Фрэнсис Хардинг - Дерево лжи

— Убивающим призраков, — гордо ответил Говард. — Который мы нашли в лесу.

— Который мы… — Фейт закрыла лицо ладонями. Они обыскали всю лощину в поисках пистолета, убивающего призраков, но она слишком увлеклась изучением следа от тележки, чтобы обращать внимание на Говарда. «Фейт, посмотри! Посмотри на это!» Он что-то нашел и звал ее, а она отмахнулась.

— Этот пистолет примерно такого размера? — спросила она, едва дыша. — Металлический, с желто-белой рукояткой? — Говард кивнул, и Фейт присела перед ним на корточки, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Говард, послушай, это настоящий пистолет. Ты должен отдать его мне!

— Нет! — Говард выпустил ее руку и отступил на несколько шагов. — Мне он нужен! Для призрака!

Фейт попыталась схватить его за руку, но Говард развернулся и убежал в дом. Она последовала за ним, однако в детской его не было.

— Мастер Говард готов пить молоко? — спросила миссис Веллет, проходя мимо Фейт по лестнице.

— Почти, мы еще играем в прятки перед тем, как лечь спать, — торопливо ответила Фейт. Если она начнет объяснять, в чем дело, все бросятся искать Говарда, пистолет найдут и конфискуют. А сейчас оружие нужно ей больше, чем когда-либо.

— Что ж, ему не повредит немножко притомиться, — сказала миссис Веллет. Экономка и сама выглядела уставшей и измученной.

Фейт уже изучила все места в доме, где можно спрятаться, но Говард юркий и может скрыться в любой щели. Более того, уже стемнело, так что в распоряжении миниатюрной фигурки стало еще больше укромных мест.

— Говард, — прошептала она, — пожалуйста, выходи!

Наконец, проходя по холлу, Фейт услышала шорох в библиотеке. Она подкралась к двери и приложила глаз к скважине. Сначала ничто не привлекло ее внимание, да и видно было лишь книжный шкаф, освещенный мягким светом свечи. Но до нее донесся тихий шорох выдвигаемых ящиков стола, звук рвущейся ткани и скрип. Потом послышались шаги, и на книжный шкаф упала тень. В поле зрения появился человек. Он начал по очереди снимать книги с полок, вытряхивая их, словно в поисках спрятанных бумаг, и разочарованно отбрасывая. Он достал все книги, затем начал простукивать заднюю стенку книжного шкафа, видимо, в поисках тайника. Вдруг он повернул лицо к двери.

Это оказался дядюшка Майлз.

Глава 29

Миртл

При виде глумления над отцовскими книгами Фейт пришла в ярость. Она вскочила, повернула ручку и распахнула дверь.

— Дядя Майлз! Что ты делаешь?

Дядя уставился на нее, мягкий свет одинокой свечи упал ему на лицо.

— Провожу инспекцию… вещей твоего отца…. давно надо было. Все эти воры…

Фейт окинула комнату взглядом. Подушки были разрезаны, их содержимое вывалилось наружу. Ящики лежали на полу. Даже несколько половиц были отодраны.

— Мама знает, чем ты занимаешься?

— Фейт! — дядюшка Майлз приглушил голос до шепота. — Ты и я, мы пришли к мнению, что твоя мать не в себе и лучше не беспокоить ее подобными вопросами!

Фейт уставилась на кожаный переплет и вырванные страницы, валявшиеся у ног дяди, — бесценные книги ее отца, искалеченные жестокой рукой.

— Мама! — закричала она.

Она возмущенно уставилась на дядюшку Майлза, пока наверху скрипели половицы. Но вот по лестнице спустились шаги, и, шурша крепом, показалась Миртл.

— Господи, ну и крик! Говард ранен? — Она встала рядом с Фейт в дверях и окинула взглядом комнату. — Майлз! — Миртл была потрясена.

— Мне пришлось взять дела в свои руки, — покраснев, объяснил дядюшка Майлз.

— Дела? — Миртл вошла в комнату. — Это не твои дела, Майлз! Ты не имеешь права! Эти вещи принадлежали моему мужу! Моей семье! Мне!

— Пришло время что-то поменять, — произнес дядюшка Майлз. Он отступил на шаг, но только на один. — Миртл, на раскопках я поговорил с Ламбентом. Он сказал, что слушание назначено на завтрашний день. У нас почти не осталось времени.

Плечи Миртл поникли, и она вновь стала выглядеть старше и более усталой, чем обычно.

— Это правда? — Фейт повернулась к матери. — Об этом было написано в письме доктора Джеклерса?

Мать поколебалась, затем кивнула.

— И ты считаешь, что милый доктор настолько увлечен тобой, что поддержит твою историю? — Дядюшка Майлз тихо и печально хмыкнул. — Думаю, если бы у тебя было достаточно времени, так и случилось бы, но время истекло.

— Не будь так уверен, — заявила Миртл с вызовом, однако было ясно, что она блефует. — Он влюблен в меня.

— Не сомневаюсь, но ты слишком много хочешь от этого человека! Ты хочешь, чтобы он лжесвидетельствовал. И не забывай, что Ламбент, будучи магистратом, решает, оплачивать ли услуги коронера, и он может не заплатить, если приговор коронера покажется ему сомнительным. Нет, моя дорогая, я думаю, что разумный, хладнокровный деловой человек вроде доктора Джеклерса предпочтет две гинеи хорошенькой, но непредсказуемой вдове.

— Если мне придется давать показания… — Миртл выпрямилась.

— Если ты будешь давать показания, то станешь предметом сплетен, и больше ничего. — Дядюшка Майлз больше не выглядел взломщиком, застигнутым на месте преступления. — О тебе и так уже все говорят, что ты продолжаешь принимать посетителей после смерти мужа. Ты думаешь, что присяжные будут к тебе снисходительны, если ты нахально явишься в качестве свидетельницы? И какие у тебя еще есть свидетели? Прайт не станет лгать, я слышал это своими собственными ушами.

— Мама, разреши мне дать показания! — взмолилась Фейт.

Доктор Джеклерс не стал ее слушать, когда она заговорила об убийстве, но, может быть, присяжные станут. Нельзя упустить такую возможность.

— Нет! — с ужасом отрезала Миртл. — Ты еще даже не прошла конфирмацию, у тебя пока чистая душа, Фейт, не разбрасывайся ею!

— Тогда позволь мне сказать правду! — сокрушенно воскликнула Фейт. — Никто не поверит в нашу историю, потому что это ложь! Мы с самого начала должны были сказать правду!

— Фейт, иди к себе в комнату! — велела Миртл со вспыхнувшим лицом.

— Нет, — ответила Фейт.

Взрослые удивленно уставились на нее. Впервые Фейт подумала, что она может спорить с ними на равных.

— Мы не могли сказать правду, не можем сказать ее и сейчас! — выпалила Миртл. Ей было трудно дышать — корсет слишком сильно сжимал грудь. Ее большие глаза блестели, метая искры. — Правда в том, что твой отец бросил нас — бросил, не подумав о последствиях, о том, что будет с нами. Он поступил так, как поступал всегда. Сделал по-своему, оставив нас барахтаться как слепые котята!