Охотник на магов (СИ) - Ллиамах Василий Сергеевич

Коридор привел нас к очередной двери, которую охранник открыл, предварительно в нее постучав. Пропустив меня вперед, сам входить внутрь мой проводник не стал, и отсек мне все ходы отступления, снова плотно прикрыв дверь.

Я оказался в довольно просторном рабочем кабинете. Главным его атрибутом конечно же являлся стол. Большой, громоздкий и продолговатый он, точно монумент на площади, находился ровно посередине всего пространства и также, как и монумент, притягивал к себе все взоры. Остальная мебель была лишь фоном. Какие-то стеллажи у стен, пара кресел по углам, ничего такого, на чем можно было бы задержать свой взгляд. Он снова и снова возвращался к столу, тем более что за ним сидели люди, которые меня весьма интересовали, и которые, похоже, что-то знали о моей дальнейшей судьбе. Не говоря уже о том, что могли непосредственно на нее влиять. Трое. Двоих из них я знал, третьего — нет. Они, в свою очередь, также внимательно разглядывали меня.

Само собой, старшим инквизитором, который возжелал устроить со мной встречу, оказался Огюст Бич Отступников. Чутье твердило мне об этом всю дорогу, как только я услышал историю от разодетого франта о приезде старшего инквизитора в Кельму, но я все равно сомневался. Логика утверждала обратное — не мог Огюст, отправившийся с каким-то важным заданием, так скоро вернуться обратно в город по истечению всего лишь двух неполных недель. Он сам утверждал, что на дорогу ему понадобится не меньше месяца. Но видимо, или он успел закончить свои дела раньше, чем рассчитывал, или его планы изменились. Очень надеюсь, что, если верен второй вариант, причиной тому был не я.

Старший инквизитор сидел во главе стола и буравил меня задумчивым взглядом. Лицо его было совершенно непроницаемым, даже брови оставались на месте и не выдавали никаких его эмоций, так что догадаться, о чем думает Бич Отступников, было сложно.

Абсолютно заурядная внешность второго человека на краткий срок ввела меня в заблуждение. Окинув его куцым взглядом, я сперва его даже не узнал. Но стоило этому человеку положить свои руки на стол, как я с удивлением понял, что где-то уже его видел. Движение его вышло плавным, как у танцовщицы народов юга, и предельно коротким. Ровно столько, сколько нужно для выполнения одного действия, и не больше. Эти медленные, легкие и одновременно емкие движения внимание почему-то отслеживало плохо. Создавалась иллюзия, что человек и вовсе не шевелится, будто перед тобой сидит манекен, предмет интерьера, а не живое существо.

Еще раз присмотревшись к сидящему за столом по левую руку от старшего инквизитора мужчине, я с удивлением узнал в нем Самуэля, слугу отца Гилберта. Как я и предполагал, в его обязанности, раз он оказался здесь, входит не только сервировка столов, но еще и помощь в других, более ответственных делах. Таких как выполнение работы доверенного лица примаса, например. Впрочем, что-то мне подсказывает, что только этим они не ограничиваются.

Третий человек, что расположился по правую сторону от Огюста, был мне совершенно незнаком. Этот молодой человек, довольно приятной внешности, имел весьма выразительное и в большой степени одухотворенное лицо. Таким почему-то сразу хочется верить, еще даже не имея ни малейшего понятия, о чем собственно человек будет вещать. Есть люди, которые априори, одним своим внешним видом, вызывают у других доверие. Этот парень явно был из их числа. Кроме того, незнакомец отличался опрятностью. Вместо мешковатого балахона служитель ордена носил парадно-выходную рясу. И она, к слову, ему жутко шла.

Судя по всему, молодой человек был представителем так называемых ораторов ордена, группой людей, отвечающих за просвещение простого люда и пропаганду. Впрочем, как бы прекрасно у него не был подвешен язык, его вряд ли пригласили бы на эту встречу, не будь в нем чего-то еще. Скорее всего, помимо прочего, молодой служитель ордена также являлся еще и секретарем кого-то из высших чинов. Возможно даже одного из кардиналов. Они любят брать себе в помощники хороших ораторов.

