Торг с мертвецами, часть 2 (СИ) - Алекс Хай
— Значит, вы поменяли детей местами и возвели на трон империи бастарда Тьяре от моего брата. — Демос устало опустился в кресло и закрыл глаза. — Это измена, дамы. Высшая форма измены. Что мне теперь делать?
— Мне всё равно, — отозвалась Лисетта. — Казните. Милуйте. Ссылайте. Неважно. Я поклялась защищать принцессу, но не смогла уберечь.
Демос перевёл взгляд на Изару:
— Что мне делать с вами? С Ладарием?
— Вы политик. Вам виднее, — пожала плечами таргосийка. — Но для блага государства и всеобщего мира я бы предпочла оставить всё на своих местах. Неужели вы убьёте ещё и ребёнка? Собственного племянника к тому же…
— Убирайтесь во дворец. К вам приставят особую охрану, пока я не решу, что делать дальше, — наконец распорядился Деватон. — Никому не пишите — я всё равно перехвачу письма. У вас не будет общения с фрейлинами — только мои слуги. И не смейте даже пытаться покинуть дворец, пока я не разберусь с ситуацией. Вы меня поняли, ваше величество?
— А Креспий?
— Останется под бдением лучших нянек империи, — отрезал Демос. — В конце концов он даже не ваш сын. Что же до Леди Лисетты, то пока она останется в имении под присмотром моей супруги. Баронессе нужно лечение, и здесь мы сможем его обеспечить. — Он поочерёдно обвёл каждую женщину взглядом. — Вам ясно?
Дамы кивнули.
— Езжайте во дворец, ваше величество, и скажитесь больной. Отмените все торжества на ближайшие дни — внимание вам сейчас ни к чему.
— Хорошо, — Изара встала и подошла к двери на нетвёрдых ногах. Демос не потрудился встать — вежливость и формальности после всего, что он узнал, теперь тоже были ни к чему.
«Как же, чёрт возьми, поступить правильно?»
* * *
Ихраз беззвучно закрыл слуховое окно, в очередной раз поблагодарив небеса и покойную леди Эльтинию за страсть к шпионажу. Значит, Креспий оказался ублюдком, Тьяре, Изара и Ладарий — обманщиками, а его господин — обладателем слишком мягкого сердца. Будь его воля, его собственная воля, за такое предательство он бы испепелил их всех на месте. Но не мог.
И всё же на кое-что он ещё был способен.
Ихраз улыбнулся той сладострастной улыбкой, какая всегда возникала на его лице, когда он вспоминал о мести за сестру.
— Ты будешь отмщена, Лахель. Наконец-то будешь.
6.2 Сифарес
Десари вновь распахнула глаза, потёрла слегка опухшие после сна веки и спрятала аметистового котёнка под перину. На этот раз ей совсем ненадолго удалось увидеть события в Ваг Ране глазами отца, но этого хватило, чтобы убедиться: он жив, хотя и был серьёзно ранен. В предыдущие разы она видела жуткие картины пыток и долго плакала над участью отца тайком от деда и Эфы. Эсмий запрещал ей лишний раз тратить силы на дар, всерьёз опасаясь за здоровье внучки. Но любопытство и любовь к эмиссару оказались сильнее.
Эфа раздвинула шторы и укоризненно покосилась на маленькую госпожу: поняла, что та давно не спала и догадывалась, почему. Жестами темнокожая служанка показала, что этим утром Магистр желал позавтракать с внучкой. Это становилось традицией.
— Хорошо, я готова одеваться, — кивнула Десари и спустила ноги на холодный мозаичный пол, порадовавшись тянувшемуся по низу сквозняку: лето во всём мире давно шло на убыль, но только не в Сифаресе. Эннийской столице предстояло пережить ещё несколько лун изнурительной жары.
Десари быстро умылась, Эфа помогла ей одеться и даже наспех соорудила какую-то незатейливую причёску: с некоторых пор Магистр требовал, чтобы Десари всегда выглядела прелестно и аристократично, если не проводила время в постели, отдыхая от последствий использования дара.
— Пойдём. — Десари направилась к двери и обернулась ровно в тот момент, когда Эфа вытащила подарок отца из её тайника в кровати. — Пообещай, что не скажешь ему, — взмолилась девочка. — Дедушка расстроится, а он и так сильно болен. Но я очень переживаю за папу.
Эфа нехотя кивнула и вернула статуэтку на прикроватный столик, а затем сопроводила госпожу к выходу.
Эсмий уже ждал внучку в саду. От мраморной беседки, что скрывалась от жары в тени фруктовых деревьев, веяло благодатной прохладой. Солнце ещё не вошло в зенит, и с моря дул свежий бриз — ветер игриво трепал полупрозрачные занавески, что уберегали Магистра от жгучих лучей. Стол уже накрыли, и Эсмий начал трапезу без гостьи. Трость, с которой он нынче был вынужден передвигаться постоянно, была прислонена к креслу, а сам Флавиес увлечённо изучал какое-то письмо. Оторвавшись от чтения, он улыбнулся вставшей подле стола девочке.
— Десари, красавица моя! — искренне радуясь, поприветствовал он. — Я уже тебя заждался. Опять плохие сны?
— Просто заспалась, — ответила она, поцеловав дела в сухую морщинистую щеку. — О, апельсиновые пирожные! Опять ты меня балуешь.
— Наши предки верили, что в апельсиновых плодах скрыта мощь самого солнца, — пояснил Эсмий. — А ты и есть моё солнце, Десари. Мой самый тёплый лучик.
Девочка зарделась. В последнее время дед стал с ней слишком ласков и стремился как можно больше времени проводить вместе, словно чувствовал скорый конец. Это пугало её, особенно мысли о том, что она могла внезапно оказаться одна в этом огромном дворце сразу без деда и отца. И все же Десари старалась об этом не думать и с готовностью отвечала на каждое приглашение Магистра.
— Что ты знаешь о Хайлигланде и Рундкаре, моя девочка? — внезапно спросил Магистр, распорядившись налить внучке воды.
Десари продевала кусок сладкого пирожного и обратила взор на ярких певчих птиц, что порхали с ветки на ветку, заливаясь дивным щебетом.
— Что Хайлигланд — суровая заморская страна, которой правит человек по имени Грегор Волдхард, и в империи его объявили еретиком. Что там долгие холодные зимы и короткие, далеко не такие тёплые, как у нас, лета. А Рундкар находится ещё севернее, и большая его часть круглый год лежит в снегах. Люди, что там живут, похожи на варваров и чтят жестокие примитивные законы…
— Ты цитируешь труды древних путешественников, моя дорогая, — мягко остановил её Эсмий. — Но что ты думаешь о них сама?
Десари помедлила с ответом.
— Рундов не любят вагранийцы, и это взаимно. В древности между ними была большая война, и закончилась она победой Ваг Рана, хотя это вряд ли принесло их землям покой… И в таком холоде, как в Рундкаре, выживают только сильнейшие люди, потому рунды — такой крепкий народ и их все боятся.
— Хорошо. — Эсмий казался удовлетворённым ответом. — А что ты думаешь о короле-еретике Грегоре Хайлигландском?
Десари пожала плечами.
— Пожалуй, он очень смелый
