Алексей Витковский - Тени ниндзя

– Нет… Но все это значит, что у меня нет выбора.

Сенсэй покачал головой.

– Ты прекрасно знаешь – выбор есть всегда. В данном случае ты можешь выбрать положение жертвы. Позицию человека, которого несет река Судьбы, а он ноет и жалуется, цепляясь за камни на перекатах. И он считает, что во всем виновата эта проклятая река, которая колотит его о те самые камни. А можешь выбрать позицию Воина, который, зная, что в данный момент от него ничего не зависит, выбирает Безупречность. Он отдается течению, и река выносит его. А куда, кто знает? Перефразируя твоего любимого Кастанеду, можно сказать: «Не имеет значения, в каком из Миров умереть! Важно – как и в каком жить!» А напоследок запомни: ты пока никакой не Страж Заката. Им ты еще только должен будешь стать…

Я задавал Сенсэю дурацкие вопросы не потому, что действительно не хотел уходить. Наоборот! Не мог же этот мир являться мне в снах с бухты-барахты! Я чувствовал… Нет! Знал точно, что все – правда. Тот мир – мой! Зеленое небо, Изумрудные горы и люди, которых я видел в снах, – родные мне. Раньше я это смутно чувствовал. Теперь – уверен. Но как найти то решение, о котором говорил Колька?

Придя домой, я долго рассматривал карту, которую Сенсэй отдал мне. Так вот ты какой, Мир Зеленого Неба! Кровавый ты, оказывается, недобрый… Как и этот, впрочем.

Материк на карте присутствовал один. Здоровенный, он занимал всю северную полярную область, а в центре карты широким, изъязвленным заливами языком спускался на юг. Несколько крупных горных цепей, на одной из которых по-русски написано «Заманг», а еще на одной – «Изумрудный Туман». Рядом какие-то полупонятные закорючки. Тамошнее письмо? Умел ли я читать в той жизни? Если да, то пока не могу вспомнить.

Кроме материка на карте присутствовало несколько крупных, судя по масштабной линейке, с Новую Гвинею размером островов. А один приближался величиной к Австралии. Везде было множество пометок на двух языках. Нашел я и знакомые, те, что Сенсэй называл сегодня. Но большинство названий мне ни о чем не говорили. Империя занимала всю южную оконечность материка, забираясь аппендиксом на большой, напоминающий коровье вымя полуостров. Правда, большую часть полуострова заштриховали зеленым. И рука Сенсэя надписала: «Джунгли Юга. Мертвые города». Надо думать, черные точки, разбросанные в джунглях здесь и там, и есть эти самые города.

Над северными границами Империи, за изогнутой линией гор раскинулись степи. Они простирались далеко к северу. Ага, знакомое звучание: Аргайские Равнины. К западу от них – Изумрудный Туман, к востоку – Заманг. Хорошо, значит, союзники недалеко. Зато к северу от Аргайев – Дальний Ховрар. Это он поднялся, значит…

На карте было очень много всего. Лоскутное одеяло маленьких государств на восток от Империи и на юг от Заманга. Зловещая клякса Королевства Троргов на самом востоке материка. Какой-то Эст, про который я ничего не слышал. Урочище Бен Гален. Кто скажет – что это такое? Ладно, разберемся.

Пока знакомился с картой, думал: как объяснить все это Татьяне. Как сделать так, чтобы поверила? Это притом, что она ведь тоже видела эти сны. Вроде легче, но поверит ли? Хотя Меч – вот же он! Покажу, когда придет время для разговора.

А кроме этого, самого важного, есть еще множество мелочей – например, собрать все необходимое, как-то: оружие, одежду, провизию на первое время, хотя неизвестно – понадобится ли она. Что еще? Сделать дубликат ключей для Кольки. Эти-то останутся в квартире…

Не то чтобы я принялся за дело с жаром. Вовсе нет. Мне все еще не хотелось никуда уходить. Кто-то мелкий и запредельно скучный внутри меня не уставал твердить, что, может, все обойдется. И никуда будет не надо. Что я просто болен, и необходимо, наконец, показаться врачу. И что меня вылечат, и что мы с Танюхой поженимся, назовем дочку Васей и будем мирно стариться вместе. Я этого «мелюзгового» не слушал. Пусть болтает. А врачу надо показать Меч и спросить: бывают ли материальные галлюцинации. И может ли такая галлюцинация резать железо, как масло.

За всеми этими перипетиями подошла к концу неделя. Я так и не собрался поговорить с Танюшкой. Решил – после третьего боя скажу. Но сначала – второй. И его еще надо выиграть.

Марн не знал, что вело его. Как он нашел путь, по которому она ушла? Однако, выехав на следующий день из Твердыни, он уверенно свернул с Дороги на Восход. Два дня прошло в бешеной скачке. Проведя ночь без нее, он вдруг понял, что не сможет так жить. Да, интересы Клана – превыше всего, но Любовь… Предавший любовь не сможет защитить ничьи интересы! Поэтому Марн мчался на Восход. Он должен был увидеть Найи! Он должен посмотреть ей в глаза и задать всего один вопрос. И если она ответит так, как отвечает его сердце, – плевать на мрачные предсказания! Они вдвоем смогут все изменить!

Марн даже спал в седле, как будто был аргайским гонцом, везущим весть Военному Вождю. Конь в это время медленно ступал, сам находя дорогу. Лишь иногда Марн позволял себе короткую остановку. Напоить, обиходить коня – и в путь.

Он догнал ее на переправе через Рокот утром третьего дня.

Жеребец Марна вынес его к узкому мосту, переброшенному через ревущую водяную бездну. Река вздувалась внизу горбом кипящей пены, с визгом продираясь меж сдвинувших плечи утесов. Утренний воздух мерцал от водяной пыли. А по середине моста ехала всадница. Марн не стал окликать ее – слишком шумела вода, а просто помчался вдогонку. Найи ехала не оборачиваясь. Ее серебристо-серая кобыла ступала шагом. Вороной догнал ее уже на той стороне, когда она свернула в ущелье. Шум воды поутих, и Марн крикнул:

– Найи!!!

Но та не обернулась, хотя и услышала. Юноша поравнялся с ней и схватил кобылу за повод.

– Стой!

Лошадь покорно остановилась. Найи сидела ссутулившись. Волосы закрывали ее лицо.

– Послушай, – начал Марн и осекся.

Руки девушки сжимали рукоять длинного кинжала, который она вонзила себе в грудь. Марн мог бы поклясться – там, на мосту, она еще не сделала этого. Кровь. Обычная красная человеческая кровь стекала по одежде на седло.

– Зачем… Зачем ты…

Юноша бережно снял Найи с седла и уложил на обочину.

– Зачем?

Она открыла глаза, бездонные, нечеловеческие.

– Только так… Хочу, чтобы ты жил… Я ведь не знала… Думала, могу стать человеком… С тобой.

– Но ведь не бывает так, чтоб ничего нельзя было сделать! Зачем ты молчала? Мы бы придумали что-нибудь…

Найи чуть улыбнулась.

– Боялась. А сделать нельзя ничего… Кроме того, что сделано. А ты… Не печалься. Я и вправду любила тебя… Если Йиган могут любить.

– Найи!!! – Марн склонился над девушкой. – Найи! Не умирай, слышишь?! Я тоже люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой!