Ксения Баштовая - Пыль дорог

— Какого разрешения? — пораженно поинтересовалась вошедшая. Покосившись на плотно закрытую дверь, только вздохнула: — Дурак ты, Джейт, и не лечишься.

Как известно, из всех рас, проживающих в Гьерте, медленней всех думают гоблины. И, вполне возможно, один из них был в предках у Лерке — иначе как объяснить, что она только сейчас изумленно захлопала глазами и завизжала:

— А-а-а! Нечисть!

Из комнаты послышался встревоженный топот. А тот, кого назвали Джейтом, укоризненно покосился на свою спутницу:

— Ну? Добилась? Сейчас они еще изгонять нас начнут.

Когда сестры, перепуганные диким воплем Лерке, вылетели в коридор, они увидели странную картину. Побледневшая как смерть Лерке вжималась в стену, а возле самой двери замерла странная парочка: рыжий парень и черноволосая девушка, обряженные в какую-то диковинную одежду. Причем девица была вне себя от гнева и высказывала парню все, что она о нем думает. Ее прочувствованная речь подкреплялась подзатыльниками.

Инге обвела ошеломленным взглядом сени и чуть слышно поинтересовалась:

— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?

Ковыряющий пальцем стену парень, чуть вздрагивающий при очередной оплеухе, внезапно перехватил руку своей воспитательницы в воздухе и жизнерадостно улыбнулся, свободной рукою зажав рот все той же мучительнице:

— И шо, оно вам действительно надо? Блин, ошибся. Позвольте представиться: Карлсон. Привидение дикое, но симпатичное. Яли, что ты дергаешься? Да скажу я сейчас правду, скажу! Джейтом меня зовут. А эта дивчина, что норовит укусить меня за руку,— моя сестра, Яли. И между прочим, я так подозреваю, что одну из вас она с полчаса назад спасла.

Выбегая в сени, сестры совершенно не подумали о том, чтобы закрыть дверь в основную комнату, а потому стон, раздавшийся из покинутого помещения, услышали все. Испуганно ойкнув, Инге не стала дослушивать сбивчивую речь невесть откуда взявшихся гостей и метнулась к позабытому квартерону.

За те несколько секунд, пока за раненым никто не наблюдал, ему стало хуже: на щеках проступил болезненный румянец, он что-то шептал сквозь плотно сжатые зубы, метался в бреду. Бережно наложенная Инге повязка сбилась, на тонкой ткани проступили пятна крови. Травница испуганно ахнула и крикнула через плечо:

— Эсме, траву неси, живо! — С незваными гостями можно будет потом разобраться. Денег вроде не требуют, угрожать не собираются, а значит, можно заняться более важными вещами. А то, не дай боги, этот притащенный сестренкой квартерон умрет прямо здесь — что тогда делать?

Когда за спиной послышались шаги, осторожно разматывающая бинты Инге, не оборачиваясь, протянула руку, ожидая, что сестра принесла коробку с лекарствами.

— Чего руки тянешь? — недовольно поинтересовался уже знакомый мужской голос.

Инге вздрогнула и испуганно оглянулась: Эсме и Лерке зашли в комнату, но стояли сейчас на порядочном удалении от раненого. А рядом с травницей сейчас замерла именно та странная парочка, что невесть как и зачем проникла в дом.

Черноволосая, обозванная Яли, двинула рыжего локтем в бок и прошипела:

— Заткнись, идиот. Что с ним? — Этот вопрос адресовался уже Инге.

— Арбалетный болт в плечо попал,— печально хмыкнула девушка, пытаясь решить, что же ей делать с присохшим к коже бинтом. То ли просто дернуть, вызвав новое кровотечение, то ли осторожно попытаться отклеить от перепачканной кровью кожи.— Хорошо хоть в мышцу, а не в сердце.

— Понятно,— вздохнула гостья и, не обращая внимания на багровые пятна, растекшиеся по простыне, осторожно присела на краешек кровати, потеснив стоявшую Инге. Яли прикоснулась пальцами к ставшей коркой корпии, а затем резко сдернула засохшие бинты.

Травница испуганно ойкнула, но Яли проигнорировала этот вскрик — скомканная, пропитанная кровью ткань улетела в дальний угол, а через несколько минут вслед за нею последовала бережно свитая турунда.

— Ты что делаешь? — не выдержала молча наблюдавшая за этой вакханалией Инге. Эсме, решившая наконец выполнить просьбу сестры и принести ей ящичек с травами, вздрогнула и чудом не выронила сундучок. Лерке едва успела его подхватить.

Яли не ответила. Прикрыв глаза, она мягко приложила ладони к ране на спине квартерона. Джейт перехватил Инге, рванувшуюся было к раненому.

— Она все правильно делает,— улыбнулся он.— Не мешай.

Лекарка упрямо поджала губы, но промолчала, не отрывая настороженного взгляда от нежданной помощницы.

Та словно и не заметила, что ей хотели помешать: ладонь порхала над раненым, то прикасаясь к смуглой коже, то вновь взмывая в воздух, а края страшной, кровоточащей раны медленно начали стягиваться.

Лорд Горий, полномочный посол императрицы в Гьертской империи, взвесил на ладони тяжелый хрустальный шарик, не больше нескольких дюймов в диаметре, и уставился в окно невидящим взглядом. Прошло уже больше суток с тех пор, как подан заказ, а исполнитель до сих пор не отчитался. Это пренеприятнейшее событие, вкупе с тем обстоятельством, что задание, порученное лорду Горию императрицей, до сих пор не было выполнено, вгоняло в черную тоску.

Казалось бы, ничего особенного — перерезать глотку двум негодяям, посмевшим оскорбить прибывшего с архипелага во исполнение высокой воли. Дело не стоит даже бумаги, на которой, возможно, когда-нибудь будет записано поручение лорда Гория. Зная, что где-то бродят те, кто посмели оскорбить господина посла, лорд не мог задуматься о выполнении приказа императрицы. Выясни кто-нибудь, что лорд Горий, горный эльф, посмел поставить личную месть превыше воли правителя Островной империи,— и грозило бы господину полномочному послу получение письма с вежливым указанием, какой тип самоубийства следует совершить. Но это будет потом — если будет. А сейчас — до Островной империи далеко, срок, отведенный Ее Величеством на выполнение задания, еще и наполовину не истек, а раз так, то не все потеряно.

Сегодня-завтра придет сообщение о смерти этих наглецов, а там можно будет и к заданию вернуться.

Когда на месте раны появился багровый шрам, Инге сначала решила, что все это ей мерещится. Но, странное дело, прошла минута, вторая, а видение и не думало изменяться. Яли меж тем встала, осторожно отступила на шаг и слабо улыбнулась:

— Вот и ладно. Дня три пусть полежит, и все будет нормально.

— Не понял? — возмутился рыжий, выпуская локоть Инге.— Каких три дня? Когда я кого-то лечил, пациент тут же вставал и шел, как после сеанса Кашпировского. А тут — пусть полежит. Что он, кисейная барышня?

Яли только поморщилась: