Змеиная вода (СИ) - Демина Карина
Но девчонка…
Если она ещё жива.
Я нырнула еще раз, глотнув воздуха столько, сколько получилось. Разодрала тяжелую воду руками, толкая себя ниже, глубже. Муть летела в лицо. И ни хрена ж не видать… совсем ни хрена… но надо. Черная ямина разверзлась пастью, и выглядела она бездонной. Но я толкала себя ниже.
Глубже.
Руки шарили, пытаясь нащупать хоть что-то. И если Зоя здесь… яма не такая и большая. Не должна быть большой…
Кто на них напал?
И не сама ли Зоя… но ей зачем? Нападать на Зиночку, а потом топиться? Смысл.
Воздух заканчивался.
А вот яма… она и вправду бездонная? Больше, чем мне думалось.
Или…
Пальцы коснулись чего-то склизкого, что метнулось в сторону, спеша убраться. Рыба… чтоб её… надо наверх. Или нет… времени прошло. Пока я шла, бежала… пока… надо ниже.
Глубже.
Еще немного.
Потерпеть. И то, что в груди жжет, это тоже перетерпится. Раньше я ведь могла. И теперь сумею… Ангелина мертва, но эта девочка… долг мой никуда не делся. Поэтому еще взмах. Руки немеют. В голове шумит. И хочется раскрыть рот, расклеить губы, чтобы вдохнуть, пусть бы и воды.
Нельзя.
Твари живучи.
И это должно пойти на… пальцы ухватились за что-то… мокрое и жесткое. Не водоросли. Не рыба… они вцепились в это – ткань? – и дернули, вытягивая из мути черный ком. Больше всего это походило именно на черный ком…
Зоя?
Он развернулся… плохо видно. Но пальцы касаются уже кожи, путаются в волосах. Неподвижна, но…
Вверх. И уже я пытаюсь оттолкнуться от воды, потому как треклятая ямина так и не показала дна, вытаскивая одновременно и себя, и Зою. И перехватываю её, боясь лишь, что не хватит сил.
Что…
Я стала старше.
Старее.
Слабее.
Трусливей, если уж на то пошло. Я… слишком долго жила мирно. И поэтому сил не рассчитала. Ногу свела судорога. Но тут недалеко. Это только кажется, что мы глубоко под водой. Надо… подниматься. Стараться. Боль… перетерпеть. И жжение. И страх.
Я смогу.
Смогу!
Я не погибну так нелепо, потому что… Бекшеев расстроится. И Тихоня… и девочку эту надо спасти. Надо… я выплывала. Мне казалось, что я плыву быстро, стремительно даже. Но это еще одно заблуждение. В воде все иначе. И потому когда вода вдруг расступилась, пропуская тяжелое тело, я поняла, что просто не смогу. Есть предел.
Даже у меня.
Но чья-то рука схватила меня за шиворот и дернула. И Зою тоже. И нас потащило. И тащило, кажется, вечность, пока сизая пленка воды не посветлела вдруг. А потом и лопнула, выпуская нас на воздух. И я вдохнула его, горький и жаркий, раздирающий изнутри. Он обжег. И я зашлась в приступе кашля. Перед глазами стояла пелена, изо рта и носа текло.
И…
Зоя.
Я выдернула её.
Все-таки её.
- К берегу давай! – голос донесся словно издалека, но я кивнула. Пройдет.
К берегу.
Он попытался мне помочь, человек, от которого я меньше всего ждала помощи, и Зою подхватил, и сам потянул к этому самому берегу, казавшемуся теперь неимоверно далеким. Вот рогоз. Протоптанная полоса. Следы… мои следы.
Каблуков вышел первым и Зою выдернул, потащил куда-то дальше, за стену. А я выползала уже сама. Пару раз споткнулась. Упала. Изгваздалась в темной жиже.
Ничего.
Это ведь ерунда. Главное, живая…
Каблуков положил Зою на бок и пытался трясти.
- Надо… сначала воду убрать, - я опустилась на четвереньки. – Где… Зиночка…
- Зиночка?
Он поднял голову.
- Она была тут?
- Была. Я… отправила на помощь… звать.
- Значит, она кричала. Зиночка… - Каблуков отполз. – Вот…
- Погоди, - я села рядом с Зоей и перевернула тело на живот, попыталась затянуть на ноги. – Ей надо что-то твердое подложить… помоги.
Каблуков молча встал на одно колено.
- Давай… только придерживай. Осторожно… дави.
Я пальцами раскрыла рот Зои. Из него хлынула мутная тяжелая вода. Вот так. И еще раз.
- Все… кидай.
Она еще не дышала. И сердце… и сколько прошло времени.
