Анна Гурова - Башня Полной Луны

Когда поблизости внезапно скрипнула дверь, у меня чуть сердце не остановилось. На крыльцо вышла маленькая девочка и уставилась на нас, сунув палец в рот.

С виду она была лет пяти — черноглазая крошка с косичками. В руках у нее был поводок, а на поводке — жаба.

Бурая бородавчатая жаба размером с кошку. Тварь уставилась на нас неподвижным взглядом, от которого у меня почему-то зашумело в ушах. Чем дольше я на нее смотрела, тем крупнее она мне казалась...

— Привет, малышка! — ласково сказала Эриза.

Девочка ответила сумрачным взглядом и что-то быстро спрятала за спину.

— Не дам!

— Не бойся, я не возьму. Что там у тебя?

— Все равно отнимете! — горько сказала девочка, разжимая ладошку.

В ладошке оказалась помятая, слабо трепыхающаяся бабочка.

— Какая красивая!

— Слишком маленькая, — буркнула девочка.

— Ой, смотри, у нее с крылышек стерлась пыльца. Как жалко! Теперь она не сможет летать...

— Зачем ей летать? — сказала девочка, обрывая у бабочки крылышки. Жаба повернула к ней голову и распахнула рот. Крылья полетели туда, а потом сама бабочка — точнее, то, что от нее осталось. Жаба сглотнула и снова уставилась на нас.

— Она опять хочет кушать, — сообщила девочка, оглядывая нас по очереди оценивающим взглядом. — Если ее не кормить, она снова станет маленькой. А я хочу большую! Чтобы моя стала самой большой в городе!

— Эй, ты что это так на меня уставилась? — попятился Хассим.

— Не-е, — покачала головой девочка. — Тебя еще рано! Тебя ей пока не проглотить. Ей надо подрасти. А вот ее...

Эриза выпрямилась с застывшим лицом. Я дернула её за руку:

— Пошли-ка отсюда!

Молча обойдя жуткую девочку, мы пошли дальше. Я обернулась — парочка пристально следила за нами. Мне показалось, что жаба еще немного подросла.

— Интересное явление, — негромко сказала я Альве, когда улица осталась позади. — Мы увидели демона — все четверо!

— Демоны обретают плоть, — хладнокровно ответил Альва. — Граница между мирами здесь практически разрушена. Идет непрерывный процесс превращения материи. Как ты думаешь, откуда берутся оборотни?

— Но ребенок! Как может демон паразитировать на ребенке! Это же антинаучно!

— А кто тут паразитирует? По-моему, имеет место полный симбиоз!

Я покачала головой.

— Должно быть, девочка не понимает, с кем имеет дело. Для нее это просто игра...

— Ничего себе игра! — встрял Хассим. — Чуть не сожрали!

— Она все понимает, — сказала Эриза. — Это-то и страшно! Демон ее друг, мы — просто пища для него!

— Вот-вот, — сказал Альва. — Похоже, тут, в Ронге, сложилась невероятная, уникальная ситуация. Здешние демоны уже не подталкивают исподволь смертных к неверным решениям, а прямо приказывают им...

— Какой материал для диссертации пропадает, — буркнула я. 

Извилистая улица привела нас на площадь, какую можно увидеть в любом городке: густая тень под апельсиновыми деревьями, в середине фонтан — мраморная богиня с двумя кувшинами в руках. Источник, из которого жители окрестных домов берут воду. Голова у богини была отколота, на ее месте лежал собачий череп.

— Шутники! — хмыкнул Хассим. — А голову куда дели?

— Ты можешь вылечить ее? — дрогнувшим голосом спросила Эриза. — Как ту богиню в горах?

Я медленно покачала головой. Та богиня была только покалечена и мертва. А здесь из глазниц собачьего черепа за нами следила злобная адская сущность.

— Еще и каких-то гадостей понаписали, — послышался голос Хассима с другой стороны фонтана.

Я посмотрела — действительно. На темно-сером камне виднелись черные и красные символы, знакомые мне еще по Академии. Символы весьма незамысловатые — приманить и удержать мелких демонов. Примитивная деревенская ворожба.

Я бы из такого фонтана пить не стала.

— Здесь все мертвое, — сказала Эриза. — Даже то, что выглядит живым. Какое страшное место, Имахена!

— Ну что я тебе могу посоветовать? Если увидишь что-то особенно страшное — просто зажмурься.

Я волновалась за Эризу. Определенно, мы зря ее сюда привели.

Дома вокруг площади выглядели жилыми, но запущенными: под стенами — кучи вонючего сора; сами стены облупились, и сквозь белую штукатурку там и сям просвечивал черный камень. Пара домов казалась брошенной: в одном на последнем этаже чернели следы пожара, а все двери были распахнуты настежь, во втором наоборот— дверь и все ставни тщательно забиты снаружи досками, а поверху разрисованы все теми же черными знаками. Щербатая мостовая на площади усыпана сухими листьями и гнилыми апельсинами, которые явно никто и не думает убирать. Деревья разрослись, одичали. Если не считать шелеста листьев и журчания воды в фонтане, тут было совсем тихо. Тише, чем в горах...

— Знаете, на что это похоже? — спросила я, поворачиваясь к спутникам. — Тут как будто недавно мор прошел. Вонь, безлюдье, улицы отродясь не мыты...

— Ха! — сказал Хассим. — А по мне, местным просто плевать с высокой колокольни и на чистоту, и на порядок, и друг на друга!

— Да есть ли местные? — усомнилась я.

Однако местные тут имелись. Кто-то уже следил за нами из окна, прячась за ставнями, кто-то сопел из-за полуоткрытой двери, кто-то выглядывал из-за угла, готовясь в любой момент удрать. В общем-то, привычная мне картина. В краю Мураби бояться пришлых — нормально. Особенно когда двое из них явно колдуны.

— Следят, — вполголоса сказал Альва, который, конечно, тоже их заметил. — Выжидают...

— Чего? — спросил Хассим. — Удобного момента? Ты чего там вякнул, борода?!

Громко стукнул ставень, и «борода» спрятался в дом, как моллюск в раковину.

— Что он сказал? — спросила Эриза.

— «Свежее мясо»!

— Может, он его продает?

— А чего он тогда смотрел на меня и облизывался?

Альва усмехнулся.

— Следи за собой, парень, как бы чего-нибудь ненароком не откусили... О, наконец-то!

К нам приближался пожилой усатый дядька с такими же белесыми, как у Хассима, волосами, забранными в пучок. Нарядный красный кафтан с позументами был распахнут на голом пузе. Из грязных холщовых штанов торчали еще более грязные босые ноги. От дядьки отчетливо несло винным перегаром. Одутловатое лицо выражало знакомую выверенную смесь самоуверенности и подобострастия, характерную для мелкого начальства при встрече с более крупным.

За ним шаг в шаг ковылял точно такой же немолодой белобрысый дядька в красном кафтане. Только изо рта у него торчали небольшие желтые клыки, а в руках он нес свиток и чернильницу с пером.

— Это кто же к нам пожаловал? — поинтересовался первый, внимательно нас рассматривая и старательно пряча страх под важностью. Второй развернул свиток и приготовился писать. — Колдуны?