— О, Касий! — воскликнул инквизитор так, словно ждал кого-то другого. — Присаживайся, не стой столбом.

Огюст указал мне на стул, и я, пожав плечами, уселся за стол за пару мест от Самуэля. Звякнув металлом, руки в цепях я положил на стол перед собой, так сказать, на всеобщее обозрение. Нет, я не давил на жалость, и не пытался казаться послушным, держа руки на виду. На самом деле так банально было удобнее сидеть.

Бич Отступников не стал изображать любезность и представлять мне людей, сидящих с нами за одним столом. Вместо этого он перешел сразу к делу.

— Я вернулся в Кельму сегодня утром. — начал он почему-то тихо. Мне показалось, что в его голосе проскочило напряжение, будто бы искатель правды пытался скрыть эмоции, переполняющие его. — Примчался на всех парах к своей команде, которую оставил здесь с важным заданием. И что же я узнал по прибытию? Что вся моя команда практически в полном составе погибла. Полегла в вонючих городских катакомбах, охотясь на крыс и какую-то нелюдь, подстилку иных рас, что возомнила себя то ли друидом, то ли мастером зверей. Двое инквизиторов, цвет нашего ордена, и еще один его служитель. И привел их туда ты.

Огюст сделал небольшую паузу, словно давая мне возможность оправдаться. Но я, уткнувшись взглядом в свои руки, молчал. Буду говорить, когда мне дадут слово, или когда обратятся непосредственно с вопросом. Прерыватель речь инквизитора — значит еще больше его злить.

Бич Отступников, видя, что я так и не поднял головы, продолжил:

— Кроме того, многие улики и свидетель говорят о том, что именно ты прикончил моих людей. Собственноручно зарезал их клинками, которые поклялся поднимать только против колдунов. — Все же холоднокровие оставило старшего инквизитора. Последние слова он буквально прошипел, задыхаясь от злости. — Ганс и Корвут не были магами, Касий. Или ты будешь утверждать обратное?

Я лишь молча покачал головой, не отрывая глаз от стола. Огюст тоже умолк, чтобы перевести дух.

— Это еще не все обвинения касательно тебя. — спустя несколько мгновений он уже снова мог говорить почти спокойно. — Известный тебе экзорцист, Якоб Малек, заявил, что ты был в сговоре с колдуньей и убил инквизиторов по ее приказу. Он якобы ранее до этих событий провел некий ритуал изгнания скверны, и тот показал ему, что неизвестному магу, терроризирующему город, помогает кто-то из наших. Есть что на это тебе ответить, охотник?

От такого наглого наклепа я даже опешил.

— А колдунью тоже Малек победил? — я, негодующе вскинув взор, едко поинтересовался у инквизитора.

Конечно не стоит так разговаривать с человеком, от которого, скорее всего, зависит твое ближайшее будущее в самом широком понимании этого слова. Но я был в высшей степени возмущен.

Удивительно, но грозы не последовало.

— Нет, — хмыкнув, Бич Отступников покачал головой. — Даже он понимал, что этому бы уже никто не поверил. Впрочем, к его словам касательно сговора, мы тоже отнеслись с подозрением. Поэтому решили копнуть глубже. К сожалению времени возиться с ним у меня не было, поэтому пришлось применить к экзорцисту допрос с пристрастием.

Я недоверчиво покосился на сидящего во главе стола человека.

— А что ты так смотришь удивленно? — пожал плечами искатель правды. — Корвут Брут был конечно высочайшим специалистом в своем ремесле, но уж точно не единственным. Есть и другие мастера развязывания языка.

Вообще-то изумило меня совсем не это, а то, что Огюст без колебаний бросил своего вчерашнего помощника мастерам допроса. Но уточнять этот момент перед искателем правды я не стал.

— В общем, оказался наш с тобой общий знакомый совсем не крепким орешком. — тем временем продолжал рассказывать Бич Отступников. — Раскололся быстро. И признался, что большую часть из сказанного им он приукрасил. Чтобы выглядеть презентабельно в глазах орденского начальства. Не вышло. — Инквизитор вздохнул вроде как с искренним сожалением. — Как бы то ни было, всех обвинений это с тебя не снимает. Говори. Я хочу услышать твою версию.