- Что… - вид у Каблукова был растерянным. – Она… умерла?
И испуганным.
Умерла.
Но есть шанс вернуть. Есть, я знаю. Не знаю, получится ли. И сколько времени прошло? Я ни хрена не целитель. Но попытаюсь. И прижимаюсь губами к губам, проталкивая внутрь этого тощего тела воздух. И давлю руками на грудную клетку. Считаю про себя. Раз-два-три… получится… у меня должно получится… если та, что стоит за гранью, позволит. Она должна бы… она ведь не просто так…
Со мной…
Ну же, Зоя.
Открывай глаза!
И не знаю, что помогло, мои ли вялые трепыхания, эта молитва, которую и молитвой можно назвать лишь с натяжкой. Просьба… дар тот, за прошедший год ни разу себя не проявивший… Зоя под моими руками вдруг дернулась, а потом зашлась в приступе кашля.
- На бок! – я успела перевернуть её до того, как кашель превратился в рвоту. И Каблуков поспешно приподнял тело, сгреб растрепавшиеся волосы.
Девочку выворачивало.
Долго и муторно. Водой и съеденным, и желтой желчью, и потом просто насухо, сводило судорогой, раз за разом. И уже тогда Каблуков поднялся, и заодно поднял её.
- За шею обнимай. Тише, всё уже… сейчас поедем в больничку… к Людочке твоей. Поедем, да? – голос его дрожал. – Я донесу.
- Я могу, - я тоже поднялась. – Отнести.
Кабулков мотнул головой.
- Я… сам. Она лёгкая… тихо, уже закончилось… не позволю тебя обидеть. Никому не позволю.
Он огляделся и вынужден был признать.
- Идти… куда?
- Туда, - я пошла впереди, правда, прислушиваясь к тому, что происходит за спиной. Дышал Каблуков ровно, спокойно, да и мужик он вполне себе крепкий. Донесет.
Хотя…
Странно, конечно.
- Как ты там оказался?
Я решила, что совместное купание – вполне себе повод перейти на «ты».
- Услышал крик. Побежал… я там был, ниже по течению. Вдоль речки тропа идёт. Как раз увидел, как ты ныряешь. Подумал, что утопиться решила в Чертовом омуте… надоел твой хромоногий. Или бросил?
- Я ведь и в морду дать могу, - заметила я.
- Женщине следует быть кроткой и милой… не слышала?
- Слышала. Но жизнь такова, что кротких и милых хоронят первыми.
Каблуков хмыкнул.
Нет, он не стал меня меньше раздражать. И героический ореол нисколько не убавил обычной его спеси. Просто… как-то не сочеталось одно с другим в моей голове.
- Так чего полез-то?
Я обернулась.
Зоя сидела тихо, прижимаясь к Каблукову всем телом. И руки её тонкие обвивали его шею.
- Как-то подумалось… ты утопишься. Бекшеев расстроится. И Одинцов тоже расстроится… и будут, расстроенные, мне жизнь портить, причем с использованием, как понимаю, всех своих возможностей.
Врет.
- Слушай, а почему ты все время стараешься казаться сволочью? – поинтересовалась я.
Мы выбрались на дорогу.
- Может, потому что я и есть сволочь.
- Так себе аргумент… те сволочи, которые мне до этого встречались, как раз норовили прикинуться приличными людьми. Никто своим сволочизмом не гордился… а ты вот прям герой.
Штаны с дырой.
Он фыркнул.
- Что за Чёртов омут? – я решила сменить тему. Правды Каблуков все одно не расскажет. Но… как-то оно не стыковалось.
Вот не стыковалось и все.
И даже не нырок его, а вполне искреннее беспокойство за Зою. Вон сейчас держит её бережно, обнимает…
- Омут и есть. Река… Ильса… местные её Змеёвкой кличут. Так вот она лишь кажется такой… неглубокой. Меня в детстве к ней и близко не подпускали. Правда, тогда она была куда пошире. И имела обыкновение русло менять время от времени. А еще дно… такое… неровное. Вроде вот гладкое, видно, кажется, что можно пройти, что воды там по колено. Ну… по пояс самое большое. А чуть сойдешь в сторону и там ямина. И водовороты есть. И течения. Местные знают. А Чертов омут – он тут всегда был. Говорят, что он вообще дна не имеет. Что там водяной живет. Или сом… туда и сети ставили, и прочее, только ни хренища не вытащили. Просто вот… дыра. Там еще ниже если, то она словно под берег уходит, так вот вбок. И ширится. Берег тоже ненадежный. Пару лет назад, не здесь, дальше, обвалился, причем с рыбаками. Двое утонуло…
