Александр Прозоров - Клан

Фюрер открыл дверцу и медленным шагом направился по низкой траве к прямоугольнику света, сияющему в воротах. Крохотная щуплая фигурка, скрывающая в себе невероятную энергию, что бросила под ноги Германии всю самодовольную Европу.

– Гауптштурмфюрер Детлих! – выступил из тени ворот затянутый в черную форму эсэсовец и вскинул руку в приветствии, громко щелкнув каблуками до глянца начищенных сапог. – Я прошу вас назвать пароль, мой фюрер, или мне придется застрелить вас!

– Зеленая трава, – поднял руку в ответном приветствии Гитлер. – Я прибыл первым?

– Черный холм, – посторонился офицер, пропуская в замок главу страны. – Никак нет, вы третий. Унтерштурмфюрер, проводите канцлера в замок.

Лейтенант СС, скрывавшийся за стеной вместе с тремя здоровенными бойцами, вооруженными винтовками, вышел вперед, вскинул руку. Среди эсэсовцев вообще не было никого ниже метра девяносто, и тщедушная фигурка фюрера терялась на их фоне.

– Хайль! Прошу следовать за мной, мой фюрер!

Унтерштурмфюрер первым проник в узкий и прямой коридор, выложенный из неотесанных валунов. Бойцы, передернув затворы, шагнули туда следом за канцлером. Таков был приказ самого Гитлера: на входе во внутренние помещения Вевельсберга не доверять никому. Даже ему самому.

Впереди открылась арка, увенчанная сверху свастикой – символом солнца и вечной жизни. По стенам, прямо поверх камней, бежали нанесенные красной краской иероглифы. Лейтенант вошел в арку, развернулся, вытащил из кобуры «Вальтер», оттянул затвор, после чего навел оружие рейхсканцлеру точно в переносицу.

Фюрер расстегнул пуговицу кителя на груди, засунул под него левую ладонь. Минутой спустя вынул и наложил на один из иероглифов. В коридоре послышался низкий протяжный гул. Унтерштурмфюрер СС немедленно опустил и спрятал оружие, после чего посторонился и вскинул руку в приветствии, старательно щелкнув каблуками.

Адольф Гитлер вошел в обширный зал, подождал, пока сопровождающий его караул удалится, после чего распахнул следующие двери. Здесь тоже несли караул двое подтянутых парней лет двадцати – светловолосые, голубоглазые, двухметрового роста. Со стола, который находился справа от дверей, фюрер взял ленту с золотой свастикой, вписанной в двойной круг, поцеловал, повесил себе на шею. Проследовал мимо караульных, раскрыл дверь в следующий зал – обширный и высокий настолько, что потолок терялся в сумраке, а дальнего конца не было видно вообще.

Гитлер повернул направо, сдвинул потайную панель, нажал кнопку. Угол зала ушел вверх, открыв узенькую витую лесенку, уводящую под пол.

Внизу, в небольшой пещере, освещенной только факелами, двое наголо бритых, желтокожих, узкоглазых, худосочных солдат в форме пехотинцев вермахта, подобострастно кланяясь, накинули ему на плечи пурпурную мантию, после чего с помощью ворота подняли решетку, открывающую путь дальше.

Из темноты за решеткой послышалось угрожающее рычание, зажглись желтые огоньки, но маленький человечек в мантии решительно шагнул вперед, и мрак начал медленно рассеиваться. Причем источником света были не лампы или факела, и даже не Адольф Гитлер – при приближении фюрера мертвенным желтоватым светом засияло прислоненное к дальней стене копье с темным от времени древком, с рассохшимся и побежавшим трещинами торцом и коротким граненым наконечником, на котором различались несколько темных пятен. Предание гласило, что это сохранились капельки крови распятого Христа,[56] но… Кто знает, кто знает.

Мертвенный свет заставил попятиться нескольких крупных псов с когтистыми лапами и широкими пастями, из которых на каменный пол капала тягучая розовая слюна. Фюрер протянул руку к Копью, и оно, признав владельца, мелко задрожало, а затем само качнулось навстречу человеку. Сторожевые собаки, испуганно взвизгнув, разбежались, свет из желтого сделался белым, почти дневным. Удерживая Копье правой рукой, Гитлер покинул пещеру, повернул налево и через тайный ход, спрятанный в стене, вышел в зал Валгаллы – главный зал замка Вевельсберг, находящийся точно под обширным холлом, годным только для приемов и балов. Зал, известный каждому члену ордена «СС», поскольку именно здесь они приносили свою клятву и именно сюда возвращались после смерти: здесь, в склепе, в котором полыхал вечный огонь, находилась чаша, на треть заполненная перстнями погибших или умерших эсэсовцев. И рано или поздно перстень каждого избранного должен был туда попасть.

Напротив склепа полукругом стояли пять кресел из темного мореного дуба, с украшенными свастикой спинками, расписанными иероглифами ножками и подлокотниками. В одном из них уже развалился Генрих Гиммлер, среди магов больше известный под именем Гарпий. Мантия на нем расползлась в стороны, открывая черный мундир офицера гестапо. Второе кресло занимал лысый желтолицый Агарти, который вместо мантии предпочитал длинное желтое дхоти, наброшенное прямо на голое тело. Правда, при этом он по-прежнему оставался в своих неизменных зеленых перчатках. При виде Гитлера оба встали и низко поклонились – не фюреру, Копью.

– Вот и ты, Легионер, – перебирая четки, кивнул Адольфу Агарти. – Шарманщика сегодня не будет, а значит, Черный Ангел, наверное, ждет только тебя, чтобы удивить нас своим появлением.

– А разве мое появление вас чем-то удивляет? – услышали они насмешливый голос.

Группенфюрер СС Вайстер уже сидел в четвертом кресле в своем безупречно-черном мундире, закинув ногу на ногу и небрежно постукивая по коленке коротким гибким хлыстом. – Не знал…

Впрочем, имя «Вайстер» не было настоящим для Черного Ангела – его придумал Гитлер, когда решил внести древнего колдуна в списки «СС», не без юмора использовав одно из имен Одина. Равно как не было его именем и «Карл-Мария Виллигут», на которое канцелярия выписала ему документы – ведь должен же был группенфюрер показывать какие-то документы, посещая государственные учреждения? Черный Ангел не помнил ни своего имени, ни племени, не места рождения. Просто ему нравились обитавшие вдоль Рейна народы, и в минуты хорошего настроения он создавал для них империи; иногда же ему приедалось это баловство – он куда-то исчезал, а созданные империи рушились в прах. Сейчас Ангела забавляло изображать человека: повелевать, думать, посылать смертных на битву, придумывать хитроумные планы, возвеличивающие его любимый Рейн. И он с удовольствием посещал заседания Круга, почему-то названного «Туле», и руководил организацией «Аненербе», сотни сотрудников которой пытались хоть как-то уследить за его мыслями и идеями.

– Ты вернулся? – кивнул Гитлер, крепко сжимая Копье Судьбы – щедрый подарок все того же Ангела.