С. Никин - Симбиоз

— Понял, — слышу в трубке голос Игоря. — А почему ты сам ему не позвонишь?

— Не могу. И Володьке скажи, чтобы мне не звонили. Я все объясню потом.

Пока разговаривал по телефону, на улице заметно потемнело, над проспектом зажглись фонари. Я брел вдоль сверкающих разноцветным неоном витрин, стараясь держаться ближе к проезжей части, ибо Толик мог не заметить меня среди многочисленных пешеходов. Сигнал его "тойоты" услышал почти через полчаса, когда уже успел уйти довольно далеко.

— Я уже хотел тебе позвонить, — говорит парень, когда я сажусь в машину. — Еду, еду, а тебя все нет и нет.

— Как дела в "Багире"? — задаю вопрос Толику.

— Все тихо. Обычный ЧОП. Шеф о чем-то беседует с Сергеичем. Я немного пообщался с ребятами. Они там слегка выбиты из колеи нашим сегодняшним посещением.

Представляешь, говорят, что ничего не помнят. Кстати, Олег, а кто там твой армейский товарищ?

И нафига я спросил его о "Багире"?

— Он там уже не работает, — отвечаю ему и перевожу разговор на другую тему: — Что по поводу моей встречи с полковником Смирновым?

— Этим шеф занимается. Позвони ему, — пожимает плечами Толик.

Воспользовавшись поводом прекратить разговор, набираю телефон Суровцева.

— Кудинов позвонил ему, тот готов встретиться с тобой, — сообщил мне Суровцев по телефону.

— Какой Кудинов? — не понял я.

— Михаил, директор ЧОПа, — поясняет Василий. — Нормальный мужик, кстати. Слушай, Олег, к нему тот твой товарищ приходил с Толяном?

— Тот, — говорю обреченно и нажимаю на сброс.

Когда мы подъехали к офису "Багиры", я понял, что он уже здесь. Просто почуял.

Выйдя из машины, огляделся и увидел приветливо мне улыбающегося знакомого гаишника, того самого, который провожал меня к черному автобусу. Он стоял рядом с милицейской "шкодой". Черного мастодонта поблизости видно не было.

— Знакомое лицо, — тоже заметил гаишника Толик. — Опять будет приглашать к Деду Морозу?

— Вероятно, — отвечаю Толику. — Ты иди к Василию. Устраивайтесь с ним где-нить на ночлег. Понадобитесь — позвоню.

Парень, кивнув, удалился, а я направился к гаишнику.

— Что-то я не вижу передвижного офиса Деда Мороза, — спрашиваю у него.

— Ты хотел со мной встретиться лишь потому, что тебе понравился мой передвижной офис?

— Я хотел с тобой встретиться? — спрашиваю и тут же понимаю, кто находится в оболочке этого гаишника. — Так ты и есть Дед Мороз?

— Какой Дед Мороз? А, — вспоминает он, и я понимаю, что и днем это тоже был он. — Ну да, я и есть. Только на подарки сильно не рассчитывай.

Гаишник кивком приглашает меня в машину и сам садится за руль.

— По какому поводу на этот раз ты искал встречи со мной?

— Хочу попросить тебя об одном пустяковом одолжении, — отвечаю, устраиваясь удобнее в кресле. — Помоги мне уничтожить Катерину.

Если бы странник в этот момент что-нибудь ел или пил, то он наверняка подавился бы и долго кашлял.

— Ты понимаешь, о чем просишь?!

— А чего ты так встрепенулся? — улыбаюсь страннику.

В образе, вернее, в оболочке, полковника ФСБ он выглядел солиднее, и мое отношение к нему было более, как бы это сказать, более почтительное, что ли. Глядя на сидевшего рядом молодого гаишника, я хоть и чувствовал присутствие в нем бессмертной сущности, но относиться так же почтительно, как к полковнику, не мог.

— Ты действительно какой-то не такой, — наконец говорит собеседник. — Я думал над тем, что ты мне рассказал, но так и не смог прийти к какому-либо выводу. Я даже не знаю, насколько тебе можно верить. А ты предлагаешь мне уничтожить одну из семи сущностей. И при этом ты утверждаешь, что сам являешься одним из этой семерки.

— Во мне сидит один из них, — поправляю его. — Но он, как видишь, не возражает. Да и к тебе относится лояльно, вопреки твоим рассказам о непримиримости хозяев миров к странникам-паразитам.

— Ты уверен, что в твоей оболочке находится именно тот, о ком ты говоришь?

— Во-первых, не называй мое тело оболочкой. Во-вторых, мне об этом поведал тоже один из семи, тот, кого поглотила Катерина. Я же тебе все рассказал сегодня.

— И ты можешь показать мне подземелье с порталами, связывающими сущности? — странник с таким выражением лица прищурил глаза, будто попросил меня о чем-то невозможном и был абсолютно уверен в отказе.

— Да не проблема, — я пожал плечами. — Только для этого надо будет съездить в мой город.

— Ты действительно ненормальный, — высоко поднимает брови гаишник. — Привести странника к порталам, это… В любом случае, я и сам не собираюсь туда проникать, тогда мне точно придется срочно драпать из этого мира, ибо, почуяв меня, проснутся все семеро.

— А нафига тогда спрашивал? — искренне удивляюсь я.

— Хотел услышать ответ.

— И что тебе дал мой ответ?

— Еще большее непонимание твоей сущности.

С минуту мы сидим молча.

— Так ты поможешь мне? — первым подал голос я.

— Ты, смертный, если ты действительно смертный, не понимаешь, о чем просишь. Или ты самоубийца?

— Не понимаю твоей паники. И почему ты считаешь меня самоубийцей? Я наоборот защищаюсь. Защищаю дорогих мне людей. Защищаю привычный мне мир.

— Защищаешь мир? Да ты собираешься его разрушить! — от возмущения у гаишника покраснело лицо. — Ты же прекрасно знаешь, что мир семизначен и в случае изменения числа возникнет Хаос.

— Ты лично это проверял?

— А ты, значит, решил проверить?

— Катерина угрожает жизни дорогих мне людей. Сегодня она уже чуть не уничтожила одного из них. Мой мир не может существовать без этих людей, понимаешь?

— Но, уничтожив одного из семерых, ты сам уничтожишь мир, в котором живут дорогие тебе люди, — пытается убедить меня странник.

— Не факт, — отвечаю ему. — Я не понимаю, каким образом мироздание держится за семь создавших его сущностей. Но ведь появляется же периодически некий восьмой, не участвовавший в его создании.

— Ну и что? — странник складывает руки на груди. — Восьмого каким-то образом порождают сами Создатели, и, несмотря на это, его существование грозит мирозданию.

— И одной из сущностей приходится поглотить другую для того, чтобы мир остался семизначен, правильно? — спрашиваю собеседника.

— К чему ты клонишь? — поворачивает он голову в мою сторону.

— К тому, что если ты поглотишь Катерину, то это не будет являться уничтожением сущности, и нити, связывающие мироздание, не оборвутся. Ты же станешь одним из семи и обретешь свой мир.

На этот раз молчание длилось гораздо дольше минуты. Он продолжал смотреть в мою сторону, но взгляд был отсутствующим.