Катерина Полянская - Я стану твоим проклятием

Наступившее утро принесло все то, чего отчаянно боялась. Страх, стыд… легкую боль в мышцах и сладкую истому во всем теле.

Но я же знала, на что иду. Так? Так. Вот и нечего теперь жаловаться.

Если не врать хотя бы себе, оно действительно того стоило.

Фиолетовую мглу за окном только что прорезали розоватые лучи рассвета. Одурманенные страстью, мы, естественно, не позаботились вечером о том, чтобы задернуть шторы и опустить полог, и теперь я могла наслаждаться восхитительным зрелищем.

Лучшим утром в моей жизни.

Дышать старалась ровно и, хоть тело и затекло, не шевелилась. Не хотела его будить. Моей внутренней нечисти требовалось побыть одной и осознать произошедшее.

А есть ли эта нечисть?

Изо всех сил я вслушивалась в себя, но пробуждения суккубы не ощущала. Мне было хорошо. Очень хорошо. Тепло и уютно в его объятиях, под кожей мурашками разбегалось щекотное счастье, а мужской запах дразнил… Хотелось поцеловать и… повторить. Я гораздо выносливее простой ведьмочки, так что это желание не казалось чем-то сверхъестественным. Себе-то можно и не врать, я уже давно с ума схожу по этому Ворону. С тех самых пор, как поняла, что он не станет заставлять испуганную ведьмочку силой исполнять ее же собственное проклятие. Такое не в его характере. Этого мне хватило.

Темных страстей, о которых столько говорила мама, не было. Желания наброситься на первого встречного мужчину — тоже. И тяги к подлостям пока не ощущалось.

Может, пронесло?

На этот раз…

Лежать спокойно становилось все труднее, и я осторожно выпуталась из таких уютных объятий Ворона. Он тут же заворчал и перекатился на бок. Тоже, наверное, затекло все за несколько часов. В груди сладко защемило.

— Я в ванную. Спи, — прошептала, нежно целуя в уголок рта.

Таш сонно поцеловал в ответ и успокоился.

Обозрев валяющуюся на полу одежду, я завернулась в покрывало и на цыпочках прокралась в ванную. По пути оглянулась на спящего мужчину — одеяло сбилось и почти не прикрывало обнаженного тела, безмятежное, счастливое лицо, чуть приоткрытые губы наталкивали на мысли о новом поцелуе. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы планы остались теми же.

Сознание зацепилось за что-то важное… О, вот же оно! Метка так и не проявилась.

Наконец-то одна. Голову заполнила звенящая пустота, поэтому первые десять минут я посвятила гигиеническим процедурам. Потом, завернувшись все в то же покрывало, уселась на бортик большой ванны и долго скользила взглядом по помещению, выложенному фиолетовым камнем. Пока странное отупение не схлынуло и из глаз не брызнули слезы…

Скоро щеки были мокрые, с подбородка стекали слезинки, а я соскользнула с ванны на холодный пол.

Таш не женится на мне. И даже уважительная причина есть… Хотя сама я предпочла бы судьбу его матери постыдной участи любовницы.

Слова о любви тоже немногого стоят. Мама учила никогда не верить признаниям мужчины после бурной ночи. Они крайне редко бывают правдивыми.

Дом постепенно оживал, из коридора послышались голоса. Вороны, которые прибыли в Шерихем, чтобы помочь командиру вычислить и обезвредить таинственного врага, все поселились здесь. К чему ютиться на постоялом дворе, если в распоряжении есть огромный пустующий дом?

Выходить не хотелось. Хотелось выплакаться, побыть наедине с собой… а еще чтобы кто-то решил, что будет дальше.

Но скоро проснется Тахшак, и тогда…

— Чтоб мне сквозь землю провалиться! — простонала я, чувствуя себя самой несчастной ведьмочкой на свете.

Ой.

Я же не знала, что сбудется…

Пол под ногами словно засветился лунным светом… а мгновение спустя я нашла себя сидящей на коленях у демона.

— Доброе утро, принцесса, — широко улыбнулся он.

— Привет, пап, — пискнула я, покраснела и покрепче сжала на груди края покрывала.

Вокруг трона, на котором мы, собственно, и сидели, раскинулся роскошный зал с изящными скульптурами, картинами на стенах и настоящей арфой. За окном было какое-то непонятное время суток: с неба лился прохладный лунный свет, хотя самой луны в подземных царствах, конечно, не наблюдалось, и город за окнами казался высеченным из лунного камня. Очень красиво.

Значит, царство он себе все-таки вернул. А маму?

— Вижу, вы времени зря не теряли, — хмыкнул Ккейллин, внимательно оглядел меня, затем снова прижал к себе и оперся подбородком на макушку.

Лицо опалил румянец. Ну что это за нечисть такая, которая без конца смущается?! Что этот Ворон со мной сотворил? Я накручивала себя, пыталась злиться, но внутри ощущала себя маленькой девочкой. Чьей-то дочкой. И просто очень счастливой.

— Па-ап?

— Что, сокровище?

— Кажется, я…

— Выходишь замуж? — Он спросил так, будто это было уже делом решенным.

Нечисти… полудемонице… да даже ведьмочке стало стыдно.

— Нет. Кажется, я метку с него сняла.

— Его убить? — серьезно предложил Лунный.

— Я нечаянно!

Родитель снова отстранился, оглядел меня внимательно и серьезно изрек:

— Значит, так: чтобы через две недели метка была на месте и в проявившемся виде. Это понятно?

— Ну, пап! — попробовала отстоять свою свободу маленькая ведьмочка в покрывале.

— Понятно, спрашиваю? — Демон повысил голос и добавил требовательных ноток.

— Угу.

— Вот и умница. А теперь идем одеваться, не показывать же тебя подданным в таком виде. Украдут!

Впечатлившись перспективой, я ожидала, что мне выдадут предельно закрытое платье, от демонов ведь всего ожидать можно. Но служанки принесли чудесный наряд, будто бы сотканный из лунного света. Струящееся платье спадало к ногам, нежно окутывало тело, заставляло чувствовать себя невесомой. К нему прилагались серебристые туфельки, а также серьги и налобное украшение с лунным камнем.

А еще вдруг выяснилось, что у меня уже есть собственная комната во дворце отца. Она была не слишком большая, но уютная и безумно мне понравилась. Особенно потрясали воображение мягкая кровать под летящим балдахином и серебряный туалетный столик. На стене висело еще одно большое зеркало, но оно ничего не отражало. Просто серая гладь. Как объяснил папа-демон, оно покажет все, что я захочу, но только когда научусь управлять магией лунного света. С чего он взял, что эта самая магия во мне есть, даже спрашивать не стала.

Обитатели дворца обо мне знали и вежливо кланялись, когда встречали в коридорах. Принцессой называли. А днем Ккейллин вывел меня на балкон и продемонстрировал остальным подданным. Приказал запомнить, любить, восхищаться, пылинки сдувать и ни в чем не отказывать. Демоны таращились на внезапно обретенную принцессу — местных титулов я пока не запомнила, так и продолжала считать отца королем, а себя вроде как принцессой — а я рассматривала город.