что корпус весь в дырках — так, как говориться нам с лица воду не пить.

…

После проведения ремонта самолёта и последовавшего за ним обеда, я решил озадачить окружающих ещё более интересной конструкторской проблемой. Взяв с собой старшину с бойцами, топор и хороший моток верёвки повёл их напрямую к месту нашего с Лешим последнего разговора. Придя на берег обворожительной зелёной полянки, устроил мастер класс метания веток в трясину, для обозначения разумных границ безопасности. И тут как раз из кустов выступил Дух Чащи.

— Здравствуй трау. И вам люди здравствовать.

— Да и тебе не хворать. Подготовил деревья?

Скривившись, Леший неопределённо махнул в сторону леса.

— Да тут рядом сухостоя полно. Как этот участок леса заболачиваться начал, так сосны одна за другой сохнуть начали. Этим неженкам чуть, что не так, особенно с влагой — сразу либо гнить начинают, либо засыхать. Да и дубы тоже. Вот берёзки в этом отношении получше, даже на болоте нормально растут.

— Тогда бери ребят. Идите за брёвнами. А мы пока с Сергеичем попробуем прикинуть что тут и как.

Удаляющийся леший в окружении немного озадаченных рядовых — между прочим, прикольная картинка — быстро скрылся в зарослях ивняка. Оставшись вдвоём со старшиной, я обратился к нему с пояснением ситуации:

— Короче так, Сергеич. С магией в вашем мире швах. А помагичить хочется и не только мне одному. Сам помнишь как я тебе рану заращивал и осколок вытягивал. Ведь помнишь?

— Помню командир, я чтоль ирод какой — добра не помнить.

— Ну, так вот, Леший поскрёб по своим сусекам и показал местонахождение старого источника магии. И если его запустим, то с магией получше станет — во всяком случае, после каждого лечения меня ломать перестанет. Ну и заклинания помощней можно будет использовать. Кстати интересно будет из кустов фаерболом по паровозу засандалить — что в итоге поличится. А вот для того чтобы запустить этот источник к нему надо пробраться. А ты сам видел, какая тут топь. Вон те камни, покрыты мхом видишь? Это и есть источник. Надо как-то умудриться организовать там помост и отсюда к ним мост что ли.

— Так, вроде понял. Для моста пару лесин можно кинуть и с той стороны связать, только с глубиной тут как? Сваи бы поставить.

— А вот со сваями тут Семеныч, проблема, глубина тут местами метров пять — семь и ещё метра под три ила. Если только у берега забить можно, а вот дальше смотреть надо.

— Ну ладно командир — сейчас что-нибудь соорудим.

Недалеко раздавались ритмичные удары топора по сухому дереву — это красноармейцы под присмотром Лешего предавались пороку лесозаготовки. В течении двух часов на берег болотца было вытащено порядка двенадцати стволов длинной от семи до четырнадцати метров. С последним четырнадцатиметровым бревном пришлось помахаться, так как ни с каким другим. Благо на болотистой местности сосны хоть и вымахали ввысь, но оставались тонкими и тщедушными. Думаю, в сыром виде мы бы это бревно не то, что не подняли — даже не сдвинули бы.

Идея, предложенная старшиной, на первый взгляд казалась полным идиотизмом — не заморачиваться ни с какими мостками, а просто соорудить длинный узкий плот и такой же кольцевой плотик вокруг верхушек камней — благо диаметр окружности, по которой они располагались, составлял всего метров пять. Почесав себе капюшон, а что вы думаете — день и эта зараза на небе светит, я согласился с таким планом. Немного дополнив его установкой тонких свай в тех местах, где сможем достать дно, просто так, для фиксации всего сооружения. А то ещё расплывётся и кукуй на камешке, как идиот.

Вот тут-то как раз старшина и развернулся — показал, как говориться себя во всей красе. Впервые в жизни видел, как в руках у человека так мелькает топор. Пазы в брёвнах он вырубал если не со скоростью света, то уж точно со скоростью звука. Первый, самый длинный плот соорудили из трёх брёвен, положенных комлями в разные стороны и соединённых перемычками. Тут как раз пригодилась взятая с собой верёвка. Так как гвоздей нужной длинны у нас не было, а обнаруженные в самолёте из-за своей длины годились только для прибивания вражеских ушей к стене уборной.

