Аркадий Степной - Сердце в броне

— Они еще смеют тебя обвинять, — сказала она с чувством. — Если бы я узнала, что люди, которых я всю жизнь считала родителями, таковыми на самом деле не являются, я бы умерла от разрыва сердца.

Это прозвучало так искренне и так созвучно с тем, что все это время мучило Айрин, что она не удержалась и расплакалась, совсем как тогда, во время разговора с братом. Хорошо, что в отличие от Георга Ксения не растерялась и поступила не только естественно, но и единственно верно. Она еще крепче обняла попытавшуюся было отстраниться Айрин и разразилась проклятиями, обвиняя всех и вся. Айрин почувствовала, что обрела не просто верную подругу, но и сильного соратника, готового сражаться с ней рядом со всеми ее невзгодами. Это неожиданным образом придало сил и ей самой. Она смогла наконец отстраниться и даже улыбнуться сквозь слезы.

— Ты такая замечательная!

— Расскажи это своему брату, — рассмеялась принцесса. — Если ты поторопишься, то успеешь до того, как я оторву ему голову за все то, что он с тобой сделал.

— Он не виноват, — запротестовала Айрин. — Это отсюда все кажется несправедливым, когда же ты окажешься в Эрандале, ты почувствуешь, что у него не было другого выхода. Его столько раз хотели убить, что осторожность стала его второй привычкой.

Ксения неожиданно прекратила смеяться и закусила губу, вид у нее стал жалобный.

— Если честно, — сказала она с придыханием, — я тоже должна тебе кое в чем признаться. Я очень боюсь.

— Наемных убийц?

— Нет же, глупая, их-то как раз я и не боюсь. Меня страшит другое.

— Что? Что тебя страшит? — Айрин забыла про свою первоначальную скованность, ей стало очень интересно, что же может быть страшнее наемных убийц.

Ксения сделала круглые глаза, украдкой огляделась и, наклонившись, прошептала ей на ушко:

— Брачная ночь.

Айрин ошеломленно на нее уставилась:

— И только?

— А ты разве не боялась? — парировала Ксения.

— Боялась, — призналась Айрин.

— Ну и что? — Лицо Ксении раскраснелось. — Рассказывай, как это было? Стоило ли бояться? А то мне не у кого и спросить, ни сестры, ни матери. Давай же, не тяни.

— Это было… — Айрин запнулась, но солгать не посмела. — Это было никак.

— То есть ты хочешь сказать, что ничего не почувствовала?

— Я хочу сказать, что ничего и не было.

— Не понимаю, — пожала плечами Ксения. — Брачная ночь была, и… ничего не было?

Айрин вздохнула, отчего-то почувствовав себя чуть ли не виноватой.

— Расскажи, — выдохнула Ксения.

Айрин снова не смогла перед ней устоять. Они склонились головами, как заговорщики, и Айрин начала рассказывать:

— Я была как во сне. Эта ужасная свадьба, все эти люди, пьяные, грубые… Представляешь, они ввалились в нашу спальню и приготовились смотреть на это… ну ты понимаешь, на ЭТО.

Ксения зябко передернулась:

— Какой ужас! Я бы умерла на месте.

— Сейчас мне тоже так кажется, но тогда мне было почти все равно. Я ничего не чувствовала, так устала и отупела. А он…

— Кто? — не поняла Ксения.

— Ну… ОН…

— А-а, ОН. То есть ОН.

— Да, ОН. В общем, он разозлился и всех выгнал, кажется, там даже была драка.

— Как романтично…

Айрин нервно рассмеялась:

— Мне тогда так не показалось. Вначале я была рада, что они все ушли. Но потом испугалась. Мы остались одни, и он сел рядом, совсем рядом. А я даже не могу представить его в роли… ну… ты понимаешь.

— Да, да, продолжай.

— А с другой стороны, он мой муж, и… я решила не противиться. Будь что будет. А он приблизил свое лицо так, что я почувствовала его дыхание. Потом он меня поцеловал.

Ксения не удержала глубокого вздоха:

— И что же дальше?

— А дальше я так испугалась, что пришла в ярость. Я страшно разозлилась, но не так, чтобы там кричать и бить посуду, это была спокойная, холодная злость. Когда ты спокойна, но тебя переполняет ярость и становится так холодно, что внутри все замерзает.

— Как это мне знакомо. А на кого ты разозлилась, на него?

Айрин посмотрела на нее и удивленно проговорила:

— Ты знаешь, нет. Но поняла я это, кажется, только сейчас. Я злилась на всех. А он не виноват, но… он был так близко и я так испугалась, что вся моя злость направилась на него.

— И что он сделал?

— Если честно, я не поняла. То ли обиделся, то ли еще что. Он взял одеяло и лег на пол. Так мы и проспали всю ночь отдельно, я на кровати, а он на полу. А утром он порезал руку, чтобы кровь запачкала простыню, и вывесил ее за окно. И все подумали… а ведь на самом деле ничего-то и не было. С тех пор так и повелось: в одной спальне, но по раздельности. Глупо, да?

Айрин посмотрела принцессе в глаза и вздрогнула от удивления. Лицо Ксении пылало восторгом.

— Никакой роман с этим не сравнится, — сказала она тихо и восхищенно. — Какая красивая история.

— Ты думаешь? — робко спросила Айрин.

— Да. Я не представляла, что любовь может быть так причудлива и замысловата… Подожди, ты говорила, что он тебе признался.

— Признался, но не тогда, а позже, и… О боже! — выдохнула Айрин, обхватив пылающее лицо ладонями. — Я ему такого наговорила… И о чем я только все это время думала?

— Что ты имеешь в виду? — жадно спросила Ксения.

— Я не любила его, — растерянно отозвалась Айрин, — но ведь всегда уважала. Как я могла быть такой жестокой? Это же несправедливо. Можно было… да много чего можно было, но ведь не так же. Теперь я понимаю, о чем говорили Ральдина и Гарт. — Она посмотрела на Ксению, и губы ее задрожали: — Мне стыдно…

— Не надо, не плачь. — Ксения снова неуловимо изменилась: только что она с волнением внимала каждому слову, словно девчонка, но хватило мгновения, чтобы голос ее налился силой и уверенностью. — Что бы ни случилось, ты не сделала ничего непоправимого, сестренка. Поэтому не впадай в панику.

Ее тон и это столь буднично произнесенное обращение «сестренка» приободрили Айрин.

— Ты права, я сегодня же пойду к нему и извинюсь. Еще не поздно все исправить.

Айрин вскочила на ноги, разговор по душам словно снял пелену, закрывавшую ее глаза и дурманившую голову. Ей хотелось действовать, и действовать немедленно. Но Ксения схватила ее за руки и силой усадила обратно.

— Подожди, все не так просто. Сначала подумай, а то снова наломаешь дров.

— Ты права, — выдохнула Айрин. — Но… чего же тут думать?

— А того, что он тебя любит и может все понять неправильно. Он может решить, что ты его тоже любишь. А ты его любишь?

— Я?! — воскликнула Айрин. — Я его… нет… наверное… мне так кажется…

Она растерянно посмотрела на Ксению. Этот вопрос, хоть и напрашивался, тем не менее застал ее врасплох. Волнение, с которым Ксения, будучи невестой, слушала ее рассказ, невольно передалось и Айрин. История ее отношений с Рустамом после пересказа, которому Ксения придала своим поведением романтический оттенок, стала совсем иной. То, что прежде казалось Айрин неудобным и постыдным, волшебным образом превратилось в нечто чарующее и волнительное. Еще вчера на этот вопрос она ответила бы твердо и категорично. А сейчас…