Морган Райс - Обет Славы
Затем, наконец, главный солдат кивнул в ответ. Он развернулся и пошел рядом с Гвен, и за ними отправились несколько других воинов.
Их группа шла вперед. Сердце Гвен бешено билось, когда она пересекала внутренний двор Силесии. При виде двора ее сердце разбилось – он был разрушен, разорен, сожжен дотла, и теперь верхний город был наполнен тысячами воинов Империи, которые слонялись из стороны в сторону. Когда они проходили мимо, все солдаты с обеих сторон вскочили на ноги, уставившись на Гвендолин так, словно она была зверем в зоопарке, агнцем, отправляющимся на заклание.
Сердце Гвен наполнилось нарастающей тревогой. Теперь было слишком поздно повернуть назад. Теперь она целиком и полностью находится в их власти.
Девушка молилась Богу о том, чтобы ее решение оказалось верным, чтобы она поступила правильно. Она молилась о том, чтобы Андроникус на самом деле сдержал свое слово.
По всему лагерю распространился шепот, когда они все прошли через городские ворота в огромный лагерь за стенами города. Гвен охватил страх от представшего перед ней зрелища – насколько хватало взгляда, здесь расположились тысячи воинов Империи. Они все обернулись и уставились на появившуюся Гвен, после чего среди воинов поднялся большой шум.
Воины вели Гвен через остатки подъемного моста по направлению к огромной черной палатке, разбитой в центре лагеря, которая, как предположила девушка, принадлежала Андроникусу.
Когда они приблизились к палатке, вдруг открылись створки, и оттуда вышел, низко пригнувшись, а затем высоко подняв голову, Андроникус. Он был облачен в черный плащ, под которым не было рубашки, на его шее висело ожерелье из высушенных голов. Гвен увидела на нем новое дополнение – голову Лорда Култина, наемника Гарета. Девушка попыталась отвести взгляд.
Подходя к Андроникусу, она шла как можно увереннее. На его лице появилась большая торжествующая улыбка. Он представлял собой скорее зверя, чем человека, возвышаясь в два раза больше любого нормального человека, которого она когда-либо встречала. Глядя на его длинные клыки и когти, ей было сложно поверить в то, что он ходит на двух ногах.
«Так, так, так, мой маленький ягненок», – произнес Андроникус своим глубоким голосом, который рычал и гремел в его груди. – «Ты, в конце концов, все-таки согласилась на мое предложение».
В лагере наступила тишина, когда Гвендолин прокашлялась.
«Ты поклялся не причинять вреда моим людям или мне, и позволить нам жить на свободе», – сказала она. – «Если я присягну тебе на верность и стану служить тебе. Это предложение, которое я готова принять».
Улыбка Андроникуса стала шире, в то время как его глаза сверкали, когда он смотрел на нее сверху вниз.
«Ты очень храбрая», – сказал он. – «Ты готова принести себя в жертву ради своего народа. Это очень благородная черта на самом деле. Ты поступила мудро, приняв мое предложение. Ты можешь начать преклонять колени передо мной и клясться Империи в верности».
Мысль о коленопреклонении перед этим монстром и принесение клятвы ему на верность разрывала Гвен изнутри. Каждый мускул в ее теле кричал ей не делать этого. Но девушка заставила себя подумать о своих людях, находящихся внизу, о тех страданиях, которым они подвергнутся, если она этого не сделает, поэтому она медленно заставила свои колени согнуться и опуститься перед ним.
«Наклони голову», – раздался хриплый голос одного из слуг Андроникуса.
Гвендолин медленно опустила голову.
«Повторяй за мной», – сказал слуга. – «Я, Гвендолин, дочь короля МакГила, правительница Западного Королевства Кольца…»
«Я, Гвендолин, дочь короля МакГила, правительница Западного Королевства Кольца…»
«Настоящим признаю, что великий Андроникус является единственным правителем вселенной…»
«Настоящим признаю, что великий Андроникус является единственным правителем вселенной…»
«Никогда не было правителя величественнее, и никогда не будет…»
«Никогда не было правителя величественнее, и никогда не будет…»
«И я навсегда клянусь в своей верности ему».
Когда Гвендолин произносила эти последние слова, они практически застряли у нее в горле, и она почувствовала волну тошноты, распространившейся по ее телу. Она помедлила, спрашивая себя, сможет ли справиться с ней.
«И я навсегда клянусь в своей верности ему».
Гвен это сделала. Ей удалось произнести эти слова. Наконец, дело сделано. Девушка подняла голову и посмотрела на Андроникуса.
Из его горла раздался громкий грохот, похожий на мурлыканье. Это был звук удовлетворения.
«Очень хорошо», – сказал он. – «На самом деле очень хорошо. Ты станешь самой послушной подданной. Теперь ты можешь подняться».
Гвендолин поднялась и холодно посмотрела на него в ответ.
«А теперь ты можешь позволить моим людям уйти», – произнесла она.
Улыбка Андроникуса стала шире, когда он поднял руку и стал перебирать пальцами свое ожерелье из высушенных голов.
«Что ж, да, что касается этого», – начал он. – «Видишь ли, иногда мне нравится быть честным. А иногда я получаю огромное удовольствие ото лжи. В данном случае, мне жаль это говорить, но я предпочитаю последнее. Я многое обещаю. Некоторые обещания я выполняю, а некоторые – нет. Боюсь, что ты застала меня не в тот день».
Сердце Гвендолин бешено заколотилось. Внутри она кричала на себя. Как она могла быть настолько глупой?
«Что касается твоих людей», – продолжал Андроникус. – «Что ж, возможно, я не убью их всех – из-за того, что ты сегодня здесь сделала. Но я убью большинство из них. Остальных же я обращу в рабство. Боюсь, что больше они не будут знать, что такое свобода. Но, тем не менее, лишь некоторые люди».
Он вздохнул.
«А что касается тебя, моя дорогая», – сказал Андроникус. – «Тебе следует знать, что в моих рядах нет достойного места для тебя. Кроме меня, других руководителей нет, потому что все руководители являются моими рабами. Включая тебя».
Андроникус кивнул, и вперед выбежали два воина, которые грубо схватили ее за плечи.
«Отпустите меня!» – крикнул Гвен, сопротивляясь. – «Ты обещал. Ты обещал! Где твоя честь?»
Андроникус искренне рассмеялся.
«Честь?» – переспросил он. – «Я утратил ее много лет назад. И я рад, что это произошло. Не могу представить, сколько битв я проиграл бы без нее».
Его смех утих.
«Боюсь, моя дорогая, что тебе нужно показать пример. Особенно жестокий пример. Видишь ли, единственный путь для каждого, кто осмелится бросить мне вызов, – это извлечь урок».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