В итоге плотик получился хороший, если не считать щелей в сантиметра три между брёвнами. Но тут старшина высказался в том ключе, что за то пошире будет и не так опасно будет ходить. Хотя концы трёх поперечных брёвен, где то на два метра выступали по обе стороны основного настила, этой здравой мыслью решили не пренебрегать.

Спуск на воду этой конструкции был довольно сложным делом, ведь в собранном виде эта сволочь весила немало. Но с этим вопросом, как ни странно помог Леший. Посмотрев пару минут на упирающихся, пыхтящих хумансов и матерящегося дроу он предложил не надрывать себе пупок а попробовать использовать рычаг. И действительно! С помощью двух рычагов и катков подложенных под брёвна, плот бодро сдвинулся с места и заскользил к краю болота. Величаво раздвинув обтёсанными концами брёвен покров травы, скрывающий чёрную болотную жижу, он сперва нырнул передней частью, под собственным весом, а потом величаво закачался на поднятых собой волнах.

Подождав когда он успокоится, я аккуратно ступил на его поверхность, вооружившись шестом. Под моим весом конец конструкции немного, на пару миллиметров, просел и чцть накренился влево.

Через буквально пятнадцать минут с помощью красноармейцев, топора и длинных сухих шестов плот был прочно заякорен, утыкаясь одним концом в берег, а другим в виднеющуюся в болоте верхушку ближайшего мегалита.

Наступил черёд самих камней. Подозвал Духа чащи и посовещался с ним о высоком, причём шёпотом, что бы окружающие не услышали.

Потом отловил старшину и предложил ему подумать — что можно сделать для создания помоста в середине кольца камней. Тот даже особенно и не задумывался и сказал:

— Ну, командир, нашёл в чём проблему искать. Сейчас организуем плот внутри и все дела.

В ответ на эти слова, я, недоумевая, задал вполне логичный вопрос:

— А как мы его туда затащим, на руках мы его не пронесём — тяжёлый слишком. Если только вплавь с берега — так камни не дадут внутрь круга затащить.

— А зачем затаскивать? Командир, мы его просто по брёвнышку с берега принесём, а соберём уже внутри.

— Тут глубина, знаешь какая, бултыхнёшься — долго гнить придётся.

— Ништо! Верёвкой обвяжусь — вытащите.

Нарубив на берегу четырёх-пяти метровых брёвен и подготовив шесты для перемычек, мы принялись за сооружение вершины деревянного зодчества. Переноска брёвен на руках, по качающемуся под этим весом плоту, довольно интересное и андреналиновыделяющее занятие. К чести хумансов и моей за одно — никто купаться не отправился, конструкция держалась крепко, только иногда поскрипывая под ногами. Накидав брёвен внутрь круга, мы все с удивлением и опаской принялись следить за действиями обвязанного верёвкой Сергеича. Сперва, вооружившись длинной жердью, он принялся ощупывать дно — как ни странно обнаружившееся на глубине всего двух с половиной метров. Правда, когда старшина, стоя на вершине одного из мегалитов попробовал с силой надавить на жердину, то оказалось, что к этой глубине нужно прибавить ещё порядка метра ила и только потом жердь упёрлась во что-то твёрдое. Вытащив жердь, старшина принялся с видом бывалого дирижёра жонглировать плавающими брёвнами, сгоняя их в плотный пакет. Подогнав к себе несколько брёвен, он положил поперёк них заранее подготовленный шест и принялся связывать конструкцию верёвкой, при этом опасно наклоняясь к воде. Для того чтобы не упасть его вдвоём держали за пояс красноармейцы. Связав, таким образом, четыре бревна, Сергеич принялся своей жердиной разворачивать их к себе другой стороной. Буквально через два часа, уже на закате, в середине круга мегалитов стоял прочный помост, покоящийся на вбитых в ил брёвнах. С настилом решили не мудрить и просто настелить жердей, обвязав их остатками верёвки.