Юрий Козловский - Код Золотой книги

– Что за маскарад? – гулко рассмеялся Ингмар.

– Это наш Ицик соблюдает конспирацию! – издевательски сказал Лев, довольный, что внимание присутствующих отвлеклось от него на Ицхака.

Но когда он услышал, что говорит израильтянин своему собеседнику, ехидная улыбка сползла с его лица.

– Предупреждал меня отец – не связывайся с евреями, – пробормотал он, с ненавистью глядя на Ицхака. – Обязательно надуют!

– Попрошу без намеков! – Глава израильской Службы подскочил с дивана.

– Какие уж тут намеки! – Лев не отводил от него яростного взгляда. – Решил хапнуть книгу, чтобы потом торговать информацией? Захотел держать всех нас на коротком поводке?

– А сам? – Сейчас в Ицхаке трудно было узнать всегда выдержанного всесильного генерала Службы. – Сам ты чем лучше?

– Господа! – попытался урезонить их Иеремия, который был уже не рад, что заварил такую кашу. – Успокойтесь! Лучше будет, если вы признаете свою вину, и мы продолжим обсуждение главного вопроса! Мы столько лет шли к этому! И теперь вы хотите, чтобы из-за разногласий между нами сорвалось наше общее дело?

– Общее дело? – засмеялся Ицхак. – Не надо лицемерить! Как будто я не знаю, что все вы тайком по нескольку раз обшарили все места, где маршал мог спрятать книгу. Только не говорите мне, что вы хотели принести ее в клювике на общее обозрение!

Все остальные тоже вскочили со своих мест. Семеро злобно смотрели друг на друга и были похожи в этот момент не на всесильных властителей мира, а на кучку шпаны, не поделившей между собой добычу с последнего грабежа…

Глава 1. Солнечная феерия

Я сидел между Катей и Антоном, переводил взгляд с одного родного лица на другое и не мог насмотреться. Кате не пришлось представлять мне сына – я узнал его, как только увидел. В нем ясно угадывались материнские черты, но одновременно, глядя на него, я будто смотрелся в зеркало.

Как только мы вошли в круглый зал и Катя открыла нам тайну нашего провожатого, маршал сказал, обращаясь к моим друзьям:

– Господа, давайте оставим их. Этим людям есть о чем поговорить.

Он оказался не совсем прав. Это было трудно назвать разговором. Куда-то пропали все слова, но нам хватало и взглядов. А те слова, которые мы смогли вспомнить… Посторонний ничего не разобрал бы в наших бессвязных репликах, но мы – мы отлично понимали друг друга практически без слов! И, как ни удивительно, через полчаса такого общения я знал о сыне больше, чем мог бы узнать за целый день обычной, спокойной беседы.

Мой сын оказался незаурядным человеком, уж в этом-то я знал толк, и оставалось только удивляться, почему в свое время он был забракован Службой. Или, если точнее, будет забракован… Черт, я стал путаться в цифрах и датах! Катя говорила, что Антону исполнилось двадцать два года. В каком же году он родился? Высчитать дату я не мог, потому что не знал ни настоящего возраста его нестареющей матери, ни какой год идет сейчас в их реальном времени. В голове у меня все перепуталось. Получалось, что Антон был зачат в восьмидесятых годах двадцатого века, а родился в конце двадцать первого? Мой бедный разум отказывался переваривать эти чудеса. Когда-то мне приходилось читать о временных парадоксах, но все рассуждения о них казались мне досужими умствованиями, не имеющими никакого отношения к реальной жизни. И напрасно. Вот он, один парадокс, сидит прямо передо мной…

Наверное, Катя услышала, как натужно скрипят мои мозги, и сказала, улыбнувшись:

– Не напрягайся. Чтобы понять все это, нужно потратить много времени, а сейчас у нас его нет. Мы с Антоном не можем задерживаться здесь надолго. Почему – узнаешь позже. Маршал все вам объяснит.

Как она поняла, о чем я думаю? Еще одна тайна… И эту женщину генерал пытался оклеветать?

– Что имеет против тебя генерал Лев? – спросил я, решив не вдаваться в подробности нашего с ним разговора.

– Он просто бесится от бессилия. – Она беспечно махнула рукой. – Потому что я оказалась вне пределов его досягаемости и он не смог через меня воздействовать на тебя. Вот и решил хотя бы гадостей про меня наговорить.

– Ты знаешь, о чем мы с ним разговаривали? – удивился я.

– А ты забыл, кто меня сюда привел? – передразнила она.

– Тогда последний вопрос, – сказал я. – Ты говорила, что Антона не приняли в Службу. Как же он оказался здесь?

– Не приняли! – согласилась она. – Зато его заметил маршал, а это, поверь мне, важнее. А еще он заметил тебя и всю вашу пятерку. Причем с первых ваших шагов в Школе.

– Маршал! – повторил я завороженно. – Не могу поверить! Ведь ему сейчас должно быть чуть ли не четыреста лет!

– Да, без малого! – подтвердила Катя.

– Но почему…

– Ты все узнаешь. – Она оборвала еще не заданный вопрос. – Прошу тебя, Володя, верь маршалу, это очень важно для всех нас. Антон может подтвердить.

– Да! – Сын немного поколебался, не зная, как меня назвать, и наконец решился: – Да, отец. Если ты ему не поверишь, может рухнуть все наше будущее.

Открылась незаметная дверь, и в комнату вошел падре Франциск.

– Простите, – вежливо сказал он, – но Катерине с Антоном пора возвращаться. У вас осталось не больше трех минут.

Увидел мое вытянувшееся лицо и добавил:

– Не расстраивайся, подполковник, это не последняя ваша встреча.

Не решившись спросить у маршала, чем ограничено наше время, я поцеловал Катю, крепко обнял сына и проследил печальным взглядом, как мои родные исчезают в еще одной открывшейся в стене двери.

– Пойдем скорее, – поторопил маршал. – Энергия на пределе.

Я не понял, что он имел в виду, но не стал мешкать и следом за ним вышел из круглого помещения, вновь почувствовав при этом легкий приступ головокружения. Теперь я окончательно убедился, что эта комната – нечто вроде нашего Центра, только в миниатюре. Место вне времени, служащее убежищем таинственному маршалу.

Несколько шагов по узкому темному проходу, и мы снова оказались в пещере, но совсем не в той, из которой недавно уходили с боем. Эта выглядела обжитым жилищем, со светильниками на стенах и горящим в углу камином, от которого тянуло живым теплом. Вдоль стен тянулся каменный стеллаж, уставленный золотыми изделиями великолепной работы. Тут были вазы, чаши, кубки, статуэтки и множество других предметов тончайшей выделки, украшенные драгоценными камнями. Четверо моих друзей расхаживали вдоль стеллажа, как в музее, любуясь экспонатами. У меня в голове забрезжила смутная мысль, постепенно оформляющаяся в догадку.

– Да, Владимир, ты прав! Мы действительно в Андах, и именно в этой пещере я когда-то нашел Золотую книгу.

Услышав произнесенные маршалом слова, я вздрогнул. Он что, мысли читает?